Поднявшись, я ощутила необыкновенную лёгкость во всём теле. Застегнула одежду, накинула шубу, натянула сапоги и, ступая так мягко, как никогда в жизни, подошла к двери. Несколько слоёв соломы, почти занавеска. Можно поднять, и шорохом выдать свои намерения. А можно… Солома не дерево, но тоже… растение. Я прижалась к двери всем телом. Мы едины, мы сделаны из одного материала. Вот так. Тепло, любовь и доверие охватили меня… и я едва не забыла, что с этим прекрасным чувством придётся расстаться. Усилие. Боль потери. И вот я стою во дворе и смотрю на звёздное небо. Снаружи домик был ещё неказистей, чем внутри, но, главное, он выглядел клеткой и пах клеткой. Клеткой, в которой меня хотели запереть.
Разум мой, казалось, очистился от всего лишнего, запутывающего и непонятного. Люди вокруг были моими врагами: они защищались от меня холодной и злой магией. Два самых опасных врага были где-то рядом, и присущая им волшебная сила превращала выбранный ими для ночёвки дом в остров белого сияния посреди тёмной ночи. Это было красиво. Ограда, которую я легко прошла благодаря творению неизвестной мне ведьмы, а дальше — беспредельная свобода, за которой скрывается нечто, манящее меня к себе. Засыпанные ранним снегом поля, лунный свет, маленькие светлячки звёзд и, очень близко — горы. Кто же говорил со мной о них? Я не помнила, память не слушалась, подбрасывая только размытый образ власти, мудрости и верности. Его — и моей. Кто-то, с кем я связана, хочет, чтобы я перешла горы, и я знаю, как это сделать, и меня тянет к ним, и манит… там, у подножья гор распускаются цветы, прекрасней которых нет в мире. Мне надо только войти в их круг, сплести венок — и я окажусь там, где должна была быть ещё два поколения назад.
Мысли путались, как это бывает во сне. Откуда-то я знала, что, сплетя венок, нарушу приказ, толкающий меня перейти через горы, но эта мысль была слишком сложной, а впереди был ещё длинный путь. Прокричав приветственный клич полной луне и ласково мигающим звёздам, я выкинула из головы все мысли и пустилась бежать, наслаждаясь силой своего тела и лёгкостью движений.
Круг! Он в самом деле существовал — круг волшебных белых цветов, чем-то похожих на розы, но куда как более мелких. Обычный человек не нашёл бы их в царстве снега. Белоцвет, запретный цветок, над которым не властны ни холод, ни засуха, и который нельзя уничтожить окончательно, даже если выжечь дотла. Пройдёт время, и белые бутоны вновь распустятся на том же месте.
Я наклонилась и погладила ближайший цветок. Он испускал аромат — тонкий и изящный, странно ясный в холодном воздухе. Я сорвала цветок. Был ли он по-настоящему красив? Я не знала. Он был притягателен, и, сорвав его, нельзя было не восхититься тонким гибким стеблем, нельзя не подумать о том, какой прекрасный венок можно сплести из таких цветов. Я сорвала второй и осторожно вошла в круг. Время осталось где-то далеко, словно в другом мире, всё потеряло значение, кроме красоты того венка, который постепенно выходил из-под моих рук. Третий, четвёртый, пятый цветок… вот я сплела уже треть… половину… три четверти…
Лошади заржали так близко, что я вздрогнула и выронила своё рукоделье. Возле круга осаживал предоставленную нам по последней станции двойку коней Вийник. Маг, как и днём, устроился на козлах линеи, а рядом с ним сидел его друг магистр Залемран. Лица волшебников казались совершенно белыми в потускневшем уже лунном свете. Я оглянулась по сторонам и заметила, что на востоке небо начало светлеть. Ночь подходила к концу.
— Так-так-так, — зловеще процедил Вийник, спрыгивая на снег. — И чем это тут занимается благородная леди?
В другой момент я бы запротестовала против подобного обращения: будучи только личной дворянкой, я, разумеется, не была благородной. Но сейчас мне было всё равно, и даже отвечать не хотелось. Я молча смотрела на волшебников, чувствуя, что они не решатся зайти за мной в круг и ощущая себя от того в полной безопасности. К тому же я вот-вот доплету венок, и тогда…
К сожалению, маги не хуже меня знали, что произойдёт тогда.
— Что вы делаете? — ужаснулся Залемран, когда я подняла почти законченное украшение, чтобы примерить его на своей голове. — Леди Элесит, немедленно бросьте, это же белоцвет, он может вас отправить куда угодно! Леди Элесит, будьте же благоразумны.
Предостережение заставило меня засмеяться, и я сама заслушалась собственного смеха. Никогда прежде он не был таким чистым, музыкальным и холодным. От удовольствия я засмеялась снова, и, дразнясь, подняла незаконченный венок над головой, словно собираясь увенчать себя немедленно.
— Прекратите это! — взмолился магистр магии, не решаясь шагнуть ко мне, и я стала медленно опускать венок на свои волосы. — Леди Элесит! Вийник, стой, куда ты?!
Пока магистр кричал, мастер магии молча прыгнул в круг и схватил меня за руку. Воздух вокруг замерцал, всё сделалось белым, и в последнее мгновение Залемран бросился вслед за другом, но опоздал. Белое марево охотно приняло его в объятье, а, когда оно рассеялось, мы стояли на склоне гор, открытые яростному ветру. Внизу простиралась равнина, а за ней уже поднималось огненно-красное солнце. Мы переместились по ту сторону гор.
Мастер магии выпустил мою руку и схватил за плечи. Встряхнул так сильно, что моя голова мотнулась из стороны в сторону. Потом ещё и ещё раз.
— Вийник, перестань! — не очень уверенно потребовал Залемран. Я же не могла говорить от… ужаса? Шока? Восторга? Всего этого и — странного состояния, словно я не могла вспомнить, как произносятся звуки человеческой речи. — Не трогай её, она не виновата.
Голос магистра магии звучал устало и обречённо. Вийник тряхнул меня ещё раз и выпустил из рук. Я повалилась в снег.
— Кого? — раздался резкий голос мага. — Кто, по-твоему, оказался здесь рядом с нами?
Презрение волшебника задело меня за живое и я с трудом поднялась на ноги.
— Не знаю, о чём вы говорите, мастер Вийник, — холодно произнесла я.
Вийник испытующе посмотрел мне в глаза, потом неожиданно улыбнулся.
— Пришла в себя? — как ни в чём ни бывало спросил он.
— Да, и жду объяснений по поводу вашего…
Маг заулыбался ещё шире, словно встретил давнего знакомого. Потом посуровел и серьёзным тоном добавил:
— Деточка, каких объяснений тебе ещё надо? Сама не понимаешь? Я тебе всё рассказывал. Мы с восточной стороны гор, а ты не владеешь магией. Сейчас за тобой придут и уведут вниз, работать в каменоломне или осушать болота. А мы никогда не вернёмся домой.
Ошалев от такой перспективы, я перевела взгляд на Залемрана, который кивком подтвердил слова друга.
— Но почему?
— Воздух в этой стране пронизан нитями, которые чувствуют появление человека и пытаются… э-э-э… скажем проще, тянуть из него магическую силу, — пояснил Залемран. — Если отклика не происходит, в центр этой своеобразной паутины приходит сигнал, и они высылают… стражников, если вам так будет понятно. Если «платить» — а этот процесс заменяет им сбор податей, — отказывается волшебник, то с ним поступают примерно так, как у нас в королевстве, только штраф, разумеется, нематериальный… я имею в виду — магический. Но если это обычный человек…
Маги одинаковым движением пожали плечами.
— Для таких всегда найдётся работа, — пояснил Вийник. — Некоторые вещи нельзя выполнить с помощью магии… или не хочется. Вот на неё-то таких, как ты, и загоняют. Пожизненно.
— Но почему?!
— Они ненавидят всех не-магов, — развёл руками волшебник. — Я никогда не спрашивал, уж прости.
Не знаю почему, но мне не было страшно. Это не была глупость, наивность, не было тут и самообмана, когда человек уверяет себя, что уж с ним-то ничего плохого не произойдёт. Нет, причиной моего спокойствия было знание — ясное, кристальное и чистое, знание, которое привело меня сюда и, конечно же, выведет.
— Но тогда, в линее, вы, кажется, видели во мне какие-то… силы, — уточнила я.
— Я боюсь проверять более тщательно, — был ответ, — потому что магическое вмешательство провоцирует очередной приступ. Но и так видно, что нити к тебе не прикрепились, а, значит, сюда скоро придут.
— Тогда зачем мы стоим здесь? — возмутилась я. — Может, нам лучше…
— Паутина везде, — неохотно пояснил Залемран, — и она уже заметила вас, леди Элесит. Куда бы мы не пошли, стражники будут чувствовать наше местонахождение.
— Тогда давайте вернёмся, пока меня не нашли, — предложила я. — Ведь мастер Вийник же…
— Не говори, если не знаешь, — одёрнул меня волшебник. — Нам придётся ждать, пока белоцвет не расцветёт по эту сторону гор.
— Сколько?
— Не знаю, это всегда происходит по-разному, — пожал плечами Вийник. — Может, день, может, неделю, может, месяц. Но мы не продержимся здесь и до второго удара колокола.
— Плакала твоя свадьба, — обратился он к другу. — Хоть одна приятная новость.
— Прекрати, — вяло отмахнулся Залемран. С самого перехода через круг белоцвета магистр магии казался грустным и подавленным.
— Вы же можете вернуться без меня, — сказала я только для того, чтобы что-то сказать.
— Во-первых, — мрачно ответил Залемран, — когда мы вернёмся через неделю без вас, нас объявят вне закона уже дома. А во-вторых, не было случая, чтобы люди вошли в круг белоцвета не тем же составом, что вышли из него, и вернулись в исходную точку. Вы следите за моей мыслью?
— Вы хотите сказать, что круг закинет вас неизвестно куда? — уточнила я.
— Да, — подтвердил волшебник.
— Но ведь можно же как-то…
— Нельзя, — отрезал Вийник. Помолчал и с интересом посмотрел на меня. — А, впрочем, договаривай, леди Элесит.
— Круг можно направить, — с неизвестно откуда взявшейся уверенностью заявила я. — Для этого нужно… нужно…
Мне опять мучительно не хватало слов человеческого языка. Одно я знала с совершенной точностью: я могла бы войти в круг и заставить его подчиниться мне, сказав всего несколько слов. Вийник внимательно посмотрел на меня, но промолчал.