— И вообще она спит, — подтвердил Ковек, не замечая иронии приятеля. — Слушай, Танар, ты раньше ведьму когда-нибудь видел?
Танар поморщился.
— Ну, видел. Раз в детстве. Старуха свихнувшаяся. Бормотала всё время и скалилась.
— И я видел. Раза три, наверное.
— Ну, и что? — грубо спросил Танар. — Кончай говорить загадками, что есть, скажи прямо.
— Ну, так непохожи они на эту варварку, — пояснил свою мысль Ковек.
— Ну да, — пожал плечами Танар. — Варварка — она и есть варварка, а те — наши, из королевства.
— В степях нет колдунов, — покачал головой Ковек. — И ведьм нет.
— А ты прямо все степи исходил? — огрызнулся Танар. — На границе нет, а ещё где-нибудь есть. Какая разница?
— В степях нет ведьм, — упрямо повторил Ковек, не обращая внимания на раздражение друга. — А эта жила возле границы: она знает наш язык, забыл?
— Ну, знает, — неохотно признал Танар. — К чему клонишь, не пойму никак.
— Да странно всё это, — развёл руками Ковек. — Если варварка сумела впитать столько силы, она должна была учиться это делать. И имя её…
— Сэр этнограф! — поддразнил друга Танар, но увлечённый своей идеей Ковек не обиделся. — Что не так с её именем?
— Ты же слышал.
— Да, — скептически подтвердил Танар. — Так звали одну девушку, а потом степняки завоевали империю! Очень содержательно!
— Нет, — настаивал Ковек. — Я вспомнил. Это проклятое имя. Всех, кто его носил, побивали камнями.
— Для побитой камнями она очень быстро двигается, — проворчал Танар. — Бред какой-то! Проклятая дикарка из мест, где не знают о магии, оказывается могущественной ведьмой и приносит к нам какой-то волшебный цветок, который взрывается силой на лабораторном столе! Потом дикарка спасает Киксу, пляшет перед ней свои дикие пляски и, в довершении всего, мирно засыпает прямо на полу!
— Ну да, — подтвердил Ковек. — Так и есть.
Они давно уже дошли до лаборатории и сейчас стояли перед дверями, за спором забыв войти внутрь. Услышав спокойный ответ приятеля, Танар пожал плечами и шагнул через порог. Ковек последовал за ним.
— Ну, и что мы тут видим? — протянул Танар, внимательно оглядевшись по сторонам.
Волшебный цветок лежал, как ни в чём ни бывало, на лабораторном столе, и по-прежнему испускал видимое только магам свечение — признак заключённой в нём силы. С установленных в шкафах рамок на этот свет отзывались собственным светом снятые с изученных заклинаний структуры. Так быть не могло, и всё-таки так было.
— Похоже, эта штуковина, — кивнул Ковек на цветок, — повышает силу заклинаний. — Потому каскад дал такой результат.
— Похоже, — согласился Танар. — Надеюсь, повторения не будет.
— Не должно, — неуверенно отозвался Ковек и покосился на шкафы. То ли ему показалось, то ли свет немного усилился. Особенно вон тех, зеленоватых, которые магистр Залемран привёз из столицы и всё никак не собрался изучить. Кстати, с чего это вдруг заклинания отливают не белым, а зелёным светом? А вот варварка, когда говорила без акцента, отсвечивала грязно-жёлтым цветом… и шар тоже…
— Поиграем со спектром? — предложил Танар, проследив взгляд друга. — Проверим, с чего он так выглядит. Всё равно никуда уже не пойдём: не стоит рисковать с этим «подарочком».
Вопреки обыкновению последних дней, магистр вернулся домой к обеду. Одновременно весёлый и обескураженный, он велел подавать в столовой как можно скорее и ничего не хотел знать про цветок, эксперимент и странное поведение гостьи.
— Потом, потом, — отмахивался магистр. — Не взорвался же цветок до моего прихода, подождёт и сейчас.
Требование подавать обед немедля значило, что почтенный Борак уступит своё место за общим столом жильцу, потому что не успеет разогреть недостающую порцию (обычно магистр возвращался к ужину), но Залемрана это не взволновало.
— Совещания закончились, магистр? — осторожно спросил Ковек, когда все (включая Киксу и растрёпанную со сна Тиселе) уселись обедать. Полдня провозившись над цветком, ученики успели прийти к выводу, что варварка, конечно, шпионка, и страшно подумать, кто её послал. Не степи — это точно. Степи подкупили бы местных, слишком уж бросалась в глаза Тиселе, чтобы шпионить на свою родину. А вот кто? Империя? Там, правда, магов не больше, чем в степях, но ведь это они так говорят… Мало ли какие знания могут хранить хитрые имперцы в своих заплесневелых от времени манускриптах?
— Совещания? — растерянно переспросил магистр. — А, нет.
Он отщипнул кусочек хлеба, и покатал между пальцами. Удивлённо посмотрел на свои руки и внезапно усмехнулся.
— Чудеса сегодня у нас в Карвийне, — как бы между прочим сказал он, и не заметил, как от его слов насторожились все присутствующие в комнате. — Леани вдрызг напилась. И не дома, а в каком-то сомнительном трактире. Потом пыталась полезть в драку, но охотников не нашлось даже в той дыре. Песни орала, пьяная шаталась по городу. Насилу её магистр Браннит домой увёл.
Тиселе выслушала всё это, не моргнув и глазом, но про себя подумала, что ошиблась она со своим проклятием. Не похоже, чтобы для такой девушки, как Леани, было нормально драться в «сомнительных трактирах». Наверняка так поступал тот человек, который спал возле погибшего дерева. Не разобравшись, Тиселе подарила Леани именно его способ напиваться, и это только привлекло внимание.
— Она сошла с ума? — в ужасе спросил Танар, который, как и все уроженцы Карвийна, знал Леани, дочь одного из отцов города, с самого детства. Девушка не уступала своими манерами столичным леди — так все говорили в один голос.
— Не похоже, — пожал плечами Залемран. — Она всё твердила обо мне и о моей поездке в Элойзу, поэтому магистр Браннит позвал меня с собой.
Кикса перевела огромные, широко раскрытые глаза с Залемрана на его учеников, потом на Тиселе и опять на Залемрана. Внезапно поперхнулась и опустила взгляд.
— Вы что-то увидели? — азартно спросил Танар, пока Кикса прокашливалась и пила воду. — Что-то по вашей части?
— Почти, — хмыкнул Залемран. — На Леани было наложено заклинание. Очень хитрое, и почти незаметное, я бы не догадался, если бы не истлевший рукав.
— Рукав? — не понял Танар. — Почему истлевший?
— Чему я вас только учил, — проворчал магистр. — Запомните хоть сейчас, пожалуйста, вещи не истлевают ни с того, ни с сего. Или их долго и неправильно хранили, или…
— Ведьма! — торжествующе перебил наставника Ковек. Кикса снова поперхнулась.
— Хоть кто-то из вас соображает, — кивнул Залемран. — Да, ведьминские чары по сути противоположны привычной нам магии, и от их применения материя разрушается. Потому-то и говорят, что ведьмы колдуют голые: иначе им бы пришлось всё время покупать новые платья.
— Так это Леани колдовала? — поразился Танар.
— Тогда бы на ней истлело всё платье, а не один только рукав, — возразил Ковек. Залемран кивнул.
— Что-то вроде этого. Нет, похоже, заклинание запустили в руку. И, знаете, что-то знакомое есть в этом заклинании… какие-то цветные отсветы…
— Как в тех, которые вы привезли из Элойзы, магистр? — уточнил Ковек. Залемран удивлённо кивнул и подозрительно посмотрел на учеников.
— Я вас, помнится, с ними не знакомил, — медленно произнёс он. — Шарили по лаборатории, а?
— Но, магистр! — вступился за друга Танар. — Вы же сами пустили нас туда работать!
— Пустил на свою голову, — проворчал Залемран. Он вовсе не собирался привлекать внимание к слепкам с чар, наложенных лесным чудовищем на леди Элесит. — Лаборатория хоть цела?
— Да мы только с цветком и работали! — обиделся Ковек. — И, кстати…
— Про цветок потом, — замахал руками магистр. — Дайте хоть немного отдохнуть! Вот поедим и пойдём в лабораторию, там и доложитесь, и покажите, что и как делали.
— Магистр… — тихонько спросила Кикса, по своему обыкновению пряча глаза и чуть только не заикаясь. — А разве в Карвийн может войти ведьма?
— В том-то и дело, что не может, — развёл руками волшебник. — В прошлом веке ещё все города зачаровали от нежити, ведьм и Заклятых, и с тех пор для них входа сюда просто не существует.
— Заклятых? — удивился Ковек. — Это же детские сказки!
— Да не детские сказки, — покачал головой Залемран. — Вполне реальная секта, очень активно действовала ещё сто лет назад. В неё, кстати, очень охотно принимали ведьм, особенно когда в королевстве по отношению к ним ужесточились законы.
— Что за секта такая? — поинтересовался Танар.
— Страшные ведьмы, которые пляшут голые под луной, убивают мужчин и воруют женщин, — пояснил Ковек. — Правильно я говорю, магистр?
Тиселе невольно прыснула со смеху, но, к счастью, увлечённые разговором мужчины не обратили на неё внимания. А вот Кикса настороженно покосилась.
— Примерно, — сухо ответил Залемран. — По имеющимся данным, они появились на юге королевства, постепенно продвинулись на север, но в городах не селились, только иногда наведывались.
— И кому они мешали? — тихонько буркнула Кикса, но Залемран её услышал.
— Да никому, собственно, они бы и не мешали, только вот время от времени им непременно надо было устраивать свои обряды. И если в такие ночи кто-нибудь из горожан не успевал укрыться под крышей, утром его находили зверски замученного. А девушки пропадали прямо из городов, и их потом никогда никто не видел. Неприятное соседство, знаешь ли.
Кикса снова поперхнулась и потупилась.
— Их огненные маги потом прогнали, магистр? — уточнил Ковек.
— Больше сказки слушай, — усмехнулся Залемран. — От них сумели защитить города… и они просто исчезли. Взяли — и исчезли, и никаких следов. Только в южных лесах иногда страшные сказки рассказывают, но там мужчины не пропадают.
— Девушки там пропадают, — внезапно сказала Тиселе. Все посмотрели на неё, и ведьма ответила волшебникам своим лишённым и тени разума взглядом.
— Я слышала в вашем большом городе, — пояснила она на степном языке, глядя прямо на Ковека. — Там гадали… искали… узнавали… как сказать ваше слово? Почему пропадают девушки.