Сьюгар с любопытством нахмурился на Майлза: две вертикальные морщинки пролегли между бровями.
«Спасибо, — подумал Майлз. — Мне подходит». Он потянул Сьюгара на ноги:
— Тогда пошли.
Не ловкость и не быстрота, но хоть какое-то продвижение. Сьюгар шаркающей походкой провел его через четверть лагеря, пересекая некоторые группы, а некоторые обходя по широкой дуге. Майлз заметил вдалеке и угрюмых братков, сидевших на своей коллекции матрасов. Он увеличил предполагаемый размер этого клана с пяти до примерно пятнадцати. Кто-то сидел по двое, по трое, по шесть. Немногие сидели в одиночестве, настолько далеко от других, насколько возможно, что, впрочем, было не слишком далеко.
Первой по численности (и с большим отрывом) была группа, состоявшая полностью из женщин. Майлз стал изучать их с большим воодушевлением, когда его глаза оценили размер их неотмеченной границы. Их было, по крайней мере, несколько сотен. У всех был матрас, хотя некоторым приходилось делить его с другими. Они даже охраняли свою территорию: патрули по пять-шесть человек медленно гуляли по периметру. Еще они, похоже, защищали две уборные для собственного исключительного пользования.
— Расскажи мне о девчонках, Сьюгар, — потребовал Майлз у своего спутника, кивнув в сторону группы.
— Забудь о девчонках, — усмешка Сьюгара даже приобрела оттенок язвительности. — Они не гуляют.
— Как, совсем? Никто? Я имею в виду, вот мы собрались, и дел у нас никаких, кроме как развлекать друг друга. Мне казалось, хоть кто-то из них мог бы заинтересоваться.
Мысли Майлза побежали вперед, не дожидаясь ответа Сьюгара, и увязли в неприятных вещах. И насколько неприятно дела обернулись здесь?
Отвечая, Сьюгар указал вверх на купол.
— Ты знаешь, за нами за всеми тут наблюдают. Им все видно, они могут услышать каждое слово, если захотят. Конечно, если там все еще кто-нибудь есть. Может, они уже все ушли и просто забыли выключить купол. Мне иногда такое снится. Снится, что я здесь, под этим куполом, навсегда. Потом я просыпаюсь, и оказываюсь здесь, под этим куполом… Иногда я не уверен, проснулся я или сплю. Правда, еда все еще поступает, и время от времени — и уже не так часто, как раньше, — появляется кто-то новый, вроде тебя. Хотя, полагаю, еда может поступать автоматически. А ты можешь быть просто сном…
— Они все еще там, — мрачно заверил Майлз.
Сьюгар вздохнул:
— Знаешь, в каком-то смысле, я этому почти рад.
Наблюдают, да. О наблюдении Майлзу известно все. Он сдержал порыв помахать рукой и крикнуть: «Мамочка, я тут!» Тамошним громилам наблюдение, должно быть, здорово наскучило. Жалко, что нельзя им наскучить до смерти.
— Но при чем здесь девчонки, Сьюгар?
— Ну, сначала это… — он снова указал вверх, — всех серьезно сдерживало. Потом, спустя некоторое время, обнаружилось, что они не вмешиваются ни в какие наши дела. Ни во что. Было несколько изнасилований… И с тех пор все только хуже.
— Хм. Значит, полагаю, идея начать бунт и пробиться из купола, когда они введут войска для восстановления порядка, оказывается в пролете?
— Такая попытка была, давно. Не помню, насколько давно, — Сьюгар покрутил волоски. — Им не нужно входить, чтобы остановить бунт. Они могут уменьшить диаметр купола… Тогда они уменьшили его метров до ста. И ничто не мешает им уменьшить его до одного метра, со всеми нами внутри, если им вздумается. В общем, бунт это остановило. Или они могут уменьшить газопроницаемость купола до мизерной и просто позволить нам надышать здесь до потери сознания. Это случалось дважды.
— Понятно, — ответил Майлз. По спине у него пробежали мурашки.
Всего примерно в ста метрах от них стенка купола начала выпячиваться внутрь, как опухоль.
Майлз тронул Сьюгара за руку:
— Что там происходит? Поступают новые заключенные?
Сьюгар огляделся.
— Ой-ей-ей, мы здесь не очень удачно расположились.
Он на мгновение завис, будто не зная, куда податься: вперед или назад.
От пузыря волна движения рябью побежала по лагерю — люди поднимались на ноги. Лица, как магнитом, притягивались к этой стороне купола. Маленькие сгустки людей собирались вместе, несколько спринтеров начали бег. Некоторые люди просто не вставали. Майлз бросил взгляд назад на женскую группу. Примерно половина из них быстро строилась в некое подобие фаланги.
— Мы так близко… Какого черта, может, у нас есть шанс, — пробормотал Сьюгар. — Вперед!
Он двинулся к пузырю со своей максимальной скоростью — трусцой. Майлз был вынужден потрусить вслед за ним, стараясь как можно меньше тревожить ребра. Но он быстро выдохся, и учащенное дыхание мучительно стягивало ему грудь.
— Что мы делаем? — начал, задыхаясь, спрашивать у Сьюгара Майлз, но тут выпяченный пузырь купола лопнул с остаточным мерцанием, и он увидел, что они делали, увидел во всей полноте.
Перед сверкающим барьером силового купола теперь лежала бурая горка, примерно метр высотой, два метра глубиной и три — шириной. Майлз узнал стандартизованные МПК пайки, на счет ингредиентов которых ходили неаппетитные разговоры. Полторы тысячи калорий каждый. Двадцать пять грамм белков, пятьдесят процентов дневной человеческой нормы потребления витаминов A, B, C и остального алфавита… По вкусу напоминающие посыпанную сахаром деревяшку, пайки будет поддерживать жизнь и здоровье бесконечно или до тех пор, пока вы способны заставить себя продолжать их есть.
«Ну что, дети, устроим конкурс на угадывание, сколько пайков в этой горке? — подумал Майлз. — Нет, не будем. Мне даже не нужно измерять высоту и делить на три сантиметра. Должно быть точно 10,215. Как изобретательно».
Среди цетагандийских специалистов по психологическому воздействию на противника есть несколько выдающихся умов. Майлз поразмышлял, как следует поступить, если они когда-нибудь попадут ему в руки: нанять их… или уничтожить. Эта короткая фантазия была сокрушена необходимостью удержаться на ногах в текущей реальности, где примерно 10,000 человек, за вычетом полностью отчаявшихся и слишком слабых, чтобы двигаться, всем гуртом попытались занять одни и те же шесть квадратных метров лагерной площади.
Первые спринтеры добежали до горки, схватили полные руки пайков и рванули в обратном направлении. Некоторым удалось добраться под защиту друзей, поделить добычу, и начать движение прочь от центра растущего человеческого водоворота. Другие не смогли увернуться от кучек деятелей вроде угрюмых братков и были насильно освобождены от своих призов. Вторая волна спринтеров, которые не смогли вовремя убраться, была пришпилена к стенке купола надвигающимися телами.
Майлз и Сьюгар, к сожалению, попали как раз в эту категорию. Майлзово поле зрения сузилось до потеющей, сопящей, воняющей и ругающейся массы локтей, торсов и спин.
— Ешь, ешь! — призывал Сьюгар с набитым ртом, по мере того как толпа отдаляла его от Майлза. Но плитка, которую схватил Майлз, была вырвана у него из рук прежде, чем он в достаточной мере собрался с мыслями, чтобы последовать совету Сьюгара. В любом случае, его голод был ничто по сравнению с его ужасом от возможности быть раздавленным или, еще хуже, растоптанным. Одной ногой он сам протоптался по чему-то мягкому, но у него не хватало сил отодвинуться, чтобы дать человеку — мужчине, женщине, как тут узнать? — возможность снова подняться.
Со временем давление уменьшилось, и Майлз добрался до края толпы и вырвался на свободу. Он проковылял немного в сторону и резко сел на землю, потрясенный и трясущийся, бледный и холодный. В горле скрежетала рваная одышка. Ему понадобилось долгое время, чтобы придти в себя.
Чистая случайность, что происшедшее задело его самый открытый нерв, самый черный страх, самую опасную слабость. «Я мог здесь погибнуть, — понял он, — даже не увидев лица врага». Но, похоже, новых сломанных костей не появилось, кроме как, возможно, в левой ступне. Насчет левой ступни он был не слишком уверен. Слон, который по ней прошелся, явно получал не только свою долю пайка.
«Ну ладно, — наконец решил Майлз, — побывка закончилась, пора возвращаться. Поднимайся, солдат». Пора было отправляться на поиски полковника Тремонта.
Гай Тремонт. Истинный герой осады Фэллоу-Кор. Тот непокорный, что держался, держался и держался, даже когда генерал Сянь бежал, даже когда убили Банери.
Сянь обещал вернуться, но потом попал в ту мясорубку на Васильевской станции. Генштаб обещал поддержать ресурсами, но потом вместе со своим жизненно важным космопортом был захвачен цетагандийцами.
Но к тому времени Тремонт и его войска потеряли связь. И они держались, ожидая и надеясь. В конечном счете от ресурсов остались лишь надежда и камни. Камни годились на все: из них можно было варить суп и их можно было бросать во врага. В конце концов Фэллоу-Кор был взят. Не сдался — взят.
Гай Тремонт. Майлз очень хотел встретиться с Гаем Тремонтом.
Встав на ноги и оглядевшись, Майлз заметил вдалеке неуклюжее пугало, прогоняемое комьями грязи от какой-то группы. Сьюгар остановился за пределами дальности снарядов, продолжая указывать на тряпицу на запястье и говорить. Трое или четверо из тех, к кому он обращал свою пламенную речь, повернулись к нему спиной, прозрачно намекая на свое отношение.
Майлз вздохнул и потащился в том направлении.
— Эй, Сьюгар! — он помахал рукой, когда подобрался ближе.
— А, вот ты где, — Сьюгар обернулся и просветлел, подходя. — Я тебя потерял. — Он вытер грязь с бровей. — Никто, знаешь, не хочет слушать.
— Ну, большинство из них по меньшей мере один раз тебя уже слышали, так?
— Может и раз двадцать. Я, видишь, все думаю, что мог кого-то пропустить. Может, того самого, одного из Избранных.
— Что ж, я бы рад тебя послушать, но сначала мне и правда нужно найти полковника Тремонта. Ты говорил, что знаешь кого-то…?
— А, точно. Сюда, — Сьюгар снова повел его.
— Спасибо. А что, каждый обед протекает так, как этот последний?