Ему просто нравилось. По крайней мере, замечать реакцию, видеть, что его – ЕГО – прикосновения могут сносить голову настолько, что любые тревоги разлетаются на куски. Это льстило. Это заставляло задуматься: «Какие, к чёрту, принципы? Давай, у тебя в заднем кармане есть всё нужное…»
Когда к первой смелой руке добавилась вторая, Регина выгнулась, подставляясь под такую простую ласку, закрыла глаза трепещущими веками и прикусила губу. Продолжать поцелуй она уже не могла или, возможно, не хотела. Но и Стас не стремился вновь поймать её губы, он спустился к шее, прикусил открытое плечо, поцеловал ключицы. Руки нашли край майки и потянули наверх, лишая кожу защиты из слоя ткани.
Или, возможно, преграды. Потому что, стоило майке подняться над грудью, а Стасу – накрыть напряжённый сосок губами, Регина схватилась за его плечи и рвано выдохнула, словно уже готова была испытать оргазм. Примерно как сам Вероцкий. Чёрт побери, он был возбуждён почти до боли! После того, как получил от девушки пару поцелуев и пощупал грудь?
Стасу честно хотелось посмеяться над собой и мысленно пожурить: «Стареешь, мужик». Вот только к старости себя так не ведут, а когда голова отключается – запросто. Думаешь, в итоге… немного не тем.
Но Вероцкому всё равно казалось, что мозг не окончательно покинул его бренную голову. Он испытывал какое-то особое мазахистское удовольствие, ощущая боль собственного предельного возбуждения и грёбаную молнию на джинсах, которая внезапно оказалась чертовски неудобной, и не предпринимая попыток от этого избавиться. Он целовало, ласкал и гладил раскинувшееся под ним тело, изучал грудь, живот, гладил бёдра, которые совсем не скрывали короткие шорты, срывал стоны с губ. Каждый такой стон отдавался дрожью по его телу, но в то же время каждая попытка Регины обнять в ответ, обхватить его ногами и заставить окончательно слететь с катушек упорно подавлялась.
Спать он с ней не собирается.
Или собирается?
Потому что, когда Регина стянула с него майку, Стас позволил. Не смог отказать себе в удовольствии ощутить кожу на коже, прижать к своей груди изящное тело. Хоть на секунду. Казалось, его накроет разрядка уже только ради этого.
Но разрядки не было, лишь очередная волна возбуждения, когда мягкая грудь прижалась к его коже, когда горошины сосков удалось ощутить не руками, а телом. Извращённый, почти никем не замечаемый способ получить удовольствие.
Он следил за каждой эмоцией на её лице: за шепчущим его имя ртом – чёрт побери, эта девчонка шептала его имя, кто вообще так упорно болтает во время секса или вот такого подобия на него? – за затуманенными глазами, в которых читалось желание; за тем, как она прикусывала краешек губы, чтобы не стонать, как вздыхала с наслаждением. Вот оно, одно из проявлений безграничной власти, пусть даже всего над одним человеком. И было приятно осознавать, что эта власть в его руках, а не в её.
Хотя…
Это ведь Регина упорно намекала ему весь день, что планирует такое вот продолжение в кровати. Девушка знала, что хочет. Стас не знал ничего – его мысли рядом с ней уже давно превратились в желе. Не сегодня и даже не вчера, а почти неделю назад. Да что там – с самого первого дня!
Регина изгибалась под ним, прижималась всем телом, пыталась расстегнуть джинсы. Во время очередной попытки Вероцкий просто подхватил её ладони, разводя по сторонам, и впился поцелуем в нежную шею.
– Боже… я не верю, – прошептала Регина, выгибаясь и ловя его губы для очередного долгого поцелуя. А потом ещё тише, ещё соблазнительней и гортанней: – Возьми. Меня.
Презерватив лежал в заднем кармане. Стас усмехнулся, чуть отстраняясь и с наслаждением замечая взволнованный, полный ожидания взгляд, а потом провёл ладонью по бедру Регины, замер у самого пояса домашних шортиков и поддел пальцами резинку. С пижамой было покончено, девочка-катастрофа сама готова была сорвать с себя чёртовы шорты! А вот бельё Стас трогать не стал. Просто слегка сдвинул влажную от возбуждения ткань в сторону, лаская девушку пальцами.
Только пальцы, лёгкими движениями массирующие клитор, проникающие дальше, но не глубоко, а, скорее, дразня и всё равно срывая с губ вздоху; только губы, целующие грудь, живот, бедренные косточки; и вторая ладонь, изучающая тело. А вместе с этим собственное возбуждение, которое эти стоны, это тело под ним, готовое на всё ради наслаждения, только распаляли. И когда Регина охнула, дрожа от накрывшего её оргазма, казалось, стоит Стасу лишь прижать к себе эту трепещущую фигурку, вжаться пахом в её бёдра, просто так, не раздеваясь, и волна наслаждения затопит и его.
А может, и правда стоит воспользоваться так выгодно купленной утром «защитой». Ну поддастся Вероцкий своей слабости, что будет? Он ведь и так привязался, и так волнуется, заботится, боится… пожинает худшие последствия. Секс не выведет их на новый уровень.
«Господи, дай мне знак», – мысленно усмехнулся Стас, уже собираясь выудить из кармана квадратик презерватива и продолжить начатое.
Но знак не заставил себя ждать. Веник редко опаздывал. Гонец от Светланы Борисовны прибыл как раз в тот момент, когда от поцелуя у Вероцкого в лёгких закончился весь воздух. И возвестил о своём приезде пиликаньем домофона.
Что ж, значит, пора включать мозг и браться за работу.
– За уликами приехали, – шепнул Стас, поднимаясь. – Скоро узнаем, был ли яд и если да, то какой.
Впрочем, судя по хмурому выражению лица Регины, ей уже было плевать на любой яд. А вот «знак» в виде Вениамина готова была прибить – и от этого хотелось улыбаться.
А ещё хотелось хотя бы одеться. Чёртово возбуждение Веник всяко заметит своим зорким взглядом, но всё же…
Глава 13
Мне. Было. Страшно.
Святые шестерёнки! Так страшно мне не было даже на экзамене по философии, который до сих пор считала собственным маленьким Адом – и расплатой за грехи, потому что именно этот предмет всегда стоял первой парой, и я его благополучно просыпала. Чёрт, да мне даже после смерти отца так жутко не было!
А сейчас я внезапно остро поняла, что могу спокойно последовать за папой. Что стоило принять во внимание все тревожные звоночки и быть осторожной, чёрт побери.
Потом же случилось нечто странное… невероятное… не… нет, точно, мне в еду, наверное, подсыпали галлюциногенов, а не смертельный яд. Хотя одно другому не мешает. Потому что я попросила, а Стас взял и согласился. Не стал спорить, не стал отрицать, просто покорно подался вперёд и поцеловал меня, а затем сам – сам! – устроил мне сумасшедшую сладкую пытку. Я растекалась, я сходила с ума, готова была кричать просто от того, что он рядом. Надеюсь, это не любовь, а просто отменный секс. Ладно, не секс, но… оно могло бы стать им, если бы в домофон не позвонили.
Щёлкнул замок, из коридора донеслись мужские голоса, а я кинулась торопливо поправлять пижамную майку и натягивать шорты. Испугалась, что телохранитель может сейчас впустить нового гостя в комнату, а там… я, вот прям во всей красе.
После оргазма тело было расслабленным и ноги чертовски подкашивались, но любопытство было сильнее меня – особенно когда меня касается, приехали же за едой из доставки, – поэтому пришлось тихонько пробраться к двери в коридор и замереть, почти не дыша. Та-а-ак, кто там приехал?
Половину коридора занимал огромный амбал с намечающийся лысинкой. Впрочем, выглядел он брутально и даже слегка смазливо: яркие голубые глаза и приятные черты лица в совокупности с кожаной косухой с заклёпками, чёрными драными джинсами и тяжёлыми ботинками производили неизгладимый эффект. Он ухмылялся, многозначительно рассматривая встрёпанного Станислава, и совсем не спешил забирать из его рук большой бумажный пакет с заказанными «на завтра» роллами и супчиком. Эхх… а ведь любимый ресторан был, готовили вкуснейше.
– Как ты хорошо тут… работаешь, – заявил амбал, едва сдерживая смех. – Переквалифицировался?
– Веник, не пори херню, а? – огрызнулся мой телохранитель. – Да, конечно, матушка мне дерьмово платит, решил пойти на панель. Вон трахаю красивых девочек, получаю за это бабло. Не жизнь, а сказка.
Но голос его сказочно не звучал. Скорее недовольно и очень, очень опасно. Вот серьёзно, Веник, не пори херню! Я его уже вечность в постель затаскиваю, а после подобных замечаний эта ранимая натура так и не доведёт до конца начатое как раз до твоего прихода. Придётся тебе самому… э-э-э, нет, спасибо. Что-то я заговорилась.
Названный «Веником» хоть и был весьма симпатичен и обязательно понравился бы многим дамочкам – эй, это же взрыв тестостерона и брутальности, прямо-таки серьёзный чоповский байкер! – но меня не прельщал. Даже в сексуальном плане. Особенно в сексуальном! Вообще-то я фригидная сучка. Была. Когда-то. До появления в моей жизни одного вредного гангстера-инквизитора по имени Станислав.
– О да, то-то вижу, ты в полной боевой готовности. Как раз заказ исполняешь, – заржал Веник, а я не сумела сдержать довольной улыбки. Знала, знала же, что он меня хочет! – И, кстати, не выпендривайся, мальчик по вызову, мамаша твоя платит прекрасно.
– Правильно, ведь ты тоже мальчик по вызову, – внезапно в голосе Стаса послышалось веселье. – Смотри, вызвали – ты и приехал.
Напряжение пропало, и эти двое расхохотались. Я выглядывала из-за косяка за спиной у телохранителя и прямо-таки видела, как он успокаивается, уходя от неприятной темы: как расслабляются напряжённые плечи, как меняется поза, наклон головы, как разжимаются стиснутые руки. Буря миновала! Хотя я даже не подозревала, что Стас способен на такой всплеск эмоций от одного только разговора. Со мной-то он сухарь.
Тут же вспомнилось его лицо всего несколько минут назад – туча эмоций, сотня полутонов. Он наслаждался, улыбался, хмурился, усмехался. Выражение лица менялось почти ежесекундно и, если честно, я готова была улететь на вершину блаженства только от этого. Дайте два, можно без прикосновений! И вот эту кривенькую сексуальную ухмылку заверните в отдельный пакетик, я её для особого случая сберегу.