– Нет, серьёзно, мы же вместе завтракали, – добавила она. – Обед пропустили, часов уже много прошло. А ты тут старался, готовил, картошку вон чистил… ненавижу чистить картошку, вот честно! И что, теперь голодом сидеть будешь из-за того, что я Влада позвала? Я и не выгоняла тебя, кстати, просто сказала, что нам с братом надо поговорить наедине. Если хочешь, можешь вернуться, мы просто посидим в комнате, честно. Нет, даже наоборот: ты должен вернуться ко мне, потому что скоро…
Она частила, болтала и болтала, словно была не в силах замолчать. Стояла, опустив глаза к полу, стискивала поднос до побелевших пальцев и говорила. А Стас почти не слушал, просто смотрел на неё и изо всех сил боролся с предательской улыбкой. Потому что понимал: девочка-катастрофа, чёрт побери, волнуется! Чертовски волнуется! Стоит сейчас перед ним, а сама еле на ногах держится, ведь сама не знает, зачем прибежала вот так, почти сразу же.
Точно так же, как он всего пару дней назад никак не мог понять: зачем? Почему он так бережёт эту девчонку? Почему так испугался за неё?
– Спасибо, – выдавил Стас, прерывая бесконечный поток слов.
Регина вскинула не него взгляд, гипнотизируя голубыми глазами, ещё раз переступила с ноги на ногу и протянула поднос. Стас принял его, отмечая, что всего за несколько дней девчонка запомнила, как он ест и что. А потом… потом поставил поднос на тумбочку в коридоре и всё же позволил себе улыбку, которую уже невозможно было сдержать.
Казалось, Регина хотела ещё что-то сказать – то ли продолжить начатую бесконечную речь, то ли напутствовать, то ли вообще повторить всё коротко и внятно, – но промолчала. Застыла напротив него, уставившись широко распахнутыми глазами и слегка покачиваясь с носка на пятку.
А потом качнулась чуть сильней, привстала на цыпочках и, ухватившись за плечо, чмокнула его в щёку. Грёбаным наивным поцелуем. Словно в детсаде.
– Ты поешь, ладно? – пробормотала она, отстраняясь. – И это… когда Влад уйдёт, возвращайся. Мы недолго, только введу его немного в курс дела, а то я же ничего не рассказывала. А Влад, как-никак, мне брат.
И сбежала, скрываясь в своей квартире, оставляя Стаса гадать: как можно быть то такой чертовски соблазнительной, то бесконечно невинной, когда у тебя, по идее, два любовника? Хотя… два ли?
Глава 15
Я всего лишь поцеловала его в щёчку! А сердце стучало, словно пробежала марафон на спринтерской скорсти, ни разу не останавливаясь. Казалось, и вид был не лучше, но нет – когда я мельком бросила взгляд в зеркало, всё оказалось в порядке: ни растрёпанных волос, ни алеющих щёк. Само приличие.
Но Влад всё же что-то заметил. Определённо. Потому что встретил меня внимательным взглядом и каким-то недобрым смешком. Пока я всего пару минут отсутствовала, он успел расставить на столике еду, а сам развалился на диване со спокойностью и гордостью арабского шейха – словно так, чёрт побери, и было задумано. Впрочем, Владик и в детстве проявлял чудеса самоуверенности.
– Покормила своего большого злого волка? – усмехнулся он, в приглашающем жесте хлопая по дивану.
– Если ты делаешь отсылку к БигБи,[1] не старайся, это мой любимый персонаж на века, – усмехнулась я, всё же примостившись на краешке дивана.
– Нет, я делаю отсылку к обычному серому волку. Такому злому и с зубами, – брат комично показал руками захлопывающиеся челюсти. – Но нужно запомнить, что тебе нравятся вечно бухающие мужики средних лет, которые часто забывают, что такое бритва.
– Почему мне кажется, что ты описал не БигБи, а Данте из DMC? – я закатила глаза.
С Владом вечно было так. Он умел прочистить мозг за пять секунд, заставив отринуть все романтические мысли и беспокойства. Игры, игры, игры. Какие-то отсылки, понятный только геймерам юмор… когда-то из-за его увлечённости начала играть и я. И что из этого стало? Чёрт побери, да если мне скажут название любой игры, вышедшей за последние лет десять, я спокойно смогу назвать ключевых персонажей и основной сюжет.
Это хорошо или плохо?
За дружеской перепалкой со сравнением игровых персонажей я даже немного забыла о том, что сама попала в какое-то дерьмо. Не задумываясь, схватила со столика палочки и автоматически потянулась к еде… и только когда запах кусочка, поднесённого уже к самому рту, проник в нос, меня накрыла тошнота. Чёрт побери!
– Эй, зайка, что случилось? – Влад подскочил с дивана.
А я хотела бы возмутиться (честно, сотне – тысяче! – «заек» из уст Сержа я привыкла, но Влад…), но не смогла. Тошнота волнами подступала к горлу, любимая темпура покатилась по полу, оставляя на линолеуме жирный след. Или уже не любимая. Потому что этот аромат не вызывал больнее ничего, кроме непередаваемого желания вышвырнуть всё куда подальше и прочистить желудок, кроме воспоминаний о Варфоломеевской ночке с отравлением и страхом смерти.
– Я… мне… – выдавила с трудом и вновь задала вопрос: – Почему именно «Панда»?
– Да я просто решил, что ты её любишь, – пробормотал брат. Секунда, две, моё бесконечное молчание… и Влад вновь спросил. Вернее, почти с полной уверенностью заявил: – Что-то случилось, да?
Я с трудом подняла слезящиеся глаза на него, на роллы, занявшие почти весь столик, на бокалы с напитками и призывно мигающий экран телевизора. Подняла с сидения пульт, отключила мельтешащую картинку и решительно выдохнула:
– Случилось. Я потому тебя и позвала.
А следующий час я старательно пересказывала Владу всё в деталях: записки, отравление, граффити на стенах наших зданий, как Стас меня спас, как я сама упросила его остаться в моей квартире, потому что просто не могла находиться здесь одна. К еде я так и не притронулась, мы вообще отодвинули столик, чтобы не мешал лишний раз – братец и так едва не перевернул его, когда узнал о крысином яде. Он ругался, что я не рассказала раньше, что не позвала его, что не доверяла.
Но я… я же доверяла! Просто не хотела лишний раз волновать! Дядя Серж, Влад и его отец всегда были со мной, всегда готовы были поддержать, но во многом я привыкла справляться сама. Привыкла держать всё в себе до последнего, до лучшего момента. Странной неприятностью ещё можно поделиться сразу же, для этого существует наш код шестьдесят-девять-одинадцать, но вот таким… настоящим заговором? О нет, от такого близких лучше держать подальше.
– Ты идиотка, Регина, – наконец, выдавил Влад, притягивая меня к себе, крепко-крепко обнимая и утыкаясь носом в макушку. – Мы же всё для тебя готовы сделать, и я, и дядька твой, а ты молчишь, как самая настоящая предательница!
– Да ничего я не молчу. Я просто не рассказала сразу! – возмутилась в ответ. – Ситуация странная, а у меня вообще-то телохранитель есть. Он помогал, за продуктами, вон, ходил…
Очередной вздох Влада был не просто тяжёлым – мучительным. Брат ухватил меня за плечи, отстранил от себя и всмотрелся в лицо. Пристально и напряжённо.
– Он сильный, говоришь?
– Точно, – согласно кивнула я.
Вспомнились крепкие руки Стаса, так нежно обнимавшие меня в ночь после отравления. И на следующее утро. Каждое мгновение, когда он, пусть и неохотно, но оказывался рядом, я ценила, как сокровище. Понимала, что ничего такого в этом нет, но всё же трепетно берегла.
– Уверенный, с ним не страшно?
– Ага.
– Заботливый? – покачал головой брат.
– Ну, это как сказать… – протянула я.
Нет, иногда мне казалось, что Стас чертовски заботлив, но не было ли это простым проявлением рабочего энтузиазма? Конечно, «по работе» ему не нужно было носиться со мной, как с писаной торбой, и готовить еду, но…
– Господи, да ты влюбилась в этого засранца! – наконец, выдохнул он.
А меня пробила нервная дрожь. Пальцы не слушались, ладони пришлось зажать между колен, чтобы не выдать своего состояния. Влюбилась? Да, чёрт возьми, влюбилась! Но одно дело признавать это в мыслях, и совсем другое – слышать от близкого человека, понимать, что тебя не просто раскрыли, тебя поймали с поличным. Раз Влад смог увидеть, то и любой другой может…
– Он же говнюк! – продолжал распаляться братец.
– Ничего не говнюк, – возразила я. – Стас хороший, просто он немножко сдержанный.
– Ага, настолько сдержан, что по роже видно, как ему срать на тебя.
– Влад!
– Что? – рыкнул он. – Я неправильно понял? На самом деле он тебя так же бесконечно любит, боготворит и носит на руках? Да я сомневаюсь, что вы с ним даже…
– Влад!
Вот теперь меня окончательно трясло. Значит, Стасу срать на меня? Значит, настолько это видно со стороны? Нет… неправда… он же остался, когда мне было плохо. И обнимал, и заботился, и я даже практически смогла его соблазнить, так что пусть Влад не выдумывает. По крайней мере, телохранитель меня хочет. А это уже первый шаг, правда?
– Регин, я просто хотел…
– Не стоит, – ледяным тоном бросила я, натягивая любимую маску.
Роль хищницы, которая готова перегрызть глотку любому на этих переговорах. Правда, сейчас приходилось говорить не с клиентом, а с родным и любимым братцем, но он тоже перегнул палку на этот раз. Он сколько угодно мог осуждать моих мужиков раньше (Хотя каких мужиков? Жалкую пару ухажёров в старших классах школы, с которыми я даже не спала, и единственного парня на первом курсе института? О да, своё ведро помоев от Влада получили они все. Особенно последний, потому что с ним я спала и наивно доверила эту новость Владику), но Стаса трогать было нельзя! Этого мужчину, каким бы дерьмовым он ни был, я была готова защищать до последнего.
– Правда, не стоит, – повторила я, опаляя арктическим холодом. – Прошу, давай закончим разговор. Не будем лишний раз ругаться. Иди домой, тебе нужно ещё записать видео, да и, насколько помню, у тебя смена в лагере в самом разгаре, вставать рано. Мне тоже завтра с утра ещё многое нужно успеть сделать.
– Ты меня выгоняешь? – неверяще протянул Влад. – Серьёзно?