Ему казалось, что он нарушил верность Нине, восхищаясь Натальей Смотровой на пляже в Пицунде, когда она выходила из воды в купальнике канареечного цвета, с мокрыми волосами и песком на ногах. Ее стройная фигура была не такой округлой, как у Нины, но от этого она не была менее восхитительной. Вероятно, его интерес был простительный, ведь он провел на побережье Черного моря две недели с Хрущевым, ведя монашеский образ жизни. В любом случае он не особенно поддавался искушению, ибо Наталья носила обручальное кольцо.
Она читала отпечатанный доклад, а он совершал дневной заплыв, и потом, когда она надела платье поверх купальника, а он переоделся в шорты домашнего пошива, они вместе пошли с пляжа в свои, как они называли, казармы.
Это было уродливое здание с номерами для относительно невысокого статуса посетителей, таких, как они сами. Они встретились с другими советниками в пустой столовой, где пахло вареной свининой и капустой.
Это было предварительное совещание перед заседанием Политбюро, которое должно было состояться на следующей неделе. Цель, как всегда, состояла в том, чтобы определить спорные вопросы и оценить, какую поддержку будет иметь та или иная сторона. И тогда помощник мог бы уберечь босса от неприятных моментов в отстаивании предложения, которое в дальнейшем было бы отвергнуто.
Димка сразу пошел в наступление.
— Почему министр обороны медлит с отправкой вооружений нашим товарищам на Кубе? — начал он. — Куба — единственная революционная страна на Американском континенте. Это служит подтверждением того, что марксизм применим во всем мире, а не только на Востоке.
Димкина любовь к кубинской революции не ограничивалась только идеологией. Его восхищали бородатые герои в полевой военной форме и с сигарами — такой контраст с угрюмыми советскими лидерами в своих серых костюмах. Коммунизм должен быть радостным походом за лучший мир. Иногда Советский Союз больше походил на средневековую монархию, где каждый дал обет жить в бедности и покорности.
Евгений Филиппов, помощник министра обороны, возразил:
— Кастро не истинный марксист. Он отходит от правильной линии, выработанной Народно-социалистической партией Кубы. — НСПК была промосковской партией. — Он следует своим ревизионистским курсом.
По мнению Димки, коммунизм остро нуждался в ревизии, но он не сказал этого.
— Кубинская революция — мощный удар по империализму. Мы должны поддерживать ее хотя бы только потому, что братья Кеннеди так ненавидят Кастро.
— Разве? — притворно удивился Филиппов. — Я ничего об этом не знаю. Вторжение в Заливе Свиней произошло год назад. Что сделали американцы с тех пор?
— Они с презрением отказались вести переговоры о мире.
— Что верно, то верно. Консерваторы в конгрессе не дали бы Кеннеди подписать договор с Кастро, даже если бы он этого хотел. Но это не значит, что он собирается воевать.
Димка окинул взглядом собравшихся в комнате помощников в рубашках с короткими рукавами и сандалиях. Они наблюдали за ним и Филипповым, осмотрительно выжидая, кто возьмет верх в этой гладиаторской схватке.
— Мы не можем допустить, чтобы революционная власть Кубы была свергнута. Товарищ Хрущев убежден, что должно состояться еще одно американское вторжение, на этот раз лучше организованное и при большей финансовой поддержке.
— Но где ваши доказательства?
Димка потерпел поражение. Он был напористым и сделал все что мог, но его позиция была слаба.
— У нас нет доказательств и так и этак, — признал он. — Мы должны исходить из вероятного.
— Или мы могли бы повременить с вооружением Кастро, пока не прояснится ситуация.
Несколько человек, сидевших за столом, кивнули в знак согласия. Филиппов с большим счетом выиграл у Димки.
В этот момент заговорила Наталья:
— По правде сказать, кое-какие доказательства имеются. — Она передала Димке отпечатанные страницы, которые читала на пляже.
Тот пробежал их глазами. Это было донесение от резидента КГБ в США, озаглавленное «Операция "Мангуст"».
Пока он читал страницы, Наталья продолжала:
— Вопреки тому, что пытается доказать товарищ Филиппов из министерства обороны, КГБ уверен, что американцы не собираются оставлять в покое Кубу.
Филиппов вскипел:
— Почему с этим документом не были ознакомлены все мы?
— Он только что поступил из Вашингтона, — холодно ответила Наталья. — Вы получите копию сегодня во второй половине дня.
Димка заметил про себя, что Наталья всегда получала особо важную информацию немного раньше других. Это говорило о высоком профессионализме помощника. Должно быть, ее босс, министр иностранных дел Андрей Громыко, за это ее очень ценил. И поэтому она занимала такой высокий пост.
Димка поразился, прочитав то, что она ему дала. Значит, благодаря ей он победит в сегодняшнем споре, но для кубинской революции это плохая новость.
— Это даже хуже того, чего опасался товарищ Хрущев! — сразу оценил обстановку Димка. — ЦРУ имеет на Кубе диверсионные группы, готовые уничтожать сахарные заводы и электростанции. Это партизанская война. И они замышляют убить Кастро.
— Можем ли мы полагаться на эту информацию? — недоверчиво спросил Филиппов.
Димка взглянул на него.
— Какого мнения вы о КГБ, товарищ?
Филиппов больше не открывал рта.
Димка встал.
— Прошу меня извинить, но я должен прервать совещание, — сказал он. — По-моему, первый секретарь должен быть немедленно ознакомлен с этим.
Выйдя из здания, он пошел по дорожке через сосновый лес к даче Хрущева, отделанной белой штукатуркой. Внутри она была великолепно обставлена мебелью из дерева, отбеленного, как прибитый к берегу лес. На окнах висели белые занавески. Димка удивлялся, чья это заслуга в таком сверхсовременном оформлении виллы. Конечно, не крестьянина Хрущева, который, если он вообще обращал внимание на убранство, вероятно, предпочел бы бархатную обивку и ковры с цветочным рисунком.
Димка застал руководителя на балконе второго этажа, выходящем на залив. В руках Хрущев держал мощный бинокль.
Димка не волновался, зная, что Хрущев к нему расположен. Босс был доволен, как он поставил себя по отношению к другим помощникам.
— Я подумал, что вы захотите увидеть это донесение немедленно, — сказал Димка. — Операция «Мангуст»…
— Я только что прочитал его, — перебил Хрущев и дал бинокль Димке. — Посмотри туда, — добавил он, показывая в сторону Турции.
Димка поднес бинокль к глазам. Американские ядерные ракеты, — продолжал Хрущев. — Нацеленные на мою дачу.
Димка не видел никаких ракет. Он не видел Турцию, находившуюся почти в двухстах пятидесяти километрах в том направлении. Но он знал, что этот характерно театральный жест Хрущева имел под собой основание. В Турции США разместили ракеты «Юпитер», устаревшие, но, конечно, не безопасные. Об этом он слышал от своего дяди Володи, работавшего в разведке Советской армии.
Димка не представлял, как ему поступить. Сделать вид, что видит в бинокль ракеты? Но Хрущев понимает, что это не так.
Хрущев решил проблему, отобрав назад бинокль.
— Знаешь, что я сделаю? — спросил он.
— Нет. Пожалуйста, скажите.
— Я заставлю Кеннеди почувствовать, каково это мне. Я размещу ядерные ракеты на Кубе — нацеленные на его дачу.
Димка лишился дара речи. Такого он не ожидал. И эта идея не показалась ему хорошей. Он был согласен со своим боссом, что Кубе нужно оказывать военную помощь в большем размере, но сейчас Хрущев заходит слишком далеко.
— Ядерные ракеты? — повторил он, пытаясь потянуть время, чтобы обдумать ситуацию.
— Вот именно! — Хрущев показал на донесение КГБ об операции «Мангуст», которое Димка все еще держал в руках. — И это убедит Политбюро поддержать меня. Отравленные сигары. Ха!
— Наша официальная линия — не размещать ядерные ракеты на Кубе, — сказал Димка в некотором смысле тоном, которым сообщают случайную информацию, но никоим образом не довод. — Мы несколько раз в своих заявлениях, в том числе сделанных публично, подтверждали это.
Хрущев со злорадством улыбнулся.
— Тогда Кеннеди удивится еще больше.
Димку пугало, когда Хрущев пребывал в таком настроении. Первый секретарь был не дурак, а игрок. Если этот ход окажется проигрышным, надо ждать дипломатического унижения, что приведет к ниспровержению Хрущева как лидера и, как следствие, к концу Димкиной карьеры. Что еще хуже, это могло спровоцировать нападение американцев на Кубу, вместо того чтобы предотвратить его. И его любимая сестра была на Кубе. Не исключено, что это также спровоцирует ядерную войну, которая положит конец капитализму, коммунизму и, вполне возможно, роду человеческому.
В то же время Димка не мог не радоваться. Какой сильнейший удар будет нанесен по богатым, самодовольным братьям Кеннеди, по мировому жандарму, которым являются Соединенные Штаты, по всему империалистическому блоку! В случае победы какой это будет триумф для Советского Союза и Хрущева!
Что ему делать? В прагматических целях он счел нужным задуматься о вариантах, позволяющих снизить апокалипсические риски такого шага.
— Мы могли бы начать процесс подписания мирного договора с Кубой, — предложил он. — Американцы едва ли стали возражать против этого, не признав, что они планировали напасть на бедную страну третьего мира. — Хрущев выслушал это предложение без энтузиазма, но ничего не сказал, поэтому Димка продолжил:
— Затем мы могли бы расширить поставку обычных вооружений.
Кеннеди снова было бы неловко возражать: почему — вдруг страна не может покупать оружие для своей армии? А уже потом мы могли бы отправить ракеты…
— Нет, — оборвал Димку Хрущев. Он не любил постепенность. — Вот что мы сделаем. Мы переправим ракеты тайно. Мы упакуем их в ящики с маркировкой «дренажные трубы» или что-то еще. Даже капитаны судов не будут знать, что внутри. Мы пошлем наших военных специалистов для сборки пусковых установок. Американцы не догадаются, что мы замышляем.