Послышались тихие голоса.
Трэвен оперся о стену рядом с дверью. Неровные кирпичи врезались ему в спину, и холодные пальцы зимы ласкали шею.
Внутри дома раздался звонок. Смех и голоса стихли. Наступила напряженная тишина, которую нарушил стук в дверь. Кто-то подошел и открыл ее. Резкий голос Хайэма оборвал чьи-то громкие и настойчивые протесты. И тут же Трэвен услышал топот бегущих ног. Забитое картоном окно справа от Трэвена словно взорвалось изнутри, оттуда вылетел кто-то, прокатился по земле, вскочил и стремительно бросился к заросшей кустарником канаве.
– Он сбежал, Трэвен! – Голос Хайэма прозвучал в голове Трэвена так громко, что вызвал волну боли.
Оттолкнувшись от стены дома, Трэвен устремился в погоню за мужчиной, левой рукой раздвигая высокие заросли кустарников, скрывающие от него беглеца, а правой все еще сжимая в кармане плаща рукоятку пистолета.
– Это Мейшу? – выдохнул Трэвен.
– Наверное.
Он наступил на камень, нога подвернулась, и Трэвен упал. Острая боль пронзила лодыжку. Он встал, опираясь обеими руками о землю, и возобновил преследование. Нога нестерпимо болела, но он заставил себя превозмочь боль. Беглец успел за это время оторваться от него на несколько ярдов.
Шапка черных волос мелькала зигзагами среди зарослей кустарника.
– Так это Мейшу или нет? – снова спросил Трэвен.
– Не знаю. – Голос Хайэма звучал раздраженно. – В доме его нет.
Трэвен мчался сквозь кустарник. При каждом вдохе ледяной ветер обжигал ему легкие.
– Ты где?
– В сточной канаве, ведущей на север.
– Он похож на Мейшу?
– Я даже не успел рассмотреть его. Могу только описать, как выглядит затылок. Этот сукин сын чертовски быстро бегает – вот все, что мне о нем известно.
– Не отставай от него. Я знаю, что Мейшу был в доме. Ты наверняка преследуешь именно его.
– Где полиция?
– Вот-вот прибудет.
Впервые Трэвен почувствовал, что теряет контроль. Полицейскими, которые должны помочь им, руководит Хайэм, он координирует их действия по своему личному частотному каналу связи, так что никто, включая Трэвена, не может помешать ему принимать решения.
Беглец попытался взобраться по крутому склону канавы, поскользнулся, но, по-видимому, не упал и не остановился ни на мгновение.
Трэвен выругался, перепрыгивая через большую бочку, проржавевшую до такой степени, что от нее осталось лишь несколько острых ребер, торчащих из песка. Прыжок оказался неудачным. Он сумел удержаться на ногах, однако ноги зарылись в песок, и его крошечные зерна насыпались внутрь кроссовок, несмотря на тугую шнуровку. Трэвен мчался изо всех сил, подняв голову, сильно отталкиваясь ногами и размахивая руками, согнутыми в локтях.
Сточная канава вела вниз, и ее края стали более крутыми. Теперь сквозь землю проглядывал бетон, а взобраться по склонам стало невозможно. Беглецу оставалось только бежать вперед.
Тяжело дыша, стараясь держать под контролем ритм бега и выдыхая до конца воздух, прежде чем сделать новый вдох, Трэвен не прекращал преследования. «Если так будет продолжаться и дальше, скоро мы добежим до реки Тринити», – подумал он.
Теперь канава расширилась, и на дне появились признаки эрозии, вызванной потоком сточных вод. Сильно пахло плесенью. Эхо бегущих ног отражалось от стенок. В тридцати ярдах перед беглецом над верхним краем канавы появился нос автомобиля: одно колесо, повисшее в воздухе, свободно вращалось. Водитель открыл дверцу и выпрыгнул из машины. Беглец остановился, и его голова повернулась в сторону двух мужчин, соскользнувших по бетонной стенке канавы с пистолетами в руках.
Замедлив бег, понимая, что теперь беглец внезапно оказался в ловушке, Трэвен приблизился к нему, следя за каждым его движением, выбирая удобный момент и одновременно недоумевая по поводу неожиданного появления этих двух мужчин. Он вызвал Хайэма через кристалл связи.
– Ты слышишь меня?
– Да. Где ты сейчас?
– В канаве. С нами работают полицейские в штатском?
– Нет. Только мы с тобой в штатском. Две автомашины с полицейскими в форме приближаются к тебе.
– Тогда передо мной два вооруженных бандита.
– О ком ты говоришь?
– Я говорю о двух парнях, пытающихся захватить нашего беглеца. Их автомобиль висит на самом краю канавы.
– Проклятье! Ты видишь теперь, кого преследовал? Беглец в этот момент повернулся и посмотрел на
Трэвена. Его рот был открыт, он судорожно хватал им воздух, и под испуганными глазами широко раздувались ноздри.
– Да, это Мейшу.
– Оставайся на месте. Сейчас приеду. – Хайэм прервал связь.
Внезапно Мейшу бросился бежать, собрав силы, которых, как считал Трэвен, у него не осталось. Трэвен устремился за ним, сделал ложное движение в сторону, заметил, что Мейшу попался на обман, и сильным ударом ноги подсек его. Оба упали на песчаное дно канавы.
Трэвен увернулся от пальцев, направленных ему в глаза, и, не обращая внимания на вопль испуга и отчаяния, ударил Мейшу в лицо, разбил ему губы, и темная кровь потекла на землю. Затем он ударил его еще раз, перевернул и уперся коленом между лопатками, схватил за темные волосы и поднял голову. После этого направил пистолет в сторону приближающихся мужчин.
– Полиция, – произнес он, тяжело дыша.
Те замерли в двадцати футах от него, неуверенно переглядываясь. Оба были одеты в заплатанные джинсы и грязные фланелевые рубахи под куртками, зеркальные очки закрывали глаза. У обоих были бороды, а волосы требовали внимания парикмахера.
– Чепуха, – произнес один, глядя на другого. – Парни Такевы пользовались таким же приемом в Западном округе. Этот парень, Рэй, такой же коп, как и я. Он пытается провести нас, вот и все.
Второй мужчина направил пистолет на Трэвена:
– Если ты – коп, покажи удостоверение.
Звук помпового ружья, загоняющего патрон в ствол, послышался сверху.
– А вы хорошо знаете, парни, какое удостоверение вам требуется? – Это говорил полицейский в форме, прицеливающийся в них из «Моссберга-870» двенадцатого калибра. Рядом второй полицейский присел в стойке Уивера с пистолетом в руках.
– Вот падло! – воскликнул первый парень.
– Руки на голову, – коротко бросил полицейский. – Не сомневаюсь, что умники вроде вас знают, как себя вести. Бросьте оружие.
– Но здесь песок! Я не собираюсь портить свой пистолет песком.
– Может быть, ты предпочитаешь испортить его своей кровью?
Парни бросили пистолеты и положили руки на затылок.
Трэвен оставался на месте. Его ноги дрожали от изнеможения, но рука, сжимающая пистолет, была твердой.
– Послушайте, ребята, – произнес один из парней. – Мы выполняем поручение. Мейшу принадлежит нам.
– Это почему? – спросил Трэвен.
– Он взял ссуду и не вернул ее вовремя. Теперь он должен компании сумму с четырьмя нулями. Нас послали выбить у него эти деньги.
Полицейские с трудом спустились по склону канавы. За ними последовал Хайэм.
– Что здесь происходит? – спросил детектив, пристально глядя на двух мужчин, стоящих с поднятыми руками.
– Пара шакалов, работающих на фирму, торгующую органами человеческого тела, – ответил полицейский с ружьем.
– Проверьте документы, – распорядился Хайэм.
– У нас официальные лицензии, – ответил один из мужчин.
– Если это так, выгоните их отсюда, – сказал детектив.
– Вы не имеете права. Моя компания заинтересована в получении его тела.
– Обратитесь с жалобой в суд, – посоветовал Хайэм и повернулся к Трэвену: – Ты обыскал его?
– У меня не было времени.
– Тогда отдохни, а я займусь им.
Трэвен кивнул и встал, засовывая пистолет в карман плаща. Ему казалось, что он окунулся в нечистоты. В отделе борьбы с наркотиками ему приходилось арестовывать людей в момент осуществления сделок, а тут он преследовал человека, пытающегося спастись от верной смерти, да еще спорить из-за него со служащими фирмы, претендующими на органы тела живого человека.
Хайэм закончил обыск Мейшу.
– Все в порядке, он безоружен, – сказал Хайэм. – Трэвен, у тебя есть наручники?
– Да.
Движение Мейшу застало Трэвена врасплох. Когда он попытался защелкнуть наручник на худой кисти Мейшу, тот сунул руку под рубашку, и в следующее мгновение на Трэвена смотрело дуло крупнокалиберного револьвера.
После выстрела все происходило как в фильме с замедленной съемкой. Трэвен почувствовал, что огненная вспышка обожгла ему щеку, и затем увидел, как Мейшу отбросило назад. Его грудь превратилась в месиво крови и разорванной плоти. Тело упало на землю, и револьвер выскользнул из мертвых пальцев.
Обернувшись, Трэвен увидел полицейского с ружьем в руках. Дрожа от ярости и пытаясь сдержать ее, он повернулся к Хайэму.
– Ты же сказал, что у него нет оружия.
– Наверное, не заметил. – Лицо детектива было бледным как полотно.
На мгновение потеряв контроль над собой, Трэвен шагнул вперед и сжал пальцы в кулак. Он все еще дрожал от гнева, но, сделав несколько глубоких вдохов, сумел сдержаться. Трэвен повернулся и пошел по канаве, уходя от остывающего трупа.
– Эй, парни, – громко произнес один из шакалов, – вам все еще нужно это тело?
14
Подключившись к терминалу своего офиса, Брэндстеттер скользил в киберпространстве, проскочил через открытые для всех каналы главного банка данных «Дата Мэйн», развернулся и приблизился к модулю Нагамучи вдоль линии сетки, фиксировано подсоединенной к компьютеру Управления иммиграции и натурализации США.
Будучи старшим сотрудником отдела компьютерной безопасности корпорации Нагамучи, он знал личные номера всех служащих Управления, имеющих право пользоваться банком данных этого департамента. К тому же он сам был в прошлом государственным служащим и понимал, что нередко правила, существующие в государственных департаментах, нарушаются и личные номера попадают в руки младших сотрудников, особенно в тех случаях, когда в этом якобы возникает необходимость.