— Нет, спасибо.
— Почему ты спрашиваешь?
Димка повесил трубку и посмотрел на часы. Время подходило к пяти. Он вышел из Кремля и поехал на Садово-Самотечную улицу.
Ему нужно припугнуть Ника. Это будет нелегко, но он должен сделать это. Нику надо дать понять, чтобы он больше никогда не угрожал Димкиной семье.
Он остановился у тротуара, но сразу не вышел из своего «москвича». Он вспомнил, как конспирировался во время кубинского ракетного кризиса, когда должен был любой ценой держать в тайне операцию. Он без раздумий ломал карьеры людям и портил им жизнь, потому что нужно было выполнять задачу. Сейчас он собирался уничтожить Ника.
Он закрыл машину и пошел в бар «Мадрид».
Он распахнул дверь, вошел внутрь и остановился, посмотрев по сторонам. Это было непривлекательное в современном стиле заведение, холодное, плохо обогреваемое электрокамином, с мебелью из пластика и фотографиями танцоров фламенко на стенах.
Горстка посетителей с интересом посмотрели на него. Они выглядели как мелкие жулики. Никто из них не был похож на Ника, изображенного на фотографии в досье.
На дальнем конце комнаты находилась угловая стойка, а рядом с ней дверь в служебное помещение.
Димка прошел по комнате с видом своего в доску человека. На ходу он спросил бармена за стойкой:
— Ник там?
Первым желанием бармена было остановить Димку и сказать, чтобы он подождал, но, взглянув ему в лицо, он передумал и буркнул:
— Да.
Димка толкнул дверь.
В небольшой комнате четыре человека играли в карты. На столе лежало много денег. На диване у стены две молодые женщины в платьях для коктейлей, сильно накрашенные, со скучающим видом курили длинные американские сигареты.
Димка сразу узнал Ника. Красивое лицо было таким же, как на фотографии, но камера не ухватила холодного выражения. Ник поднял голову и сказал:
— Это служебное помещение. Отвали.
Димка проговорил:
— Мне нужно кое-что тебе сказать.
Ник положил карты на стол рубашкой вверх и откинулся назад.
— Кто ты?
— У тебя скоро возникнут неприятности.
Двое игроков встали и повернулись лицом к Димке. Один из них полез во внутренний карман куртки. Димка подумал, что он сейчас достанет оружие. Но Ник, подняв руку, остановил его. Ник не спускал глаз с Димки.
— Ты о чем?
— Когда это произойдет, ты захочешь узнать, кто тебе строит козни.
— И ты знаешь?
— Да. Дмитрий Ильич Дворкин. Он причина твоих проблем.
— У меня нет никаких проблем.
— Не было до вчерашнего дня. Потом ты сделал ошибку.
Люди, окружавшие Ника, насторожились, но он сам сохранял спокойствие.
— Вчера? — Его глаза сузились. — Так ты и есть тот тип, с кем она спит?
— Когда тебя прижмет так, что ты не будешь знать, как выкрутиться, вспомни меня.
— Ты Димка!
— Мы еще увидимся, — сказал Димка, медленно повернулся и вышел из комнаты.
Когда он проходил через бар, все взгляды были обращены на него. Он смотрел перед собой, ожидая пулю в спину в любой момент.
Выходя на улицу, он улыбнулся про себя: «Все получилось».
Теперь он должен привести в исполнение свою угрозу.
Он проехал десять километров из центра до Ходынского аэродрома и оставил машину у штаба армейской разведки. Старое здание представляло собой образец сталинской архитектуры в виде девятиэтажной башни, окруженной двухэтажным внешним кольцом. Управление размещалось по соседству, в пятнадцатиэтажном здании более поздней постройки, разведывательные органы никогда не ужимаются.
С досье КГБ на Ника Димка вошел в старое здание и сказал постовому, что он должен пройти генералу Владимиру Пешкову.
— Вам назначено? — спросил постовой.
Димка повысил голос:
— Не выпендривайся, парень. Позвони секретарю генерала и скажи, что я здесь.
После суетного мельтешения — несколько человек прошли беспрепятственно мимо поста — его пропустили через металлоискатель и проводили на лифте до кабинета на верхнем этаже.
Это было самое высокое здание в округе, и из него открывался чудесный вид над московскими крышами. Генерал поздоровался с Димкой и предложил ему чаю. Димке всегда нравился его дядя. В свои пятьдесят с лишним лет он был весь седой. Жесткий пристальный взгляд голубых глаз не вязался с реформистскими убеждениями Владимира, нетипичными для консервативных военных. Тем не менее ему довелось побывать в Америке.
— Что ты задумал? — спросил Владимир. — У тебя такой вид, словно ты собираешься кого-то убить.
— У меня проблема, — сказал Димка. — Я нажил себе врага.
— Ничего необычного для тех кругов, где ты работаешь.
— К политике это не имеет никакого отношения. Ник Смотров — спекулянт.
— Как тебя угораздило столкнуться с ним?
— Я сплю с его женой.
Генерал неодобрительно посмотрел на Димку.
— И он угрожает тебе.
Владимир, вероятно, никогда не изменял свой жене, которая была столь же красива, сколь и умна, как ученая. А это значило, что он не очень сочувствует Димке. Вероятно, он отнесся бы к нему иначе, если бы имел глупость жениться на ком-нибудь вроде Нины.
— Ник похитил Гришу — сказал Димка.
Владимир напрягся.
— Что? Когда?
— Вчера. Его нашли закрытым в подвале Дома правительства. Это было предупреждение.
— Ты должен оставить эту женщину.
Димка пропустил мимо ушей дядины слова.
— Есть причина, по которой я пришел к тебе. Ты мог бы помочь мне и в то же время сделать полезную вещь для армии.
— Продолжай.
— Ник занимается махинациями, которые ежегодно приносят миллионные убытки армии. — Димка стал рассказывать про махинации с телевизорами. Закончив, он положил досье на стол генерала. — Здесь все, включая, имена офицеров, которые замешаны в афере.
Владимир даже не прикоснулся к списку.
— Я не милиционер. Я не могу арестовать этого Ника. И если он подкупает милицейских чинов, я ничего не могу поделать.
— Но ты можешь арестовать замешанных в деле военных.
— Да. За двадцать четыре часа они все у меня будут здесь сидеть.
— И ты сможешь положить конец этому бизнесу.
— Очень быстро.
И тогда Ник будет уничтожен, подумал Димка.
— Спасибо, дядя, — сказал Димка. — Это будет очень полезно.
* * *
Димка укладывал вещи в чемодан перед поездкой в Чехословакию, когда к нему в квартиру пришел Ник.
Политбюро одобрило план Косыгина. Димка летел с ним в Прагу на переговоры о невоенном разрешении кризиса. Им предстояло найти компромиссное решение, позволяющее продолжить эксперимент по либерализации и в то же время убеждающее непримиримых консерваторов, что нет принципиальной угрозы для советской системы. И все же Димка надеялся, что в долгосрочной перспективе советская система изменится.
Прага в мае должна быть теплой и дождливой. Димка складывал плащ, когда в дверь позвонили.
В его доме не было ни вахтера, ни домофона. Дверь подъезда на замок не закрывалось, и любой человек мог свободно войти в здание. Оно не могло сравниться с Домом правительства, где жила бывшая жена Димки в их старой квартире. Димка иногда чувствовал обиду, но был рад, что Гриша рядом с бабушкой.
Димка открыл дверь и поразился, увидев перед собой мужа своей любовницы.
Ник был выше ростом Димки на пару сантиметров и более плотного телосложения, но Димка не оробел перед ним. Он сделал шаг назад и схватил первый попавшийся в руку тяжелый предмет — стеклянную пепельницу в качестве оружия.
— Это не понадобится, — сказал Ник, входя в прихожую и закрывая за собой дверь.
— Убирайся, пока у тебя не возникли еще большие неприятности, проговорил Димка. Голос его звучал более уверенно, чем он себя чувствовал.
Ник взглянул на него с дикой ненавистью в глазах.
— Ты добился, чего хотел, — процедил он сквозь зубы. — Ты не боишься меня. Ты достаточно силен, чтобы сломать мне жизнь. Я должен бояться тебя. Хорошо, пусть так и будет. Я боюсь.
В его голосе страха не слышалось.
— Зачем ты сюда пришел? — спросил Димка.
— Мне наплевать на эту сучку. Я женился на ней, только чтобы порадовать мать, которой сейчас нет в живых. Но гордость мужчины бывает ущемлена, когда кто-то спит с его женой.
— Ближе к делу.
— Моему бизнесу пришел конец. Никто из армейских не станет говорить со мной и уж тем более продавать мне телевизоры. Те, кто строил себе дачи с четырьмя спальнями за деньги, которые я им приносил, теперь проходят мимо меня на улице, даже не кивнув головой, — я имею в виду те, кто остался на свободе.
— Тебе не надо было угрожать моему сыну.
— Я понял. Я думал, что моя жена раздвигает ноги для какого-то мелкого аппаратчика. Я не знал, что у тебя рука в военных верхах. Я недооценил тебя.
— Так что проваливай и зализывай свои раны.
— Мне нужно на что-то жить.
— Иди работать.
— Давай без шуток. Я нашел другой источник западных телевизоров — к армии не имеет отношения.
— Какое мне дело.
— Я могу снова начать свой бизнес.
— И что?
— Пойдем сядем и поговорим.
— Не валяй дурака.
Злоба снова вспыхнула в глазах Ника, и Димка подумал, что зашел слишком далеко, но огонь погас, и Ник заговорил примирительно.
— Хорошо. Давай договоримся. Даю тебе десять процентов дохода.
— Ты хочешь, чтобы я участвовал в твоем преступном бизнесе. Ты спятил.
— Хорошо, двадцать процентов. И тебе не нужно будет ничего делать, только не лезь ко мне.
— Мне не нужны твои деньги, болван. Это Советский Союз. Ты не можешь купить что вздумается, как в Америке. Мои связи намного дороже, чем ты можешь заплатить.
— Но, может быть, тебе что-то нужно.
До этого момента Димка говорил с Ником, только чтобы вывести его из равновесия, но сейчас он решил воспользоваться появившейся возможностью.
— Да, — сказал он. — Мне кое-что нужно.
— Скажи что.
— Чтобы ты развелся с женой.
— Что?
— Я хочу, чтобы ты развелся.