1
Больно! Память зашевелилась во мне обрывками страшных воспоминаний, я дернулась, попытавшись встать, и села, тут же свалившись, закусив зубами руку, чтобы не закричать от боли в ногах.
Где я?
Низкий бревенчатый потолок в солнечных зайчиках, пучки трав на веревках, связки сушеных грибов, а это… или мне показалось? Жаба? Еще одна! Боль стучала в висках и ногах. Что с ногами? Почему так больно? Ничего, со мной Филимон, он спасет меня… Филимон! Картина ночного падения, рев безумного Феликса, треск ломаемых сучьев телом дракона… дальше не помню!!! Где Феликс? Почему я здесь? Где гном?! Дедушка, дедуля, помоги! В глазах мелькали багровые круги боли, солнечная комнатка с травами, Феликс с клыком в брюхе, желтый глаз василиска… Филимон дрожит… Не дрожжи Филечка… Не надо…
— Тише, тише, ах ты, знобит как… Ох, ты милая… — чей то голос прорывался сквозь пелену забытья, кто-то укрывал одеялом…
— Нет, не надо одеяло… Феликсу холодно… Ему одеяло, — хрипела я.
Что-то горькое полилось мне в рот. Пить. Хочу пить. Еще…
… Я проснулась ночью. Темно. Свеча на столе. Седая голова, склоненная в дремоте над столом. Память была ясна и отчетлива. Все встало передо мной как наяву. Я здесь одна. Друзья погибли… Здесь у меня дрогнула холодная отчаянная мысль, робкая надежда еще тлела во мне. Я должна искать их, идти на помощь… Что это за старик? Вдруг я поняла, что боли нет, тяжесть в ногах, такая, что, кажется, не поднять их никогда… Старик лечит меня… Зеркало!!! Ощупав себя, я похолодела… Нет зеркала, браслет на руке. Надо встать. Я ведь могу сразу увидеть всех… кто жив. Стараясь не думать о том, что я почему-то не чувствую ног, я быстро встала…
Очнулась я уже утром, оттого, что кто-то погладил меня по голове.
— Ну, что же ты, куда ты ночью-то побежала, чуть все лечение не испортила? — Глухой низкий голос ворчливо продолжал. — Ноги тебе раздавило, дракон-то, падая, тебя подмял, и гнома… тоже, только гнома-то я не смог спасти… уж больно мал он, и дракон, еще в небе помер он. Ну, ну, не надо, милая, не надо…
Пустота. Вокруг меня опять никого. Я одна. И слез нет. Просто больно.
Сквозь звон в ушах доносился голос деда:
— Знать, нужна ты еще на белом свете, коль выжила там, где не выжить никому.
— Нужна? Кому? — Выкрикнула я.
Дед помолчал. Он стоял возле моей кровати, испытующе глядя на меня из под тяжелых век. Согнутая временем спина его была широка в плечах, белый, длинный волос заплетен в жидкую косицу и перевязан темной тесьмой по высокому лбу, темная кожа лица изборождена глубокими морщинами, совсем небольшая, белая борода. Одет он был в длинную белую рубаху, подпоясанную веревкой. Белые же штаны заправлены в короткие мягкие сапоги. Высок и строг старик, — подумала я.
— Как звать вас? — Тихо спросила я. Какая-то дикая догадка мелькнула у меня.
— Илия я, — коротко прозвучал ответ.
— Не может быть… — прошептала я. — Этого не может быть…
— Так, девонька, давай-ка, рассказывай мне все… Больно много имен знакомых ты в бреду называла… И меня вот откуда-то знаешь, — дед выставил руку в сторону стула с высокой спинкой, продолжая смотреть на меня, и тот подъехал к нему.
Илия сел и стал смотреть на меня в ожидании.
— Я — проводник, — сказала я и замолчала.
— Ну, так что ж, об этом все знают. Потому-то и не должно быть тебя здесь. Дальше-то что? Как ты на драконе с домовым гномом оказалась? Дракон-то от укуса василиска умер, рассказывай, не тяни! — приказал дед.
Отвернувшись к бревенчатой, потемневшей от времени стене, я некоторое время молчала. Ком подкатил к горлу, слишком открытая еще рана. Потом, не поворачиваясь к старику, я начала:
— Дед умер. По его наказу я пошла на заимку…
Начав, я уже не могла остановиться. Я рассказала все, мне оказалось нужно кому-то это рассказать. Дед слушал, не прерывая. Когда я подошла к тому, как мы полетели на поиски василиска и, что с нами был Клим, старик переспросил в раз севшим голосом:
— С вами был Клим?
— Был. Без него нам бы змею не одолеть! Он упал вместе с этой тварью, он был на ней и убил ее!!! А Феликс перестал понимать, он обезумел, и унес нас оттуда!!!
Повисло тягостное молчание. Илия сидел, сильно выпрямившись и закрыв глаза, потом взглянул на меня:
— Вставай, Ася, пойдем покушаешь. Тебе сил набираться надо, а у меня дело есть… Да, не убивайся так, думаю я — Клим жив, нет его среди мертвых.
От ошеломляющей новости я вскочила.
— Я ухожу. Спасибо вам за все, дедушка… Я не могу потерять Клима еще раз…
— Да, погоди ты, егоза, не дойдешь ты пока, еще день нужен. Ноги-то слабину дать могут, а дорога опасная. А почему ты про свое зеркало не спрашиваешь? — перебил меня старик.
— Оно… Так оно не выпало? Оно здесь? — у меня перехватило дыхание, я же могу попробовать вызвать Клима.
— Здесь. Здесь. — Впервые за все время дед Илия улыбнулся, глядя на меня. Видимо перестал сомневаться во мне. — Поищи Клима, если, как ты говоришь, вы были недалеко от заимки, то есть от крепости Волка, когда на вас напал василиск, и если эльф не погиб, а ты ведь не видела, чтоб его ранила змея?
— Н-нет, точно нет, — опять вспомнив эти страшные минуты, я вздрогнула.
Дед Илия, подняв руку с раскрытой ладонью и получив зеркало прямо из воздуха, передал его мне. Я улыбнулась, вспомнив, как важно принимал из воздуха блюда Прокоп, гном Нестора, и попросила зеркало найти Клима. Затаив дыхание, не шелохнувшись, я ждала. Я видела, как старик ждал, положив руки на колени и не отрывая от меня глаз. Секунды, минуты… невыносимо ждать, тонкая ниточка надежды натягивалась все сильнее, как струна, готовая оборваться… Холодная гладь зеркала всколыхнулась, пошла рябью… не поняла… о-о… серый цвет заполнил все зеркальное поле, время от времени, чередуясь с зеленым, грязно-желтым… Вдруг, зеркало, наконец-то сфокусировавшись, выхватило угрюмую волчью морду, которая резко метнула взгляд в меня, обдав злостью. Я, обхватив себя от волнения руками, смотрела, не отрываясь, как волк, еще полностью не остановившись, переходил в Клима, и не удержалась от счастливого смеха, видя, как Клим на четвереньках пробежал по инерции шага три…
— Ты?! Где ты?! — Запыхавшийся голос эльфа был для меня лучиком света в этом длинном и мрачном дне.
— Я у твоего учителя, у Илии, — покрутив зеркалом, я показала Климу деда, который уже стоял рядом, молча, и, видя его взгляд, понимала, что для него Клим очень дорог.
Клим в удивлении развел руки.
— Приветствую, тебя, учитель! Ася!!! Как тебя туда занесло? Я тебя ищу, рыщу по лесам в поисках вас…А зеркало, почему не отвечала? Что с Феликсом?
Рассказав события той ночи, которых Клим не мог знать, я увидела, как эльф отвернулся. Старик взял у меня зеркало.
— Клим, у Аси были перебиты ноги, дракон придавил, упав, она была в бреду… Ты мне скажи, — эльф медленно повернулся, видимо справившись с собой, слишком много для него значил Феликс. — Ей можно возвращаться? Идти, сам знаешь, далеко… А она многого не знает…
— Нет, учитель, нельзя. Здесь назревает что-то пока непонятное… Похоже на заговор при дворе Феи, и, похоже, с участием темных… Хорошо, что она оказалась у тебя, учитель, слышишь, Ася? Не уходи оттуда, кто бы тебя не позвал!!! Все! Как я рад, что тебя нашел, Ася! — очень тихо проговорил Клим, когда я снова взяла зеркало, и исчез.
Медленно опустив зеркало, я подошла к низенькому окну. Моросил дождь. Мелкий дождик, с туманом. Грибной, подумала я. За окном близко к дому подступал лес. Сосны. Старый лес — с буреломом, непроходимый. На поляне, заросшей высокой травой, не ведающей косы, немного левее виднелось еще одно бревенчатое строение.
— Здесь учатся, учатся те, кто хочет видеть дальше своего носа и больше, чем отпущено природой. — Сказал Илия, когда я обернулась к нему.
2
Дождь кончился только к вечеру. Солнце выглянуло из-за туч, уже, когда садилось за сосны. На короткий миг оно залило мягким светом эту затерянную в лесах поляну и напомнило радостными красками, что стоит середина лета, июль.
Мы с Илией сидели на крылечке его дома. Я слушала его низкий глубокий голос, совсем нестарого человека. И вообще он меня удивлял этим вот несоответствием внешней ветхости и огромной силы, идущей от него. Как и его дом, который, казалось, врос в землю от старости, так он был мал и весь порос мхом, на одном из нижних бревен даже выросла сыроежка.
— Дедуля, — сказала я и замерла, я назвала Илию, как своего деда, так он мне сейчас его напоминал. — Расскажите мне немного о вашей стране, пожалуйста. — Закончила я быстро.
Старый учитель немного помолчал. Потом, повернувшись ко мне, усмехнулся:
— То, что ты здесь, в нашей стране, увидела, это лишь малая часть, скрытая от людей. Мы живем точно также в любой другой стране, соблюдая границу с вами, но только здесь существует две границы, мы, спасая свой мир, обязаны спасать и ваш. Кто-то из нас это принимает просто как обязанность, кто-то считает, что вы по незнанию слабее нас, а слабых надо защищать, кто-то думает, что обнаружив темных, вы обнаружите и нас, и не разобравшись, как это вы обычно и делаете, будете почитать нас своими врагами. На самом деле, во времена образования Союза Трех Миров, когда миры эльфов, гномов и драконов, решили объединиться, чтобы противостоять мраситам, мраситы — это так себя называют темные эльфы с тех пор, как их мир ушел под землю, и их внешний вид изменился, а Мраса — это их страна. А наша страна — Синегория… Так вот тогда, три самых могущественных мага от каждой из трех сторон сошлись в Междуречье, там теперь стоит Золотое Устье, и долго спорили они, держать границу между темными и людьми или не держать, и тогда эльф Владомир сказал: "…коль мраситы — порождение нашего мира, то нам и защищать остальных от темных, негоже нам, ведающим, дать погибнуть неведающим…".
— А что за заклятие открытой мысли было наложено тогда же? — я слушала, затаив дыхание, неведомый мир открывался мне.
— Когда опасность подстерегала на каждом шагу, действовать надо было молниеносно, тогда, это случилось уже после создания Союза, и было наложено на всех его жителей это заклинание, в этом случае заклинаемые связаны пониманием на уровне мысли. Потом, когда Первая Огненная Война закончилась, заклятие было снято. Оставлено оно было лишь тем, кто по роду деятельности был у власти и драконам, потому что оно исконно их.
Солнце уже давно село. Учитель зажег лампу, которую принес из дома, похожую на нашу керосиновую лампу. Мотыльки кружили вокруг нее, комары — вокруг нас, в лесу ухал филин. А уходить в дом совсем не хотелось.
— А дальше то, что было, дедушка? — спросила я задумавшегося старика.
— Много, что было. И не только на границе. Было большое восстание подземных эльфов, это не мраситы, это отдельный род эльфов, живущих в пещерах. Когда же темные эльфы ушли под землю, они стали притеснять подземных эльфов, и те стали требовать выделить им земли на верху. Ну а здесь-то тоже народ живет уже столетиями, он — против… Но и таких кузнецов и плавильных дел мастеров больше не сыскать, разве что среди горных гномов, а те больше — по рудознанию. В общем пришлось расселять их с другой стороны Срединных Гор.
— А почему одни гномы поменьше, а другие побольше? — этот вопрос у меня всегда возникал, когда я видела рядом Миху и Филимона.
— Тот гном, который с тобой был, на драконе-то, это домашний гном. Вы их еще домовыми называете. Они обычно капризные, игручие, могут нашкодить, но, если такой гном полюбит хозяина — из любой беды выручит его.
А еще есть лесные гномы, они большие ведуны по части трав, кореньев, в военном деле — для разведки годятся, очень выносливые и терпеливые. Они побольше росточком. Горные гномы ростом-то с лесных будут, только больно страшные, то ли оттого, что в темноте пещерной растут, то ли мало там пищи полезной, не знаю… Ладно, Ася, пойдем в дом. Хватит комаров кормить, леших радовать. Пора спать.
Старик встал, посмотрел вокруг и пошел в дом, скрипя половицами. Мне неохота было в темноте, в глуши лесной сидеть одной. Пройдя через небольшие сени и свернув налево, я попала в свою комнату и уснула, едва голова коснулась подушки.
3
Клим появился неожиданно.
Прошло две недели. О своих ранах я забыла, а при воспоминании о Феликсе и Филимоне на душе скребли кошки по-прежнему.
Скучать здесь было некогда. Илия разрешил мне бывать в хранилище книг и древних рукописей, где я и просиживала порой целые дни напролет, ожидая, когда он освободится от своих учеников. Вообще надо сказать, удивительный народец эти гномы и эльфы, гоблины и великаны. Кого здесь только не было. И все они, затаив дыхание, слушали, читали, смотрели… Разделены они были по группам на начинающих, знающих, ведающих и всеведающих. Ученик мог поступить в любую группу, в зависимости от необходимости. Преподавались здесь история, магия, природоведание. Эти предметы считались основными. История давала знания о прошлом, магия помогала выжить в этом непростом мире, природоведание рассказывало о силах природы, которые легли в учение о магии. Получалось, если ты знаешь, какие силы природы отвечают за воздух и землю, ты, обратясь к ним, легко перенесешь стакан воды по воздуху. Слушая Илию, я тут же попыталась это проделать… Облив его водой, я узнала, что, оказывается, надо произнести еще и заветное словечко… Тренируясь вечером на крылечке дома деда Илии в разжигании лампы, я и увидела в трех шагах от себя сидящего и смотрящего на вспыхнувший свет волка. Вздрогнув от неожиданности, я тут же замерла, и только что загоревшийся свет потух.
— Привет, — через некоторое время я проговорила негромко.
Клим к этому времени принял свой обычный облик. Неслышно подойдя к крыльцу, он сел рядом со мной.
— Здравствуй, Ася, — устало проговорил эльф.
Сзади послышались шаги. Клим быстро вскочил. Они обнялись с подошедшим Илией, учитель некоторое время смотрел на эльфа не отрываясь, потом похлопал его по плечу и спросил:
— Что тебя привело сюда, Клим?
— Я — только что с Забытого Острова. Василисков там больше нет, ни одного… А было их там больше ста. Следов их нигде пока не обнаружено, драконы, потеряв Феликса, отказываются подчиняться Фее… Если мрасы полезут через границу, без драконов нам их не остановить, теперь еще у них, похоже, и василиски. — Клим говорил, мрачно уставясь в темноту чернеющего леса.
Тишина повисла после его слов. Я вспомнила, как погиб Феликс… Поэтому, когда прозвучали следующие слова, мне показалось, что я что-то недопоняла, и я переспросила:
— Что?
— Я, говорю, — Клим, повернувшись ко мне, повторил, — вся надежда на тебя, Ася!
— Что же я могу сделать для вас? — в недоумении я даже привстала, потом села. — Погоди, ты сказал, драконы не слушаются… И кто там у них сейчас за главного? Крез?
— В том-то и дело, что нет… Маул… Слышала такого? — Клим в ожидании ответа уставился на меня.
— Н-н-нет, хотя… Да, в самом начале, когда в первый раз я обратилась к ним, один из них очень злобно меня принял, но тогда Крез его остановил, — стала вспоминать я.
— Креза в первые дни после гибели Феликса отправили на дальнюю границу, и в это время драконы вдруг выбрали вожаком Маула… — Тут Клим повернулся к Илии. — Все сводится к Гораксу, этот выродок совсем потерял голову в своем замке. Имея столько золота, он купил половину окружения Феи. А по моим сведениям нижний уровень его родового поместья соединен подземными ходами с пещерами Мрасы. Почему у него столько власти, Илия? Кто он такой, в конце концов? По внешности он — так обыкновенный гоблин, по его словам — эльф, с чего бы его замку иметь такое строение, учитель, я хочу просить тебя, поищи сведения о его роде или его происхождении?
Стало совсем темно, и по тому, как было тихо вокруг нас, я поняла, что заклинание секретности опять наложено. Илия вдруг встал.
— Пошли… — тихо сказал он.
Тропинка, ведущая к школе, быстро осталась позади. Дед Илия вытянул руку вперед ладонью вверх, и через секунду над ней повис светящийся шарик, который, когда старик убрал руку, медленно поплыл впереди нас. Я шла за учителем, следом за нами — Клим, в обличье волка. Ночная прохлада сменилась холодом, пополз туман, запахло тиной — река? Тропинка все время шла вниз, иногда приходилось цепляться за ветки деревьев и кусты, между которыми приходилось пробираться. Я, войдя в привычный походный ритм, мельком отмечала повороты… вдруг нога ступила на что-то ровное, мощеная дорожка! Дорога была вымощена гладким речным камнем! Ступеньки! Десять ступенек привели к крепкой деревянной двери. Конечно, она беспрепятственно отворилась. Большая пещера, в миг осветившаяся факелами, была пустынна. Пол был гладкий, мощенный, стены пещеры пестрели мозаикой из цветных камешков, с изображением драконов, эльфов, гномов.
Илия, не тратя времени, быстро пошел к водоему, блестевшему шагах в десяти от нас. Просто большой колодец, обнесенный по краям все тем же гладким камнем. Тихая речь, на незнакомом языке, приятно зазвучала под каменными сводами:
Про ниве либене ниту
Ла манре шеде вери ту…
Нисад так вьяна,
Шед мах веда,
О ас драида вера Вед,
Им ту обрис орану лед…
Клим, тихо ступая волчьими лапами, подошел и сел возле меня как верный пес. Вдруг он стал мне тихо переводить завораживающие строки:
— На тихой ласковой воде
По воле мага знаки те…
Появятся как наяву,
Маг носит на груди сову,
Из рода эльфов знака Сов,
Ему те образы понятней слов…
Учитель тем временем снял с груди золотой образ совы на витой цепи и, держа его над спокойной темной водой, закончил:
— Та ниту Веда шемадан,
Ис прада про линей атран.
Клим торопливо произнес последние две строки:
— Когда воды Сова коснется,
То истина на свет прольется.
В полной тишине и полумраке, которые нарушали лишь потрескивание огня и капли, которые где-то в глубине пещеры падали со свода и звонко ударялись о невидимую поверхность, старик наклонился и опустил сову в воду.
Он пристально вглядывался туда, где сначала рябью стало вырисовываться что-то, затем воды колодца неожиданно стали подниматься на высоту до полуметра и замирать, показывая фигуры, как в детской игре, где надо было угадать, что загадал игрок… Первой фигурой взметнувшейся воды было благообразное лицо, которое вдруг превратилось в уродливую демоническую маску…
— Предательство… — сказал Илия.
Появившийся потом огненный круг неожиданно заключил в себя образ Феи и стал сужаться…
— Фее угрожает смертельная опасность… — голос Илии был спокоен, ведь это все ему было уже известно.
Дальше и без учителя было ясно — война… Война — страшная, где черные полчища пока еще воды набрасывались на белые слабые волны, скручивали их гигантскими змеями… Эти гигантские змеи прошивали все Синегорье, разрушая крепости, дома, губя беззащитных жителей…
— Где же драконы? — Не вытерпела я.
Старик гневно на меня взглянул, и я онемела. Просто я поняла, что не могу вымолвить ни слова! Но словно в ответ на мой вопрос из воды взметнулся огромный дракон, на котором сидела… я?! Хорошо, дед предусмотрительно заткнул мне рот, а то мой удивленный вопль распугал бы всю его магию!!! Словно прочитав мои мысли, Илия обернулся ко мне и улыбнулся:
— Я думаю, Ася, ты из моего рода, рода Совы… Я думал об этом, но теперь знаю точно, — вода ответила на твой вопрос, значит, она признала тебя за эльфа из рода Совы.
В то же мгновение тоненькая струйка тумана стала подниматься с поверхности воды, не растекаясь и не теряясь в воздухе, а образуя… фигуру. Легкий невесомый призрак повис над водой. Величественное прозрачное лицо старого эльфа было обращено к Илии:
— Ты, маг, знаешь, что я — хранитель вашего мира, и обратиться ко мне ты можешь лишь во благо Союза Трех Миров? — спокойная речь призрака была произнесена тихо, но было ощущение, что у меня заложило уши.
— Знаю, Великий Владомир, и, поэтому, не сомневаясь, обращаюсь к тебе…Тяжелые времена наступили для нас, мы можем лишиться великого оружия, которым ты когда-то снабдил нас — союза с драконами, но, это можно еще исправить… — глухой и внушительный голос Илии раздавался эхом в пещере. — Страшен предатель, связанный по нашим предположениям с темной Мрасой, ему безоговорочно верит Фея, и нигде не сохранилось истинных рукописей о его роде, я осмотрел все тайные хранилища — ничего… Горакс — его имя…
Помолчав, призрак ответил:
— Старый род гоблинов Гораксов всегда отличался заносчивостью из-за своей древней крови…
Я услышала, как Клим еле слышно проворчал:
— Я чувствовал, что он гоблин!!!
В это время Владомир продолжал:
— …Но многие гоблины честно служили Союзу, правда, один из Гораксов так и не появился в мире мертвых, а это значит, что он в Мрасе и заслужил у темных бессмертие… позднее, так и оказалось. Для чистых душой — это страшная награда, но он к таким не относился. — Старый маг задумался. Потом он посмотрел на нас, скользнул по мне и Климу равнодушным взглядом. — Эльф из рода Солнца, великий род у тебя, воин. Девица-то из рода Совы, знак не носит отчего? — Его строгий взгляд пришил меня к месту. — Хм, не знает она рода своего… — сам себе и ответил призрак. — Ну так, что, Илия, все ты понял или нет? Отпускай уж меня. Устал я. — Призрак требовательно посмотрел на старого учителя.
— До встречи, Великий Владомир! Мир тебе… — Илия поклонился призраку и надел знак Совы на шею.
Начав исчезать, Владомир вдруг протянул прозрачную руку ко мне и сказал:
— Знак Совы твоего славного эльфа-прапрапрадеда… Наденешь… Все вспомнишь… — его голос стал таять под сводами пещеры и скоро совсем смолк, а на тающей руке появилась цепь с небольшой совой и она упала бы на пол, если бы я не подхватила ее.
4
Дорога домой показалась мне ужасно длинной. Мне хотелось задать своим спутникам тысячу вопросов, но, поскольку, приходилось идти и идти, я стала заново вспоминать все происшедшее в пещере. Наверное, на половине пути я все-таки решилась надеть свою сову. Странное дело, надев тяжеловатую цепь на шею, почувствовав ее холодок на груди, я… будто сразу «проросла» корнями в эту землю… стала этим воздухом,… казалось, я чувствую каждое движение листьев, соков, ветра, птицы в гнезде…, но в душе не было покоя, необычная пещера с таинственным призраком и волшебными водами, эта вода… еще окажется какой-нибудь живой или мертвой… сам призрак, протянувший ко мне прозрачную костлявую руку…
Опасность! Ее я почувствовала вдруг всей кожей… Дед Илия тоже остановился… Не знаю почему, но я вдруг позвала Креза… Я уже не раз порывалась поискать его, а теперь как закричала про себя, силу мне придало еще и то, что мы увидели, как горушка, на которой стояла школа и дом деда Илии, взлетела в небо в один миг огромным огненным столбом!!! Просто — в небо, кусками камней, бревен, под ногами земля задрожала, затряслась… Мне это что-то напомнило, я оглянулась на Клима. Он, уже приняв свой обычный облик, почему-то смотрел в небо… Илия решительно продолжал шагать большими шагами по остаткам тропы, пока совсем не скрылся за деревьями.
— Учитель, куда вы? Деда? — крикнула я ему вслед, но он даже не обернулся
— Ты вызвала дракона?! Кого? Креза? — спросил Клим, дернувшись вдогонку за стариком. — Будь здесь… Дальше дракон может не сесть… Потом — к нам… — не став дожидаться моих ответов, Клим уже бежал по направлению к школе… к бывшей школе.
Знакомый шум крыльев мне показался до боли родным. И вот уже знакомый черный силуэт заслонил восходящее солнце, и уже через секунду дракон спикировал ко мне, обдав горячим воздухом и подняв страшный ветер огромными крыльями. Сделав пару шагов, грямя чешуей, Крез наклонил мощную с гребнем голову, вытянув ее по-змеиному вперед, и его, небольшой для такой махины, немигающий глаз, черный с фиолетовым отливом, размером с приличное яблоко оказался на одном уровне с моим лицом. Он пронизывал меня взглядом насквозь, я видела каждую чешуинку, каждый волосище в его щетинистых бровях. Вокруг уже все потемнело от смрада и копоти, а от развалин школы неслись жуткие крики какого-то зверя, "… василиск по крайней мере молчал, как удав…", пронеслась у меня дурацкая мысль. Дракон, продолжавший меня гипнотизировать и не отвечавший на мои обращения, вдруг, поймав мысль о василиске, рявкнул во мне так, что в голове все затрещало…
" Где ты видела василисков?»
Я поморщилась от боли. И отдала ему воспоминание… воспоминание о гибели Феликса. Так мы и стояли на тропинке, я и дракон, нос к носу, пока, наконец, Крез не скомандовал мне как когда-то:
"Садись"
В считанные секунды я оказалась на нагретой солнцем спине Креза, и, едва успев схватиться за знакомую упряжь, я почувствовала, как мы стали взлетать…
"Крез, быстрее, что там происходит?", — дымом затянуло всю бывшую гору, огненные всполохи огня метались, пожирая остатки деревьев, языки пламени настойчиво пытались дотянуться до нас…
"Подземный дракон", — спокойно ответил Крез, начав спускаться в самое пекло.
Ничего не видно, как долго ничего не видно, где же они… И тут почти около нас закричало это существо, оно ревело как… стадо раненных слонов…
"Илия с Климом уже ранили его, ищи их… пока я их не вижу, нельзя — огнем…", — проревел Крез, вставая на дыбы, и его огромные, блеснувшие в языках пламени, когти вцепились в кого-то… о-о, теперь я его увидела, когти Креза, вытащили из дыма и пепла огромного трехголового дракона, шкура, которого была серого, почти белого цвета… Поэтому-то я его и не видела в дыму! Только… он, нет правда! Он слеп!!! Узнаю работу Клима!
Но, нет… Этот дракон был не так-то прост… Он прекрасно ориентировался и без глаз, его головы метались, нанося молниеносные удары Крезу, только вот ему-то некого щадить, почему он тогда не пользуется огнем… Тут я и вспомнила свою чудесную кольчугу, но приходилось довольствоваться простым эльфовским одеянием…
"С ним еще кто-то есть, им кто-то управляет… Ищи его… ", неожиданно ответил Крез.
Зеркало… Вспомнив про зеркало, я его тут же выхватила, попросив показать врага…
И оно показало… На огромной голове василиска, прямо над желтым глазом с узким вертикальным зрачком змея, передо мной покачивался… Горакс. Я его узнала по видению в пещере, он был совсем недалеко, у края леса… Но и… Клим был там, с Илией…
Опушка леса у развороченной школы была его наблюдательным пунктом, только, похоже, эльфы неожиданно обнаружили его, и змея приготовилась к атаке… Как же они избегают ее взгляда?!
"Крез, здесь нет эльфов", — сказала я дракону. "Жги, Крез!"
Отбросив мощным толчком передних лап серую визжащую тушу, Крез, встав на дыбы и вытянув жилистую шею, пустил первую струю жидкого страшного, белого пламени… Начав взлетать и изогнувшись, он хлестал огненными струями вздрагивающее тело, до тех пор пока оно не затихло… Дав еще один круг над своим недругом, мой дракон черной огромной птицей перемахнул дымящиеся развалины.
А я не могла оторвать глаз от страшного неравного боя, в нем все было для меня необычно… я видела сверху его от начала и до конца.
Два эльфа, вооружившись каждый двумя длинными мечами, иссекали холодной, сверкающей и поющей жуткую песню сталью чудовище, которое, пытаясь спастись от страшных ударов, буквально разрывающих его, извивалось и крутилось, свивая и развивая огромные кольца, через которые время от времени мелькали ожесточенные и неузнаваемые лица, искаженные боем… Я видела Горакса, это — ничтожество без своих монстров подземного мира, который вдруг исчез прямо на моих глазах…Увидев дракона, эльфы, стали отступать к лесу, а василиск уже развернулся пружиной, и тут же сжался от нанесенных ран… Он уже не был страшным противником, но вряд ли бы эльфы могли бы бесконечно уворачиваться от его смертельноопасного взгляда, и бесконечная игра колец тоже сыграла бы свою роль…
Вцепившись в напрягшуюся шею Креза я видела, как опало тело змея и обожженные кольца, перестали танцевать свой дикий танец… Все кончено…
Клим помог Илии взобраться на дракона, учитель был ранен, обожжен, досталось ему от трехглавого…
— Летим в крепость Волка, к Нестору… — сказал устало Клим и, похлопав Креза по спине, добавил на языке драконов, — отпразднуем возвращение драконов в наши ряды…
Поднимаясь в озаренное восходом небо, мы облетели еще раз сгоревший дом Илии и разрушенную школу.
— Мы ее отстроим заново, и дом твой — тоже, учитель, — проговорил Клим, подхватывая слабеющего Илию.
— Да, Клим, не жить мне без этих мест, сам видишь… — прошептал старик.
Внизу раскинулось на много километров вокруг море тайги, которое волнами перекатывалось в лучах солнца, докатываясь до самых гор, синеющих на горизонте… Синегория просыпалась.