Стакли подождал, когда они подойдут поближе, и рассказал, что они могут сделать для него и что он сделает для них. Делегирование полномочий. Правило номер один в современном мире. В особенности когда имеешь дело с таким большим парнем.
Ричер видел маленькую толпу у задней части пикапа. Все смотрели внутрь кузова. Возможно, изучали товар. Казалось, их вполне устроило качество, или количество, или и то и другое. Они напомнили Ричеру его мать, из далекой прежней жизни, на какой-то военной базе за океаном, стоявшую рядом с другими офицерскими женами, когда приезжал грузовик с рыбой. Потом Стакли подошел к ковбоям вплотную, и началось оживленное обсуждение. Вероятно, речь шла о цене. Важный вопрос для всех, только с разных точек зрения.
— Роуз не выходит из дома, — сказала Маккензи. — Судя по всему, для нее это дело покупают друзья. Может быть, они всегда так поступают. Из чего следует, что Билли никогда ее не видел. Он в любом случае не смог бы нам помочь.
— Нам нужно поговорить о Билли, — произнес Ричер.
— Зачем?
— Он попал в систему, — ответил Джек. — Нобл уже его допросил.
— Он станет все отрицать, — сказала Джейн.
— Как вы думаете, он будет делать это вечно? — поинтересовался Ричер.
— Я считала, что вы шутили, когда говорили про резиновые шланги и дубинки.
— Он заключит сделку. Или просто случайно проболтается. Билли не знает, насколько много им известно. Рано или поздно он скажет что-то лишнее. Разумно предположить, что время уже пошло. Быть может, нам придется уехать отсюда раньше. Нет смысла оставаться, когда поставки прекратятся. И уж совершенно точно не следует здесь находиться, когда появятся федералы. Я знаю, как трудно будет вам обеим, но подобные проблемы могут сильно осложнить положение.
— Вы считаете, что у нас нет месяца?
Ричер увидел, как ковбои расплачиваются за пикапом, у въезда на подъездную дорожку.
— Я думаю, нам следует действовать без промедления, — заявил он.
Потом Джек увидел, как маленькие белые коробочки проследовали в обратном направлении.
— Насколько быстрее? — спросила Маккензи.
— Я сказал мистеру Брамаллу: мой инстинкт подсказывает, что нам необходимо убраться отсюда через два или три дня.
— Невозможно.
— Как быстро вы справитесь?
Двигатель пикапа заработал, машина развернулась и уехала. Ковбои понесли маленькие белые коробочки в сторону дома. Половину они сложили на крыльце, возле входной двери, а остальное забрали с собой и зашагали по тропинке, уходящей между деревьями в лес. И они скрылись из виду.
— Проблема в том, чтобы найти подходящего врача, — сказала Маккензи. — Она не может жить без этих таблеток.
— Поговорите с соседями у вас дома.
— У нас врачи отправляют на реабилитацию. А нам нужен продавец.
— Здесь мы — легкая мишень, — сказал Ричер. — Приближаются серьезные неприятности.
Следующий час Маккензи провела с сестрой, после чего вышла и сообщила, что готова выписаться из отеля. Вернется через четыре часа, пообещала она. Вместе с вещами. И будет оставаться здесь столько, сколько потребуется. Брамалл пожал плечами и согласился последовать ее примеру. Это было вне его зоны комфорта, но что тут поделаешь, вторая карьера… Ричер сказал, что он уже выписался. Он никогда не платил больше чем за одну ночь. Его зубная щетка лежала в кармане, а другого багажа у него не было. В целом он предпочел бы остаться здесь, в мире и спокойствии, и подождать их возвращения. Маккензи вернулась в дом и рассказала сестре об изменении планов, и они с Брамаллом уехали.
Ричер уселся на ступеньку крыльца, которая уже стала его привычным местом. Ущелье впереди раскинулось в разные стороны и уходило вниз. Дальше виднелся пыльно-оранжевый горизонт с призрачными голубыми горами за ним. Воздух был чистым и безмолвным. Ричер смотрел, как стервятники парят, используя теплые воздушные потоки, как плывут куда-то на высоте восьми миль облака, а на расстоянии десяти футов от него на камне сидит бурундук.
Потом дверь у него за спиной открылась.
Бурундук исчез.
— Майор Ричер? — послышался знакомый голос.
Он встал и повернулся. Роуз стояла в дверном проеме в серебристой куртке от спортивного костюма. Капюшон был натянут на голову. Она выглядывала из его глубины. Шрамы в тени, алюминиевая фольга. Решительные глаза.
— Я бы хотела продолжить вчерашний разговор, — сказала она.
— Какую его часть?
— Когда я подумала, что вы здесь по делу.
— Это не так.
— Я приняла ваш ответ. И хочу услышать ваше мнение. Вы можете знать вещи, которые мне не известны.
— Выходите и присаживайтесь рядом, — предложил Ричер. — Сегодня прекрасный день.
Женщина немного помедлила, а потом сделала несколько шагов и вышла на крыльцо. Роуз была гибкой, изящной и двигалась, как легкоатлет. Впрочем, она им и являлась. Пехота для легкоатлетов. Она села на ту же ступеньку, что и Ричер, примерно на расстоянии ярда от него. От нее пахло мылом и чем-то вяжущим. Мазь на лице, решил Ричер. Под фольгой. Сбоку он видел только капюшон, натянутый на ее лицо, как туннель.
Бурундук появился снова.
— Я вам сказала, что у меня был друг, чье дело все еще не закрыто.
— Сай Портерфилд, — сказал Ричер.
— Вы здесь по делу.
— Нет, но я многое вижу на своем пути.
— Что вам о нем известно?
— Очень мало, — ответил Ричер. — Я знаю, что некоторое время он был вашим другом, что он богат, учился в университете Лиги Плюща, был морским пехотинцем, получил ранение и так любил все настоящее, что терпел протечки на потолке, но отказывался заменить крышу.
— Неплохое резюме.
— Кроме того, на него имеется три засекреченных досье в Пентагоне, — добавил Ричер.
— Я не имею права о них говорить.
— Тогда как я могу высказать свое мнение?
— В теории, — сказала Роуз. — Почему расследование постепенно прекращается?
— По самым разным причинам. Может быть, они рассчитывали обнаружить что-то совсем другое. Может быть, зашли в тупик. Возможно, оно оказалось слишком трудным с самого начала. Мне нужно знать больше.
— Я не могу вам рассказать.
— Тогда позвольте мне сделать обоснованное предположение, — предложил Ричер. — Может быть, оно окажется частично верным. Складывается впечатление, что исходное досье находится в Пентагоне. Предположим, два года назад Портерфилда что-то беспокоило. Зачем ему обращаться в Пентагон? Это неестественное решение. Двенадцать лет назад он был лейтенантом морской пехоты и участвовал в боевых действиях. Пентагон не являлся частью его жизни. Могу поспорить, он даже никогда там не бывал. Могу поспорить, он не знал телефонного номера, чтобы туда позвонить. Однако он нашел его и бросил монетку. Из чего следует, что его беспокоило нечто имеющее прямое отношение к армии — и на самом высоком уровне. Потом Пентагон передал копию досье в УБН — значит, история имела также отношение к наркотикам, причем на самом высоком уровне. Возможно, произошло недопонимание. Может быть, Пентагон предположил, что проблемой занимается УБН, а УБН решило, что ее взял на себя Пентагон. В конечном счете никто не стал ничего делать.
— Я не могу говорить о деталях, — сказала Роуз.
— Мы знаем, что после смерти Портерфилда в его дом кто-то вломился.
— Да, я видела. Я несколько раз возвращалась туда пешком.
— Мне представляется, что там провели старомодный незаконный обыск.
— Я согласна, все проделано аккуратно.
— Я знаю, кто это был, — заявил Ричер.
— А я не могу об этом говорить, — повторила Сандерсон.
— Вы знаете, что они взяли.
— Да.
— Вы ответите мне на один вопрос?
— Все зависит от того, что вы спросите.
— Только «да» или «нет». Больше мне ничего не нужно. Никаких деталей, никакой подоплеки. Не больше того, что вы захотите сказать.
— Обещаете?
— Только «да» или «нет». Чтобы я перестал кое о чем беспокоиться.
— О чем?
— Вы знаете, как умер Портерфилд? — спросил Ричер.
— Да, — ответила Роуз. — Я там была.
Дивизион специального агента Кирка Нобла базировался в Денвере, штат Колорадо. Его кабинет был безликим бежевым пространством, временно ставшим более ярким, благодаря золоту из коробки для обуви, которую он забрал в доме Билли, в Вайоминге. Украшения лежали на его письменном столе в определенном порядке. Только золотые безделушки. Крестики на цепочках, сережки, браслеты, талисманы, ожерелья, кольца с драгоценными камнями, обручальные кольца и кольца выпускников. Ноблу предстояло заполнить инвентарные формы. Описание и стоимость.
Часть украшений оказалась настоящей дешевкой. Другие были сделаны из сплавов, которые не сможет распознать ни один ювелир. За некоторые дали бы в буквальном смысле двадцать центов. Третьи имели среднюю цену. Семь долларов, если судить по весу, девять, если повезет. Некоторые были значительно дороже. Например, обручальное кольцо в восемнадцать карат, толстое и тяжелое, красивое. Пятьдесят долларов в ломбарде, без проблем. И такая же цена за пару сережек. Восемнадцать карат, массивные и тяжелые. Две штуки. Долларов шестьдесят вместе.
Закончив, Нобл посмотрел на список. Правая колонка. Цены. Они не имели смысла. И были совершенно случайными. От практически полного нуля до приличной суммы наличными. И при этом встречались почти все числа. Два бакса, три бакса, четыре и так до шестидесяти. Но бизнес не может быть устроен таким образом. Это не магазин деликатесов, где ты выбираешь всего понемногу. Вы покупаете десятидолларовый пакетик коричневого порошка за десять долларов. Или не покупаете. Или два пакетика за двадцать долларов. Или три за тридцать. Как сказал бы экономист — лестничная система цен. В то время как цены Билли были дроблеными. Словно он продавал пакетики за пять и за шесть долларов, за тринадцать и за семнадцать или за девять. Полное обслуживание. Как пожелает покупатель. Выбирает и отвешивает на весах.