Брамалл снова посмотрел в сторону дома.
— Думаю, решения, которые они сейчас обсуждают, невозможно принять быстро, — сказал он.
— При обычных обстоятельствах — конечно, — ответил Ричер. — Но сейчас они не могут тянуть.
— Сколько времени у нас есть?
— Мой инстинкт подсказывает, что нам нужно убраться отсюда через два или три дня.
— А до тех пор мы ничего не должны говорить Ноблу, — сказал Терри.
— Мне это будет совсем не трудно, — заметил Ричер. — Но у тебя лицензия штата Иллинойс.
— Расскажи мне об этом. У нас имеются заслуживающие доверия улики против Артура Скорпио из Рапид-Сити, Южная Дакота, на территории Западного дивизиона, указывающие на то, что он координирует сеть распространения наркотиков, невидимую для УБН, но захватывающую как минимум Вайоминг и Монтану, что он использует последний сохранившийся у них источник, подобный Эльдорадо, и раскрытие этого дела будет объявлено большим триумфом и выдающимся успехом местных копов. Я могу преподнести им его на тарелочке. Более того, мой профессиональный долг обязывает меня поступить именно так, если и когда я узнаю, что преступление совершено или будет совершено. И я уже не говорю о том, что у меня есть моральные обязательства. Я должен рассказать Ноблу все, что мне известно.
— Пока — нет, — сказал Ричер.
— Потому что незаконное снабжение данного региона наркотиками нельзя прекращать? По крайней мере, до тех пор, пока моя клиентка не организует наполовину легальное снабжение откуда-то еще?
— Расслабься, — сказал Ричер. — Ты в отставке.
— Это моя вторая карьера.
— В ней меньше правил, чем в первой.
— Но больше, чем у тебя.
— У меня тоже есть правила, — возразил Джек. — Причем много. Одно из них гласит, что раненый ветеран должен иметь право на презумпцию невиновности. Однако другое гласит, что следует уйти до того, как появляется правительство. Так что я согласен: нам нужно завершить трудную работу.
В доме царила тишина, а его дверь оставалась закрытой. Ричер одолжил телефон Брамалла и отошел к краю ущелья, где сигнал был максимальным.
По памяти набрал номер.
Ответила та же женщина.
— Вест-Пойнт, — сказала она. — Офис суперинтенданта. Как я могу вам помочь?
— Ричер, — сказал он.
— Привет, майор.
Трубку взял генерал.
— Новости? — спросил он.
— Мы ее нашли, — доложил Ричер.
— Состояние?
— У нас проблемы. «Пурпурное сердце» она получила за тяжелое ранение лица и подсела на болеутоляющие, которые ей давали в госпитале. У нее нет видимых источников дохода.
— Я могу помочь?
— На данном этапе — только информацией. Я должен знать больше. Для оценки ее психического состояния. Может пригодиться нам в дальнейшем.
— Какая именно информация?
— Это было придорожное самодельное взрывное устройство. Я хочу знать больше. В особенности меня интересует, почему она там оказалась и кто еще пострадал или погиб.
— Я попытаюсь это выяснить.
— И еще я хочу знать больше о Портерфилде. Она сказала, что для нас будет безопаснее, если мы останемся в неведении. Я не совсем понял, что означали ее слова. Кем он был? Нам известно лишь, что пятнадцать лет назад Портерфилд являлся неопытным вторым лейтенантом[19], который ничего не добился. В таком случае в какой момент из двенадцати последующих лет он привлек к себе внимание?
— Сандерсон должна это знать.
— Я не могу давить на нее, чтобы получить ответ. У нее очень непростое эмоциональное состояние.
— Вы вернули ей кольцо?
— Она попросила, чтобы я сберег его для нее. Пока не наступят более счастливые времена.
— А они наступят?
— Может быть, — ответил Ричер. — Но первая часть будет самой трудной.
Он вернул телефон Брамаллу, и они стали ждать, оказавшись в результате на тех же местах, что и вчера, — Ричер на ступеньке крыльца, Брамалл на скале у края ущелья. Ковбои оставались у начала подъездной дорожки; они стояли там, словно ждали кого-то в самое ближайшее время.
Стакли всегда считал, что факты и информацию нужно использовать сразу — правило номер один в современном деловом мире. Возможно, правило номер два — после безжалостного контроля за расходами. Журналы в этом вопросе не всегда приходили к общему мнению. А он предпочитал не рисковать, стараясь следовать обоим правилам. Каждое утро, прямо здесь, в своем пикапе, перед тем как встать, Стакли перечитывал полученные вчера сообщения и вновь прослушивал голосовую почту. Именно благодаря этому, когда наступил новый день, он знал, что большой парень должен исчезнуть. Во время утренних визитов к клиентам Стакли обдумывал, как выполнить этот приказ. Он считал, что делегирование полномочий является качеством успешного руководителя. Правило номер один в современном мире. Или два, или три. Или еще какое-то. Но оно определенно имело огромное значение.
К тому моменту, когда Стакли свернул у Мьюл-Кроссинг, он уже выбрал стратегию. Когда миновал место, где, как ему было известно, жил его предшественник Билли, он решил, что нужна приманка. А когда проехал поворот к дому, по его сведениям, принадлежавшему раньше парню по имени Портерфилд, он уже придумал, где именно ее предложить.
Стакли проехал много миль и свернул на предпоследнем повороте направо. После вчерашнего визита сюда он уже знал, что ему предстоит преодолеть четыре мили по корням и камням. Не самое приятное испытание для его пикапа. Однако Стакли верил, что продуктивность зависит от максимального использования всех имеющихся ресурсов. Правило номер один в новом окружении.
Ричер услышал, как у него за спиной открывается дверь. Он встал и, повернувшись, увидел, как Маккензи выходит из дома. В тени за ее спиной он заметил маленькую, едва различимую фигурку. Серебристый цвет. Джейн закрыла дверь, и серебристая фигурка исчезла, а сама она спустилась с крыльца и зашагала по дорожке. Бросила взгляд на ковбоев, все еще торчавших у начала дороги, и сразу направилась к Брамаллу. Ричер последовал за ней. Джейн выбрала камень и уселась на него. Ричер устроился в шести футах. Терри же сидел на прежнем месте. Они выглядели как трое моряков, потерпевших крушение на каменистом берегу и теперь составляющих план дальнейших действий. Бескрайняя равнина у них за спиной походила на океан.
— Мы понемногу продвигаемся вперед, как мне кажется, — сказала Маккензи. — Даже больше, чем я поначалу рассчитывала. Ну, если она действительно имеет в виду то, что говорит. Иногда у меня возникает ощущение, будто Роуз слишком легко соглашается. Потому что мы говорим о будущем. И она знает, что сегодня ничего не изменится. А что произойдет дальше, ее не волнует. Но каждый день становится сегодняшним, когда ты до него доживаешь. Ей необходимо отнестись серьезно к нашим разговорам. Она должна понять, что наступит день, когда мне придется увезти ее отсюда.
— И когда это произойдет? — спросил Брамалл.
— Новое жилье и правильный врач являются очень важным фактором. Мы можем начать поиски немедленно, пока продолжаем ее ждать. Прямо с завтрашнего дня, если захотим. Кстати, я решила поселиться здесь. Я считаю, что нам всем следует так поступить. Тут полно пустых домов. Ездить туда и обратно в отель просто глупо.
— Переехать сюда? — переспросил Терренс.
— Так получится эффективнее, вам не кажется? Если я буду постоянно находиться рядом, то смогу все время за ней присматривать. Может быть, тогда мы сумеем быстрее уехать.
— Мы не знаем, кто владеет домами, — напомнил Брамалл.
— Тот, кто не появлялся здесь в течение трех лет. С чего бы это ему приезжать сейчас? К тому же мы не задержимся надолго.
— И сколько мы будем тут жить? — спросил Терри.
— Это полностью зависит от того, как скоро мы найдем подходящее жилище и врача.
— Ну хотя бы примерно?
— Я полагаю, это может занять месяц, — ответила Маккензи. — В худшем случае два.
Со стороны подъездной дорожки послышался шум двигателя и шорох шин, и ковбои отступили в сторону. Ричер увидел, как из леса выехал побитый старый пикап. Его кузов был прикрыт пластиковым тентом. Ричер уже видел его раньше, на грунтовой дороге. Автомобиль проехал мимо — за рулем сидел мужчина лет сорока, который смотрел прямо вперед и не обратил на них внимания.
Маккензи повернулась, чтобы посмотреть на эту машину.
— Должно быть, это Стакли, — сказала она. — Роуз сказала, что он должен сегодня приехать.
Глава 36
Стакли отметил, что ковбои отступили с дороги. Он уже видел их вчера. Те же трое парней. Частично они освобождали ему путь, частично формировали комитет по встрече. Или почетный караул. В глубине души Стакли получал удовольствие от продажи наркотиков. Покупатели были благодарны и полны энтузиазма. Совсем не так, как на других его работах.
И тут за спинами ковбоев Стакли заметил покрытую пылью черную «Тойоту». Совсем рядом. Ту самую, о которой он сообщил Скорпио; сказал, что она стояла на обочине грунтовой дороги, как патрульная машина, с двумя мужчинами и женщиной внутри, про которых говорили, будто они задают много вопросов. Один из мужчин был большим.
Стакли сделал сообщение, Стакли получил ответ.
Он взглянул на дом. Все спокойно. Дверь закрыта.
Посмотрел направо, в сторону дальней опушки леса.
Ничего.
Посмотрел налево, на скалы у края ущелья.
Там сидели три человека.
Старик в костюме.
Хорошенькая женщина.
И очень большой парень.
Стакли остановил пикап у начала подъездной дорожки, немного помедлил, а потом заглушил двигатель. Выйдя из машины, он повел нетерпеливых ковбоев к кузову. И там совершил поступок, которого не совершал никогда. Он позволил им заглянуть внутрь. Стакли отодвинул одеяло слишком далеко в сторону, словно случайно, так что открылись коробки — дюжины коробок, большинство всё еще в фабричной упаковке, некоторые уже открыты, но почти полные, все белые и чистые, с надписями на английском языке. Он услышал за своим плечом шумные вздохи. Они этого хотели. Очень хорошо. Ему необходимо, чтобы его новые приятели знали, что он может им предложить.