— Аз! — снова позвал Фомкин и, подняв ногу, сделал вид, что собирается его ударить.
Пес свирепо зарычал и клыками схватил солдата за сапог. Перепуганный Фомкин повалился на землю.
— Аз, Аз! — умоляюще стонал он, катаясь по траве.
Наконец ему удалось освободиться…
Аз, натянув поводок, стоял во весь рост, злобно ощерив клыки, готовый снова броситься на солдата. Глаза гневно сверкали, шерсть ощетинилась Когда первые минуты страха прошли, солдат рассердился Решив отомстить Азу, он выломал длинную хворостину; пряча ее, за спиной, приблизился к собаке и взмахнул прутом.
Собака завизжала, рванулась в сторону, вздыбилась. Вцепившись зубами в поводок, она стала яростно рвать его, извиваясь и визжа от частых ударов. Пена хлопьями летела из пасти. Аз был страшен. Солдат никогда не думал, что собака может так разозлиться.
Только теперь до его сознания стал доходить смысл того, что он натворил. Скоро надо вести Аза на заставу. А как? К собаке и близко подойти невозможно. Бежать за сержантом Вечёрой? Но тому станет сразу ясно, что здесь произошло.
Фомкин отошел подальше в кусты, чтобы собака его не видела: так она быстрее успокоится.
Через полчаса он снова подошел к собаке. Аз, высунув язык, дремал. Заметив Фомкина, пес вскочил и злобно зарычал, оскалив зубы.
— Аз, Аз, — умоляюще звал Фомкин, боясь подойти поближе.
Собака злобно ворчала.
Внезапно Фомкину пришла в голову счастливая мысль — выломать длинную палку с вилкой на конце и, придерживая ею Аза за ошейник, отвязать на расстоянии. Так, при помощи палки, можно будет довести собаку до заставы. И никто не заметит.
Фомкин вырезал хворостину, зацепил за ошейник и с трудом отодвинул собаку подальше. Аз визжал и рвался.
— Тише, тише! Ну успокойся же, дурак! — приговаривал солдат, быстро отвязывая Аза.
Некоторое время Фомкин волочил Аза по земле. Наконец пес вскочил на ноги и, повизгивая, пошел впереди солдата. Хворостина, надежно зацепившись за ошейник, не давала Азу ни остановиться, ни приблизиться к человеку.
— Не бойся, я тебя больше не трону. И другому закажу, чтоб не трогал, — увещевал Фомкин собаку, поспешно направляясь к заставе.
Поводок он намотал на хворостину, и издали казалось, будто собака сама бежит впереди. Фомкин волновался, когда вошел во двор заставы, но поблизости никого не оказалось: часовой стоял на вышке и ничего не заметил.
Стоял полдень. В тени под высокой чинарой выстроились солдаты и сержанты. Занятия проводил капитан Власов.
Высокий, широкоплечий, в выгоревшей на солнце гимнастерке и запыленных сапогах, он походил на рядового солдата. Обычно на заставе капитан ходил в фуражке и только во время служебно-тактических занятие надевал, как и все солдаты, панаму, молодившую его крупное, широкоскулое лицо.
— Успокойте Аза, сержант Вечёра! — сказал капитан инструктору, присутствовавшему на занятиях со своим любимцем.
Аз в этот день плохо слушался сержанта, злобно рычал и скулил.
— Рядом, Аз! — сурово приказал Вечёра и так грозно взглянул на пса, что тот, зло сверкнув глазами, сел.
«Что с ним такое?» — подумал сержант, продолжая слушать объяснения капитана Власова.
Только сейчас Вечёра обнаружил, что среди солдат нет Фомкина, и догадался: видимо, сегодня он будет изображать нарушителя границы.
Началась самая ответственная часть занятия. Учебный наряд вышел к «границе» на поиски «нарушителя».
По сухому арыку, идущему вдоль проселочной дороги, слегка пригнувшись, уже бежали солдаты второго наряда. Глубокий арык скрывал бегущих. Сержант Вечёра наблюдал за первым нарядом, которому продвигаться по открытой местности было значительно опаснее. Солдаты, припав к земле, перебегали от куста к кусту, направляясь к реке — «границе». Там, на песчаных отмелях, если «граница» нарушена, легче всего найти след.
Сигнал с «границы» известил: следы обнаружены.
— Аз! За мной! — скомандовал сержант.
Но пес, заворчав и злобно оскалив зубы, не двинулся с места.
— Быстрее, сержант Вечёра! — нетерпеливо крикнул капитан.
Сержанту хотелось дернуть Аза за поводок, но он сдержался, подошел к собаке, ласково погладил:
— Пошли, Аз!
Собака настороженно посмотрела на своего хозяина и неохотно повиновалась.
— Вы что, разучились управлять собакой? — с упреком спросил начальник, когда Вечёра, ведя на поводке Аза, наконец подошел.
Получив приказ, инструктор двинулся к месту происшествия. Аз быстро взял след, заскулил и, тычась в песок мордой, бросился вперед. Сержант Вечёра еле поспевал за ним.
След поднимался по крутой насыпи, пересекал дорогу, некоторое время шел по скошенному полю люцерны, потом сворачивал в ущелье, по которому текла горная речка. Здесь след терялся. «Нарушитель», видимо, двигался по реке.
Гимнастерка сержанта Вечёры уже взмокла, пот градом катился по лицу. Сержант панамой смахивал его и торопил Аза:
— Ищи! Ищи!
Аз снова припал к земле, заскулил и потянул вверх по скату горы, заваленному до самой вершины огромными камнями. Идти по таким валунам, удерживая собаку за поводок, было невозможно. Сержант снял с Аза ошейник.
Почувствовав свободу, Аз пошел быстрее, перепрыгивая с камня на камень. Вскоре он оказался у самой вершины. Около вздыбленной рыжеватой плиты Аз остановился, потом прыгнул на нее, но, не удержавшись, упал, злобно зарычав. За вершиной плиты сержант увидел голову рядового Фомкина. В следующее мгновение Аз прыгнул, вцепившись зубами в дрессировочный костюм солдата.
Вечёра спешил. До вершины было еще далеко. Сержант увидел, как Фомкин поднялся, стараясь освободиться от собаки, затем покачнулся и, увлекая за собой Аза, полетел со скалы.
«Еще убьется или ногу сломает!..» — подумал Вечёра. Приблизившись к месту происшествия, он увидел лежавшего на камнях, сжавшегося в комок солдата и Аза, который неистово рвал на нем дрессировочный костюм.
— Фу! Фу! — крикнул сержант Вечёра.
Аз и ухом не повел.
Сержант пытался лаской, а потом силой отвлечь собаку. Бесполезно. Аз с каждой минутой все больше свирепел. Вечёра растерялся. Он хорошо знал нрав Аза, но в таком состоянии видел своего питомца впервые.
Фомкин приподнялся, выскользнул из дрессировочного костюма и хотел бежать. Аз зарычал и, оскалив пасть, бросился на грудь Фомкина, повалив его на камни.
— Аз, Аз! — закричал инструктор и принялся хлестать собаку поводком.
Аз впился клыками в руку Фомкина и, казалось, на чувствовал ударов. Вдруг он завизжал, оставил Фомкина и, сильным прыжком сбив с ног сержанта, принялся рвать его гимнастерку. Подоспевшим солдатам только прикладами удалось отогнать разъяренного пса.
Начальнику заставы все рассказали. Он был возмущен.
— Что это значит, сержант Вечёра?
— Сам не могу объяснить, — виновато ответил сержант.
— Вы били Аза?
— Никогда, — ответил Вечёра.
На следующий день сержант Вечёра вошел в канцелярию заставы растерянный и бледный.
— Не могу поймать Аза на поводок, — сокрушенно сказал он. — Хоть плачь. Лютый стал, как тигр, того и гляди, разорвет.
— Что же с ним случилось? — настойчиво допытывался Власов.
— Ума не приложу.
— С каких пор Аз стал раздражительным?
— Дня три-четыре.
— Вы сами пытались найти ответ, почему он стал таким?
— Товарищ капитан, я эти дни спать не могу, хожу как потерянный и, сколько я ни думал, ничего не придумаю. Аз — это же какая собака! Ей цены нет. Я много видел разных собак, но такую встречаю впервые.
— Признайтесь, вы били собаку? — еще раз спросил Власов и пытливо посмотрел в глаза сержанту.
— Нет, — твердо ответил тот.
— Фомкину не передавали Аза?
Вечёра побледнел:
— Передавал.
— Так что же вы молчите? — Начальник заставы поднялся. — Дежурный, рядового Фомкина ко мне!
Вошедший Фомкин, взглянув на капитана и на Вечёру, сразу почувствовал недоброе. На его узком, остроносом лице появилось выражение растерянности я страха.
— Сержант Вечёра давал вам тренировать Аза? — спросил Власов.
— Давал. Три раза.
— Ну, и вы тренировали?
Фомкин покосился на Вечёру:
— Нет. Потому что Аз не слушался, не выполнял моих команд…
— Что же вы делали?
— Ничего не делал. Заводил Аза в кусты, привязывал и сидел, пока пройдет время занятий, а потом приводил собаку на заставу.
— Слышите, сержант, как занимаются ваши подчиненные?
Командир отделения молчал. Ему было стыдно за себя и за солдата.
— Когда собака не выполняла ваших команд, вы пытались ее заставить? — сдерживая раздражение, расспрашивал Власов.
— Пытался… Уговаривал, но она ни в какую…
— Били ее?
— Нет, этого не было, — солгал Фомкин.
— Может, видели, как кто-нибудь другой бил Аза?
— Не видел, — ответил солдат.
…На следующий день начальник заставы, вызвав сержанта, сказал:
— Аза придется удалить с заставы. Такая собака нам не нужна. Направим на учебный пункт. Если не исправится, передадут ее в сторожевую охрану…
Расстаться с Азом? Это был для Вечёры тяжкий удар.
— Подождите неделю, товарищ капитан! — взмолился он. — Я ночей спать не буду… Я его исправлю, вот увидите…
— Хорошо, — после некоторого раздумья согласился капитан. — Подождем. Даю вам неделю сроку.
После разговора с начальником заставы Фомкин боялся попадаться на глаза сержанту.
Обедать он шел в последнюю очередь, чтобы случайно не встретиться с ним в столовой; он просился на самую тяжелую хозяйственную работу, лишь бы находиться подальше от заставы; как праздника, ждал Фомкин заступления в наряд и торопился уйти на границу, зная, что там Вечёра его не разыщет. И все же они столкнулись.
В три часа ночи, вернувшись с наряда, Фомкин стал чистить карабин. За этим занятием и застал его сержант. Услышав мягкий украинский говор, по которому за километр можно было узнать Вечёру, солдат побледнел.