И ничего вокруг.
В том числе старого побитого внедорожника, покрытого пылью.
Все застыло в неподвижности.
Полная тишина.
— Должно быть, существует другой способ выехать отсюда, — предположила Маккензи. — Как в тех местах, которые я вам показывала вчера.
Брамалл поехал дальше, описывая широкий круг по неровной земле. Он обогнул дом и надворные постройки, неизменно стараясь держаться рядом с лесом. Вскоре они увидели три лесные дороги, вившиеся между деревьями. Одна шла на запад, другая — на юг, третья — между ними. Они напоминали уходившие вдаль тропы для туристов или охотников: повсюду торчали корни и валялись камни, освещенные теплыми солнечными лучами.
И все они были очень узкими.
Но вполне доступными для старого внедорожника.
Однако определить, куда именно он направился, было невозможно. На всех трех тропинках с сухой землей виднелись четкие следы шин.
— Хотите рискнуть? — спросил Брамалл.
— Пустая трата времени, — сказал Ричер. — Слишком много поворотов. У нас мало шансов ее найти. К тому же твоя машина больше, чем ее. Мы застрянем.
— Если это была она, — заметил Терренс.
— Будем считать, что это она, — сказал Ричер.
— Не имеет значения, куда она поехала, — произнесла Маккензи. — Важно, почему. Что случилось?
— Мы ее напугали, — ответил Ричер. — Мы ждали на обочине. Мы могли быть полицией штата. Она не хотела, чтобы ее поймали. Поэтому съехала с дороги и выбрала лесную тропу, известную только ей. Теперь она где-то спрячется, чтобы решить, что делать дальше.
— Где? — спросила Джейн.
— На участке площадью в тысячу квадратных миль. В таком месте, где нам ее не найти.
Маккензи немного помолчала.
— Вы видели серебристый цвет? — наконец спросила она.
— Да, у меня возникло такое ощущение, — ответил Брамалл.
— И все же, что вам удалось разглядеть?
— Куртка, — сказал Терри. — С капюшоном.
— Облегающая, — добавил Ричер. — Как спортивный костюм. Такие снимают перед началом соревнований.
— Она была похожа на фольгу?
— Немного, — сказал Брамалл. — Может быть, отделка…
— Почему она не хотела, чтобы мы ее догнали? — спросила Маккензи.
— Она не знала, что это вы, — ответил Ричер. — Она не могла разглядеть ваше лицо. Ее окна, как и наши, покрыты пылью, а когда ее машина ехала нам навстречу, она смотрела в другую сторону. Это не эмоциональное решение. Скорее она действовала с точки зрения разума. Подумала, что мы полицейские. Может быть, она из тех, кто не хочет, чтобы копы заглядывали внутрь их автомобиля.
— Если это была она, — добавил Брамалл.
— Потому что она наркоманка, — сделала вывод Джейн.
— Самый худший случай, — заметил Ричер.
— Такое случается, — сказала Маккензи.
— Чаще, чем никогда, реже, чем всегда.
— И к какому варианту вы склоняетесь? — спросила она.
— Надейся на лучшее, готовься к худшему.
— Серьезно.
— Я думаю о Сеймуре Портерфилде, — сказал Ричер. — Мы пришли к выводу, что Билли забрал его бизнес, а подобные вещи обычно приводят к энергичному расширению, потому что новый человек видит неиспользованные возможности. К тому же такой бизнес никогда не становится меньше — только серьезнее. Следовательно, если вкратце, с точки зрения теории, по ряду причин мы можем предположить, что Билли обслуживает больше клиентов, чем когда-либо было у Портерфилда. Нобл любезно сообщил нам, что его не интересуют такие типы, как Билли. Он сказал, что намерен отправить его лицо в систему. Это код, означающий, что он собирается его отпустить. Потому что с ним слишком скучно разговаривать. Тогда как, с другой стороны, на еще менее интересного Сеймура Портерфилда заведено секретное досье в Пентагоне.
— Это может ничего не означать, — возразил Брамалл. — Возможно, он имел какие-то незначительные связи в Центральной Америке. Военные все записывают. Его досье может состоять из одного слова. Ты же знаешь, как оно бывает. Вероятно, ты и сам занимался такими вещами.
— Но зачем засекречивать досье из одного слова? — спросил Ричер.
— Понятия не имею, — ответил Терри.
— А что мы знаем о Портерфилде наверняка?
— Очень немного.
— И какое впечатление у тебя возникло? — спросил Ричер.
— Как сказала его соседка, — богатый парень из другого штата, приехавший в Вайоминг, чтобы найти себя; возможно, написать роман.
— Хорошая жизнь, — заметил Ричер.
— Точно.
— Тебе понравился его дом?
— Я мог бы там жить, — ответил Брамалл.
— У него было все, что необходимо человеку для хорошей жизни, — сказал Джек. — В том числе гранитные столешницы и собственное досье в Пентагоне. Более того, три досье. Одно из которых относится к совместной деятельности с какой-то неизвестной женщиной в течение последних шести месяцев его жизни. И ко всему прочему разбитое окно в его доме. Очень похоже на работу правительственных агентов. Что выглядит глупо. Вот только это совсем не так. Не будем забывать, что его съел медведь. Или пума. И то и другое крайне маловероятно. Таким образом, возникают довольно дикие предположения по поводу того, что на самом деле произошло в последние шесть месяцев. В особенности ближе к концу. Может быть, Роуз сбежала сейчас из-за того, что полтора года назад научилась не верить черным дорогим автомобилям, в которых сидит куча людей. Так что, отвечая на исходный вопрос миссис Маккензи, я слегка отошел от худшего варианта развития событий — обычно они бывают исключительно банальными. Здесь все выглядит гораздо сложнее.
— Вы считаете, что Портерфилд был не тем, за кого вы его принимали? — спросила Маккензи.
— Он мог быть в десять раз хуже. Но теперь я ничего не знаю наверняка. И это самое интересное. Он мог быть и в десять раз лучше.
— В таком случае откуда Артуру Скорпио известно его имя? — спросил Брамалл.
— Может быть, через Билли, — ответил Ричер. — Тот жил с Портерфилдом по соседству, как и леди с пирогом. И все они просто обожают поговорить. Может быть, Скорпио нравилось слушать местные сплетни…
— Но у него были десять тысяч долларов в коробке из-под обуви, — напомнил Брамалл.
— Может быть, он рассчитывал жить на них, пока пишет роман.
Терренс не ответил. Зазвонил его телефон. Он ответил, немного послушал и протянул трубку Ричеру:
— Генерал Симпсон. Он хочет с тобой поговорить.
Ричер поднес телефон к уху.
— Портерфилд был морским пехотинцем, — сказал супер.
Глава 28
— Все, что находится под поверхностью, надежно скрыто, — продолжал генерал, — но мы знаем, благодаря социальному обеспечению и другим открытым источникам, что Сеймур Портерфилд, умерший в Вайоминге в прошлом году, являлся аспирантом одного из университетов Лиги Плюща[16] и пошел в морскую пехоту после Одиннадцатого сентября. Он показал себя превосходным новобранцем. Настоящий парень с рекламного плаката. Отправился в Ирак с первой волной в качестве лейтенанта стрелковой роты, но пробыл там лишь месяц, потому что довольно скоро получил ранение. Какое именно, нигде не указывается. Ушел в почетную отставку и вернулся к гражданской жизни. В те времена морские пехотинцы еще могли позволить себе консультации психиатра после отставки. Имеется докладная записка, где говорится, что Портерфилд охотно вернулся к занятиям наукой, и у него были вполне реальные основания рассчитывать на будущее наследство как в виде наличных денег, так и в виде недвижимости, так что у него не имелось никаких оснований беспокоиться о будущем — и меньше всего о морской пехоте. Затем он надолго исчез с правительственных радаров.
— До каких пор? — спросил Ричер.
— Появился снова два года назад. Некий отдел в глубинах Пентагона начал совершенно новое расследование, как-то связанное с Портерфилдом. Мы не знаем, как именно. Мы думаем, что они откопали его старое досье и закрыли к нему доступ. Обычно это что-то значит. Между тем они завели второе досье, в котором фигурировали Портерфилд и женщина. Вот то, что нам удалось установить на данный момент. Три досье, как вы и сказали.
— Той женщиной была Сандерсон?
— Пока мы не знаем. Информация засекречена.
— Вы продолжаете искать?
— Очень аккуратно, — ответил супер. — Я буду на связи.
Он повесил трубку, и Ричер вернул телефон Брамаллу, который снова поставил его на зарядку.
— То, что рассказал генерал, нам поможет? — спросила Маккензи.
— Возможно, это не она, — сказал Ричер.
— Предположим, что она, — не сдавалась Джейн.
— Мы имеем раненого офицера морской пехоты и раненого армейского офицера, которые находились в одном месте в течение шести месяцев. Такие вещи могут развиваться в обоих направлениях. Например, они превратились в худших наркоманов в истории человечества. Или решили двигаться вперед, поддерживая друг друга. Или они вовсе не наркоманы. Не следует забывать, что Роуз и Портерфилд — очень яркие люди. Портерфилд бросил университет, чтобы служить в армии. Роуз была в десятке лучших выпускников Вест-Пойнта и участвовала в пяти боевых кампаниях. Может быть, они стали жить вместе, потому что каждый из них хотел обрести мир и покой с человеком, который все понимает.
— И где она сейчас в таком случае? — спросила Маккензи.
— В этом и состоит проблема, — сказал Ричер. — В самом вопросе содержится ответ.
— Печально, — ответила сестра Роуз. — Но тогда напрашивается вывод, что она скорее наркоманка, чем человек, производящий сильное впечатление. Иначе она продолжала бы мне звонить.
— Худший случай.
— Вы отклоняетесь в сторону.
— Да, — сказал Ричер. — И все еще надеюсь на лучшее. Могу я задать вам личный вопрос?
— Полагаю, да, — ответила Маккензи.
— Какими близнецами были вы с Роуз? Вы внешне похожи?
Она кивнула.
— Мы одинаковые близнецы. В буквальном смысле. В большей степени, чем многие другие.
— Тогда нам следует заехать в больницу.