— Если бы вы двигались по дороге, вы бы приехали три дня назад, — заявила она.
— Мы бы и сами рады, но нас застала метель…
— Метель! — возмутилась сестра Элсо. — Там не было никакой метели!
— Как это не было?! — вскинулся второй мальчишка — тот, который перед тем тянул своего товарища за рукав. — Мы чуть не погибли в ней!
Огненная колдунья смерила его внимательным взглядом. Она видела много детей, юношей и подростков, и часто выводила на чистую воду их жалкую ложь.
— Ты говоришь что думаешь, мальчик, — сухо проговорила она. — Что ж, хорошо. Вы попали в метель.
— Ведьма… — вякнул первый мальчишка.
— Ах, да, — неприятно засмеялась женщина. — Ведьма. Ведьма, которая пряталась в лесу. Мы никогда ничего не слышали тут ни о какой ведьме.
Она ждала, что мальчишки начнут спорить, но они переглянулись и покосились на старшего. А старший пожал плечами.
— Тем не менее, метель была наколдована.
Сестра Элсо фыркнула.
— Зачем? — спросила она.
И снова мальчишки уставились на старшего.
— Откуда нам знать, — опять пожал плечами тот.
— Но вы что-то подозреваете, — нажала сестра Элсо.
— Разумеется, я подозреваю. Я думаю, что ведьма ждала, когда в Орден будет возвращаться кто-то из его детей, чтобы похитить.
— Кто-то — или Кикса? Что она хотела от девочки?
— Откуда мне знать? — устало усмехнулся волшебник. — Вам стоило выследить ведьму и спросить её саму.
— Этим сейчас занимаются, — отрезала волшебница. — Будь уверен, маг из Карвийна, ни одна мышь не войдёт в лес и не выйдет без нашего ведома.
— Рад это слышать, — кивнул старший.
— Вы останетесь здесь, пока длятся поиски, — подытожила сестра Элсо. — Но мы не держим нахлебников. Завтра с утра, когда закончится утренняя служба богу пожаров, вы присоединитесь к нашим послушникам. Есть будете с ними в трапезной.
Старший снова кивнул. Мальчишки переглянулись, но промолчали.
Сестра Элсо разочаровано поджала губы. Она надеялась, что неженки из Карвийна возмутятся её распоряжением. Тогда их можно будет поставить на место. Это полезно: протестуя, они выдали бы свои тайны. Но, может быть, они возмутятся утром? Утренняя служба начинается после шестнадцатого удара колокола, в то время, когда в городах только гасят уличные огни. Даже летом утренняя служба заканчивается ещё до рассвета, зимой же послушники приступают к работе в полной темноте.
Сестра Элсо покачала головой и вышла. В одном она не солгала: Орден действительно не мог себе позволить кормить нахлебников.
Тиселе мухой полетела за огненной волшебницей. Она заметила, что в замке не было заклинаний против нечисти. Нечему было заверещать, когда она пролетает мимо. Пусть ищут ведьму в лесу. Пусть бегают. Она пробралась в самое сердце их страны, и здесь её некому обнаружить. Но попадаться на глаза недоброму человеку не стоило. Он слишком опасен и он умеет видеть и ведьм, и их проклятия. Тем более, что Тиселе больше интересовалась орденом, а не недобрым человеком. Надо вывести отсюда девочку. Надо торопиться. Из нескольких фраз, которые обронила огненная волшебница, Тиселе кое-как поняла, что сломанные печати были временными и какое-то время их возобновлять не будут. А после огненное волшебство в крови девочки заставят затихнуть навсегда. Когда? Неизвестно. Но прежде Киксу отдадут в жёны кому-то из огненных воинов, чтобы её кровь влилась в их злое племя.
Замок Огненного ордена не был единым строением, он был больше похож на маленький город. Там были и совсем старые домики, когда-то наспех сколоченные из свежесрубленных елей и потом укреплённых магией, были и большие каменные строения. Тиселе не знала, что в отдельных домиках жили семейные пары, а каменные дома оставили для нужд Ордена.
Сестра Элсо вышла из странноприимных покоев — деревянного дома на четыре комнаты, из которых для пришлых магов открыли только одну, — и зашагала через двор. Огненное волшебство не позволяло снегу ложиться в стенах замка, но земля оставалась мёртвой и безжизненной. Путь сестры Элсо лежал в длинное каменное здание. Одно его крыло было отведено для девочек, насильно привозимых в замок, во втором жили мальчики, но прохода между отделениями не было. Пришлые дети не должны были смотреть друг на друга. Девочки были предназначены в жёны сыновьям Ордена, мальчикам же суждено дать обет безбрачия и своими делами служить во благо огненного дара. Сестра Элсо вошла в здание, прошла к келье Киксы и остановилась у двери. Оттуда доносились тихие всхлипывания. Это было предсказуемо и сестра Элсо прошла дальше. Как наставница девочек, она жила с ними под одной крышей и её келья была немногим больше и ничуть не удобнее.
Заперев за собой дверь, огненная волшебница села за стол — главное удобство её покоев, — положила руки перед собой и невидяще уставилась в темноту. Она провела тяжёлый день, а ночью ещё и разыскивала капризную девчонку. Скоро будет утренняя служба. Опять ночь без сна. Сестра Элсо чувствовала себя ужасно усталой. Глаза её закрывались.
В дверь постучали.
Огненная волшебница резко открыла глаза. Стоящая на столе свеча затрепетала неровным пламенем.
— Входи, сестра Ферфи, — пригласила она.
Дверь открылась. Тиселе вся сжалась в щели над притолокой, надеясь, что никому не придёт в голову вглядываться в тени.
Сестра Ферфи была моложе Элсо. Огненное волшебство, время и власть ещё не обожгли её тела и она была румяной пухленькой женщиной с копной светлых рыжеватых волос. Она казалась бы жизнерадостной, если бы не привычка сурово поджимать губы. Рядом с ней сестра Элсо казалась ещё более высокой, сухой, ещё более седой и черты её выглядели резче и строже. Одеты обе были в тёмно-красные, багровые, почти даже чёрные балахоны.
Затворив за собой дверь, сестра Ферфи устало вздохнула.
— Что скажешь? — не поворачивая головы, спросила Элсо.
— Мы еле прошли, — коротко ответила Ферфи. — Пришлось растапливать снег.
— Выпей вина, — равнодушно предложила Элсо и взмахнула рукой. Сестра Ферфи кивнула и привычно открыла небольшой шкафчик в углу комнаты. Достала потемневшую бутылку и драгоценный, вывезенный из империи кубок.
— А ты? — спросила сестра Ферфи, сделав глоток.
— Не нужно, — покачала головой старшая наставница. — Рассказывай дальше.
— Лошадей нашли у станции, — продолжила сестра Ферфи и замялась.
— Говори, — приказала сестра Элсо.
— Забор был обращён в пепел, — тихо произнесла сестра Ферфи и осушила кубок. Повисла тревожная тишина.
— Мы бы знали, если бы туда пробрался отступник, — наконец начала сестра Элсо.
— Там был только один след, — покачала головой Ферфи.
Сестра Элсо задумалась.
Обычай Ордена требовал, чтобы рождённые в нём дочери давали обет безбрачия и посвящали себя воспитанию следующих поколений, пока мужчины сражаются во внешнем мире. Лишь немногих из дочерей выпускали в города бороться с пожарами и чаще всего — лишь для того, чтобы пестовать молодёжь, если вдруг в каком-то городе недоставало опытных огненных магов. Сестра Элсо, которую дети звали матушкой, как и сестра Ферфи, как и другие сёстры, всю жизнь следили за тем, как разгорается магия в их учениках. И всю жизнь они лишали рождённых вне Ордена девочек права на звание сестры, отдавая их на выбор братьям Ордена.
— У неё сломались печати, — проговорила сестра Элсо. — В такие дни дети могут выбросить много сил, больше, чем если бы они тратили их постепенно, изо дня в день.
— Мы её этому не учили, — подсказала сестра Ферфи. Им не было нужды что-либо объяснять друг другу; обе думали вслух, не решаясь сразу высказать озарившую их мысль.
— Её дар мог бы передаться по наследству, — скептически произнесла сестра Элсо.
Сестра Ферфи лишь фыркнула и снова наполнила кубок.
— У неё талант, — с мрачной гордостью произнесла сестра Элсо.
— Обращение в пепел — не дар, а умение, — подсказала сестра Ферфи. — Её дети могут его и не освоить.
Они переглянулись, в неверном свете свечи скорее угадывая, а не видя глаза друг друга.
— Братья Зике, Миреле и Вёжел уже спрашивали о ней, — хмуро произнесла сестра Элсо.
Сестра Ферфи сердито фыркнула.
— Они её старше вдвое!
— У них большие заслуги перед Орденом, — возразила сестра Элсо.
Они снова переглянулись с Ферфи. И промолчали.
— Скоро утренняя молитва, — сказала сестра Ферфи.
— Девочка устала с дороги, — заявила сестра Элсо. — Она должна спать. Еду принесёшь ей в келью. К молитве не допускать. Её печати были сорваны, она опасна. Я должна всё проверить прежде чем запечатать их снова.
— А ведьма? — вспомнила сестра Ферфи.
— А что — ведьма? — хмыкнула сестра Элсо. — Ведьма нам ещё послужит. Разумеется, мы не можем ничего делать, не разобравшись, как она сорвала печати. Я скажу братьям, чтобы они прочесали весь лес на три дня пути. И как можно тщательнее.
Женщины снова переглянулись. В их глазах мелькнуло мрачное торжество.
— Пришлых поставим на работу, — предложила Элсо. — Потом… посмотрим. Быть может, они станут разговорчивее, когда им надоест колоть дрова.
Наплакавшись, Кикса уснула тяжёлым, беспокойным сном. Ей снилось, что Тиселе склонилась над ней и шепчет, мешая знакомые слова с незнакомыми, отдающими простором, степью, ветром и скачкой.
— Я здесь, маленькая сестричка, я здесь. Ничего не бойся, я с тобой. Никому ничего не говори, сестричка. Тебя украла ведьма, ты ничего не помнишь. Спросят — тебя заманила ведьма. Ты ничего не помнишь, ты ничего не знаешь. Ничего не бойся, маленькая сестричка, я с тобой…
— Сестрица… — прошептала Кикса и сон вдруг смялся, сменился тусклым светом и склонившейся над девочкой сестрой Ферфи.
— Здесь только я, — сухо произнесла она.
Кикса вскочила с кровати. Утренняя молитва! Она проспала!
— Простите… — пролепетала девочка, но суровая сестра Ферфи неожиданно тепло улыбнулась и протянула девочке медный поднос, на котором Кикса увидела ломоть хлеба — белого, какой едят только старшие братья Ордена! — здоровый кусок мяса и кубок красного вина. Кикса ахнула.