— Это ужасно! И ничего нельзя сделать?
— Кастро хочет заключить мир с Кеннеди.
— Ему это удастся?
— Пентагон против этого, и конгрессмены-консерваторы недовольно пыхтят, так что сама идея движется в никуда.
— Мы должны поддержать кубинскую революцию.
— Я согласен, но наши консерваторы тоже недолюбливают Кастро. Они не уверены, что он настоящий коммунист.
— И что будет?
— Это зависит от американцев. Они могут оставить Кубу в покое. Но я не думаю, что у них достанет ума. Полагаю, они будут и дальше строить козни против Кастро, пока он не поймет, что ему ничего не остается, как искать помощи у Советского Союза. Так что рано или поздно он попросит нас о защите.
— Что мы сможем сделать?
— Хороший вопрос.
Валентин перебил их:
— Я хочу есть. У вас дома найдется что-нибудь пожевать?
— Конечно, — отозвалась Нина. — Я купила свиную грудинку, ее можно потушить.
— Тогда чего мы ждем? По дороге мы с Димкой купим пива.
Они поехали на метро. Дом, в котором жили девушки, находился в ведении профсоюза сталелитейщиков, где они работали. Их квартира была небольшой: спальня с двумя кроватями, гостиная с диваном, перед которым стоял телевизор, кухня с маленьким обеденным столом и ванная. Димка догадался, что кружевные подушки на диване, искусственные цветы в вазе на телевизоре — заслуга Анны, а Нина купила занавески в полоску и горные пейзажи на стену
Димке не давала покоя мысль о спальне. Если Нина захочет спать с ним, неужели двум парам придется заниматься любовью в одной комнате? Такое случалось в переполненном общежитии, когда Димка был студентом университета. Тем не менее такая идея ему не нравилась. Помимо всего прочего, он не хотел, чтобы Валентин знал, насколько он был неопытен в этих делах.
Он не представлял, где спала Нина, когда Валентин оставался у них. Потом он заметил небольшую стопку одеял на полу в жилой комнате, и он заключил, что она спала на диване.
Нина положила грудинку в кастрюлю, Анна порезала большую репу, Валентин разложил на столе столовые приборы и расставил тарелки, а Димка разлил пиво. Все, кроме Димки, как будто знали, что должно было произойти потом. Он немного нервничал, но продолжал заниматься своим делом.
Нина поставила на поднос тарелки с закусками: маринованными грибами, блинами, колбасой и сыром. Пока тушилась грудинка, они пошли в гостиную. Нина села на диван и похлопала рукой рядом с собой, показывая, чтобы Димка расположился там. Валентин опустился в кресло, Анна села на полу у его ног. Они слушали музыку, звучавшую по радио, и пили пиво. Нина положила в кастрюлю разные травы, и их аромат пробудил у Димки голод.
Они говорили о своих родителях. Родители Нины развелись, отец и мать Валентина жили отдельно, а Анины — ненавидели друг друга.
— Моя мать не любила моего отца, — сообщил Димка. — И я тоже. Никто не любит кагэбэшников.
— Я один раз побывала замужем, и хватит, — проговорила Нина. — Вы знаете хоть кого-нибудь, кто был бы счастлив в браке?
— Да, — оживился Димка. — Мой дядя Володя. Скажу я вам, моя тетя Зоя была бесподобна. Она физик, а выглядит как кинозвезда. Когда я был маленький, я называл ее журнальной тетей, потому что она напоминала невероятно красивых женщин на журнальных фото.
Валентин поглаживал Анну по волосам, и она положила голову ему на колени, как посчитал Димка, в эротической манере. Ему хотелось прикоснуться к Нине, и она, конечно, не возражала бы — зачем тогда было приглашать его в их квартиру? — но он не решался и стеснялся. Ему хотелось, чтобы она что-то сделала — ведь она же опытная. Но она, казалось, была довольна, что слушает музыку и пьет пиво. На ее губах играла легкая улыбка.
Наконец ужин был готов. Грудинка удалась на славу — Нина показала себя хорошим поваром. Мясо ели с черным хлебом.
Когда они закончили еду и убрали со стола, Валентин и Анна пошли в спальню и закрыли дверь.
Димка пошел в ванную. Лицо в зеркале над раковиной не отличалось красотой. Главное его достоинство — большие голубые глаза. Его темно-каштановые волосы были коротко подстрижены на военный манер, под стать молодому аппаратчику. Он выглядел как серьезный молодой человек, чьи мысли никак не вязались с сексом.
Он нащупал презерватив в кармане. Такие изделия были в дефиците, и ему пришлось побегать, чтобы купить несколько штук. Он не соглашался с мнением Валентина, что беременность — это проблема женщины. Секс для него будет не в радость, если он будет думать, что из-за него девушке придется либо рожать, либо делать аборт.
Он вернулся в гостиную. К его удивлению, Нина стояла в пальто.
— Я думала, что провожу тебя до станции метро, — сказала она.
Димка пришел в недоумение:
— Зачем?
— Ты, наверное, не знаешь этого района, а мне не хотелось бы, чтобы ты плутал.
— Нет, я не пойму, почему ты хочешь, чтобы я ушел?
— А что ты стал бы делать?
— Я бы хотел остаться и целовать тебя.
Нина засмеялась:
— Как видно, недостаток изощренности у тебя возмещается энтузиазмом.
Она сняла пальто и села.
Димка сел рядом с ней и нерешительно поцеловал ее.
В ответ она поцеловала его с неподдельным желанием. Он понял с нарастающим волнением, что ей безразлично, опытный ли он или нет. Вскоре он нетерпеливо принялся расстегивать ее платье. У нее были замечательные большие груди. Они заключались в ужасно утилитарный бюстгальтер, но она сняла его и предложила их для поцелуев. После этого дело пошло быстро.
Когда настал ответственный момент, она легла на диван положив голову на подлокотник и поставив одну ногу на пол. Она с такой готовностью приняла это положение, что Димка подумал, что она делала это и раньше.
Он торопливо достал презерватив и стал вытаскивать его из пакетика, но она остановила его:
— Не надо этого.
Димка удивился:
— Как так?
— Я не могу иметь детей. Врачи сказали. Поэтому мой муж развелся со мной.
Он бросил презерватив на пол и лег на нее.
— Потихоньку, — сказала она, направляя его внутрь.
Я сделал это, подумал Димка, наконец-то я не девственник.
* * *
Это был быстроходный катер типа тех, на которых раньше контрабандой перевозили спиртные напитки: длинный и узкий, скоростной и страшно неудобный для пассажиров. Он несся по Флоридскому проливу со скоростью восемьдесят узлов, ударяясь в каждую волну с такой же силой, с какой машина сносит на ходу деревянный забор. Шестеро человек на борту были пристегнуты ремнями, потому что только так можно было сидеть в относительной безопасности в катере с открытым верхом, несущемся на такой скорости. В небольшом трюме находились автоматы МЗ, пистолеты и зажигательные шашки. Катер держал курс в направлении Кубы.
Джордж Джейкс вообще-то случайно оказался здесь.
Он смотрел на освещенную луной воду, чувствуя, что его укачивает. Четверо были кубинцами, жившими в изгнании в Майами, — Джордж знал только их имена. Они ненавидели коммунизм, ненавидели Кастро и каждого, кто не соглашался с ними. Шестой был Тим Теддер.
Все началось, когда Теддер вошел в комнату в министерстве юстиции. Он держался немного фамильярно, и Джордж догадался, что он из ЦРУ, хотя официально числился «в отставке» и работал консультантом по безопасности.
Кроме Джорджа, в комнате никого не было, и он вежливо спросил:
— Могу ли я вам чем-нибудь помочь?
— Я пришел на совещание по «Мангусту».
Джордж слышал об операции «Мангуст», к которой имел отношение не заслуживающий доверия Деннис Уилсон, но всех деталей не знал.
— Проходите, — сказал он и показал на стул.
Теддер вошел с картонной папкой под мышкой. Он был лет на десять старше Джорджа, но выглядел так, словно оделся в 1940-х годах: на нем был двубортный костюм, и его волнистые волосы с косым пробором блестели от бриллиантина.
— Деннис должен вот-вот прийти, — сказал Джордж.
— Благодарю.
— Как идут дела? Я имею в виду «Мангуста».
Теддер насторожился и ответил:
— Я доложу на совещании.
— Я там не буду. — Джордж посмотрел на часы. Он намекал, что якобы был приглашен, а спрашивает только из любопытства. — У меня совещание в Белом доме.
— Досадно.
Джордж вспомнил некоторые подробности подготовки к операции.
— По первоначальному плану вы должны осуществлять второй этап: наращивание давления.
Лицо Теддера прояснилось, поскольку он понял, что Джордж в курсе дел.
— Вот доклад. — Он открыл картонную папку.
Джордж делал вид, будто знает больше, чем знал на самом деле. В соответствии с проектом «Мангуст» предусматривалось оказывать помощь антикоммунистически настроенным кубинским повстанцам совершить контрреволюционный переворот. У плана имелся поэтапный график. Кульминацией должно было стать свержение Кастро в октябре того года, как раз перед промежуточными выборами в конгресс. Предполагалось, что подготовленные ЦРУ группы вторжения будут вести организационную политическую работу и антикастровскую пропаганду.
Теддер дал Джорджу два листа бумаги. С видом не очень заинтересованного человека Джордж спросил:
Все идет по графику?
Теддер избежал прямого ответа.
— Сейчас нужно усиливать давление, — сказал он. — Распространением листовок, высмеивающих Кастро, не достичь того, чего мы хотим.
— Каким образом можно усилить давление?
— Как раз об этом здесь и идет речь. — Теддер показал на бумаги. Джордж взглянул на них. То, что он прочитал, превосходило
его предположения. ЦРУ предлагало взрывать мосты, организовывать диверсии на нефтеперегонных заводах, электростанциях, сахарных заводах и на торговом флоте.
В этот момент вошел Деннис Уилсон. Ворот его сорочки был расстегнут, галстук ослаблен, рукава засучены, как у Бобби, заметил Джордж; но его редеющие волосы никогда не сравнятся с пышной шевелюрой Бобби. Увидев, что Теддер разговаривает с Джорджем, он удивился и насторожился.
Джордж заметил Теддеру: