Шерил наклонилась над диваном, разглядывая черно-белую фотографию, сделанную во время учебы Трэвена в полицейской академии. Он с восхищением посмотрел на открывшееся зрелище женской плоти, затем поспешно перевернул омлет.
– Ты был тогда такой симпатичный, – сказала она.
– Спасибо, но некоторые считают, что я и сейчас выгляжу неплохо. – Он положил на тарелку вторую порцию омлета, бросил сковородку в раковину, где уже лежали грязные тарелки, накопившиеся за прошлые дни, взял блюдце с тостами, пропитанными маслом, и ухитрился прихватить другой рукой водку и апельсиновый сок. – Выключить свет! – скомандовал Трэвен системе искусственного интеллекта. Свет погас. – Пора завтракать, – произнес он.
– Выглядит вкусно, – отозвалась Шерил, принимая у него тарелки и ставя их на кофейный столик в середине маленькой гостиной. Она взяла кусок поджаренного хлеба и переломила пополам. – Сейчас тебе двадцать восемь, значит, ты поступил в полицию, когда тебе был двадцать один год.
Трэвен опустился на пол рядом с ней, прижавшись спиной к мягкому дивану.
– А мне казалось, что детектив – я. Насколько я помню, ты работаешь официанткой и время от времени манекенщицей, в ожидании, когда твой талант обнаружат канадские кинокомпании.
– Это помогает мне глубже войти в образ. Вдруг мне предложат сыграть роль женщины-детектива? Тогда подобное предварительное ознакомление с поведением моей героини окажется весьма полезным.
– Лучше смотри детективные фильмы на видеостенке, – посоветовал Трэвен, разрезая омлет на маленькие кусочки. – Там все происходит в воображаемом, а не в реальном мире, где преступникам удается скрыться от правосудия.
– Извини, Мик, если я задела тебя за живое.
– Ничего. – Трэвен заметил, что его ответ прозвучал слишком резко. Он попытался скрыть замешательство, смешивая очередную порцию коктейлей. Если напряженная тренировка не принесла желаемого результата, если даже секс ничем не помог, то остается надеяться только на то, что алкоголь поможет избавиться от кошмаров.
– Я не хотела обидеть тебя, Мик. – Шерил стиснула его бедро. – А почему ты решил стать полицейским?
Трэвен поднял руки вверх, словно сдаваясь.
– Мы знакомы уже шесть или семь месяцев, и ты еще никогда не задавала мне таких вопросов.
– Раньше я просто не решалась спросить. – Она зацепила вилкой кусок омлета и сунула его в рот.
Это была еще одна причина, по которой Трэвен допустил Шерил в свою личную жизнь. «Следить за тем, как она ест, – одно удовольствие, – подумал он. – Немногие женщины едят с таким аппетитом».
– Просто мне показалось, что я смогу изменить мир, в котором мы живем.
– Чтобы добиться этого, ты мог бы заняться бизнесом или политикой, у тебя хватило бы способностей.
Трэвен отпил глоток коктейля.
– Мой интеллект недостаточен для обучения в колледже и последующей работы в этих сферах.
– Неправда. – Шерил указала вилкой в сторону переполненных книжных полок. – Я же вижу, что большинство книг предназначено для студентов, обучающихся на старших курсах колледжа, и почти все по психологии и политике.
– Ты, наверное, не поверишь, но эти книги уже были в квартире, когда я снял ее.
– Не поверю. Мне кажется, ты поступил в полицию потому, что предпочитаешь работать собственными руками. И любишь действовать. – Она посмотрела ему прямо в глаза. – Знаешь, Мик, тебя можно читать, словно книгу. Я заметила, что ты звонишь мне только после выполнения какого-то очередного трудного задания. Когда я прихожу к тебе, ты или только что вернулся из тренировочного зала, или заканчиваешь тренировку. Ты сжигаешь нервную энергию, преследуя кого-то или что-то, и после этого чувствуешь себя одиноким.
Трэвен молча продолжал есть, пытаясь скрыть испытываемые им чувства.
– Я права, детектив Трэвен?
Он решил ответить на ее откровенный вопрос.
– Права, даже слишком. – Он посмотрел на нее.
– Извини. – Шерил нежно коснулась его щеки. – Нелегко все время скрывать свои чувства. Ты мне нравишься. Не хочу, чтобы тебе причиняли боль. – В ее карих глазах сверкнули слезы. – Когда я узнала о том, что случилось вчера вечером, сразу решила: ты как-то связан с происшедшим. Затем пришла к тебе и увидела вот это. – Она провела рукой по повязке, закрывающей то место, где ему зашили рану.
Трэвену хотелось обнять ее, но он не решился. Стоит проявить излишние эмоции – и наступит конец играм и забавам, придется принимать решение. Ничто не пугало его больше этого. Даже яки. Он пошел на компромисс и взял руку Шерил.
– Не беспокойся. Со мной все в порядке.
– Да, я знаю. У тебя всегда все в порядке. – Она снова склонилась над тарелкой.
Завтрак они закончили молча. Трэвен выпил за едой еще пару коктейлей и почувствовал, как его охватывает приятная усталость – последствие алкоголя.
– Мне просто показалось, что тебе поможет, если я поговорю с тобой, – заметила Шерил, отодвигая тарелку.
– Вряд ли тебе понравится выслушивать рассказы о том, с чем мне приходится сталкиваться. Молодец, что предложила мне помощь, но будет лучше, если ты ничего не узнаешь про обратную сторону жизни. – Трэвен показал на видеостенку. – Когда видишь по телевизору драки, убийства, пулевые и ножевые раны, то знаешь, что все это выдумано, пострадавшие встанут и пойдут домой. Если я расскажу тебе, как все происходит на самом деле, насилие, грязь и жестокость могут коснуться и тебя. Нужно избегать такой жизни, поверь мне. – Он осушил стакан и поцеловал Шерил в кончик носа. – Честное слово, я благодарен тебе за помощь, но я научился решать свои проблемы сам и делаю это в течение длительного времени. – Он встал.
– Собираешься принять душ?
– Да. – Он улыбнулся, и теперь его улыбка была искренней. – Это тоже часть программы помощи?
– Между прочим, именно так. – На лице Шерил появилась ответная улыбка. – Оставь посуду на столе, я займусь ею. А потом приду и потру тебе спину.
– Согласен и на первое, и на второе, – кивнул Трэвен, передавая ей тарелки.
Шерил встала и поцеловала его. В горло Трэвена скользнуло ее дыхание, чуть пахнущее алкоголем.
Он пошел босиком по узкому коридору, ведущему к спальне, думая о том, почему раньше как-то не замечал, насколько загроможденной книгами, одеждой и спортивными принадлежностями кажется небольшая квартира с двумя спальными комнатами.
– Телевидение! – скомандовал он.
Искусственный интеллект квартиры послушно включил видеостенку спальни. Показывали программу утренних новостей. Снимая шорты и направляясь в ванную, Трэвен устной командой переключил каналы. На экране появился старый мультфильм про бекаса, убегающего от койота. Фигуры персонажей были больше, чем в жизни. Он наблюдал за приключениями бекаса, стоя под горячим душем и глядя в зеркало. Усталость от упражнений в гимнастическом зале, секса, пищи и алкогольная эйфория привели его в состояние, близкое к изнеможению.
И тут в зеркале появилось лицо Шерил. Она отодвинула дверцу душевого отделения и посмотрела на Трэвена, скрестив руки на груди. По ее щекам текли слезы.
– Боже мой, это только что было в программе новостей. Ты – с отрубленной головой в руках, мертвые тела вокруг и все остальное. Я чувствую себя такой виноватой. Ведь я ничего не знала, иначе не заговорила бы об этом.
Трэвен обнял ее и втащил под исцеляющую струю душа прямо в свитере.
– Знаю, – прошептал он, прижав губы к уху Шерил.
Она дрожала всем телом, прижимаясь к нему и всхлипывая.
Трэвен поднял ее лицо к своему и убрал мокрые пряди волос.
– Все в порядке, успокойся. – Он целовал ее до тех пор, пока дрожь не прекратилась и переполнявший девушку страх не превратился совсем в другое чувство.
– У двери кто-то стоит, – объявил механический голос системы искусственного интеллекта.
Трэвен вытащил из-под подушки пистолет и встал с кровати, не разбудив Шерил.
– Дисплей, – произнес он, надевая серые шорты и глядя на экран, занимавший верхний правый угол видеостенки в спальне. Он чувствовал себя как в тумане из-за недостатка сна и выпитого алкоголя. Подключил микрокристалл связи, вживленный в голову, к центральному банку «Дата Мэйн» – 1.33 дня. В то же мгновение засветился дисплей безопасности. Трэвен тут же узнал одного из пришедших, но взял с собой СИГ/Зауэр, направляясь в гостиную.
– У двери кто-то стоит, – повторил механический голос.
– Слышу, – проворчал Трэвен, пересекая комнату. Он сунул пистолет под подушку дивана, затем нажал на панель безопасности, и входная дверь скользнула в сторону. Провел руками по волосам, пытаясь настроиться на неожиданную встречу.
– Добрый день, сын, – прогремел бодрый бас Крейга Трэвена, вошедшего в квартиру. Как всегда, на нем был модный костюм, на этот раз темно-бордового цвета в серую полоску. Его темные волосы с выделяющимися седыми прядями выглядели так, словно он только что вышел из салона красоты, а белые зубы сверкали в привычной улыбке.
Юношу, последовавшего за ним, Трэвен не знал. Он был одет в кожаную куртку и джинсы; волосы, связанные на затылке, опускались ниже плеч, и вообще он больше походил на панка, чем на парня, проявляющего интерес к школе. И все-таки, оценив его возраст, Трэвен решил, что ему еще следовало учиться. В мочках обоих ушей поблескивали серебряные серьги, отбрасывая блики сияющего солнца, ворвавшегося в квартиру вместе с гостями.
Трэвен сделал жест в сторону дивана и кресла.
– Садитесь. – Затем пошел в кухню. – Кофе?
– Нет, спасибо, Микки, я ненадолго. – Отец сдвинул рукав пиджака и посмотрел на дорогие японские часы «Нико».
– А я с удовольствием выпил бы кофе, – заметил юноша.
Засыпая кофе в кофейник, Трэвен рассматривал спутника отца. Увидев, что на лице юноши уже начала появляться редкая растительность, он изменил первоначальное мнение и решил, что парню лет пятнадцать или шестнадцать, затем по профессиональной привычке попытался сравнить его лицо с фотографиями уличных наркоманов, хранящимися у него в отделе. Горячая вода просочилась через фильтр, и аромат кофе наполнил кухню.