– Я не выгоняю, я говорю, что сегодня лучше разойтись мирно. А потом, если нужно, вернуться к этому разговору.
Любимая роль холодной стервы дала сил: я легко поднялась с дивана, составила коробки с оставшейся едой обратно в пакет, подхватила ветровку брата и протянула ему. Влад поджал губы, но куртку всё же накинул на плечи, следом подхватил свою сумку, затем – бумажный пакет с остатками. Одним быстрым движением он открыл замок, быстро всунул ноги в кроссовки, и, даже не завязывая шнурки, выскочил за дверь.
– Влад, – окликнула его я, остановившись на пороге.
Он обернулся, тяжело вздохнул, кинул пакет на пол и, большим шагом преодолев разделяющее нас расстояние, крепко сжал меня в объятиях.
– Знай, что я очень-очень тебя люблю, – шепнул он, целуя меня в щёку, а потом опустил голову ещё ниже и уткнулся носом в плечо. – И этот гондон твоей любви не заслуживает. Если тебя обидит, убью его.
– Знаю, – пробормотала я, обнимая Влада в ответ.
А потом он резко разжал руки, развернулся и всё же ушёл. Я постояла на пороге ещё несколько секунд, смотря ему вслед, а потом направилась вглубь кухни – лопать жареную картошку. И думать о Стасе в надежде, что он всё же вернётся, когда поймёт, что брат ушёл.
[1] БигБи (BigBi Wolf) – Большой злой волк, персонаж комиксов Fable и игры «The Wolf Among Us» от Telltale Games.
Один час сорок двадцать семь минут – ровно столько прошло с того мгновения, как Регина отдала ему поднос и скрылась за дверью. Нет, Стас, конечно же, не следил. Оно просто само так получилось! Экран всё равно постоянно включен, на время всегда хорошая память была… да и этот Влад так громко топал, что не услышать его уход было невозможно.
С одной стороны Вероцкого радовало, что гость его клиентки сбежал так быстро, с другой… не настолько быстро, чтобы между ними ничего не успело произойти (при этой мысли он скептически хмыкал, повторяя что, ничего и НЕ БЫЛО, но всё равно не мог от неё избавиться). Это раздражало. Почти так же, как крепкие прощальные объятия «сводного братца», которые, по мнению Стаса, длились слишком долго и выглядели слишком интимно.
Наверное, стоило вернуться – Регина же просила, – но он был переполнен совсем непрофессиональными мыслями и эмоциями. Как вернуться в таком состоянии?
В чувства прийти не помогла даже попытка засунуть голову под кран, искупавшись под ледяной водой. Всё равно бесконечно хотелось схватить учителя-геймера за шкирку, потрясти, как котёнка, и посоветовать быть примерным братцем. Что значит: не лапать лишний раз сестру за прелести, не целовать интимно в шейку, не делать такое счастливое лицо, крепче притискивая её к себе – и явно ощущая мягкость груди, – и вообще отвалить подальше. А если не поймёт просто так, дать по роже. В целях профилактики.
Но опять же, это было, блять, непрофессионально!
Когда Стас уже раза на три представил себе эту картину и раз двадцать себя за неё отругал, краем глаза он заметил на экране какое-то шевеление. Нахмурился, оглянулся, устремляя взгляд на телевизор, да так и замер – ощутил подвох. В это же мгновение в дверь громко постучали. Настойчиво так. И Стас даже видел, кто именно явился по его душу.
– Кажется, не у меня одного кулаки сегодня чешутся, – усмехнулся Вероцкий, пальцами зачёсывая назад влажные волосы, и устремился к двери.
Всевидящее око камеры не обмануло: на пороге стоял Влад Ежов собственной учительско-геймерской персоной. И сейчас он как никогда напоминал – нет, не ёжика! – нахального котяру, который привык, что всё в жизни ему даётся просто так.
Кулаки зачесались ещё активней, но Стас упорно подавил это желание и поинтересовался:
– Чем обязан?
– Разговор есть, – бросил Влад, самоуверенно растягивая слова. – Но не в коридоре, а то нас услышат.
Грёбаный довольный жизнью мальчик. Вероцкий и сам когда-то таким был: верил, что мир крутится вокруг него, что всего может добиться, всё получит, даже если будет творить фигню. Его, к счастью – и превеликому сожалению, – многое успело изменить, а вот у Ежова явно не было в жизни ни единого потрясения хуже не вовремя зависшего компьютера.
И всё же Стас пожал плечами, впуская его в квартиру. Разговор? Отлично, пусть говорит.
– И о чём же?
– О Регине, конечно, – хмыкнул Влад, словно это было нечто само собой разумеющееся.
А потом вдруг изменился в лице, из расслабленного кота становясь хмурым и недовольным. Он подскочил к Вероцкому, резко дёргая того за плечо и заставляя обернуться, посмотреть на него.
– Отстань от неё, слышал? Охранять наняли, так охраняй, а не под юбку лезь, придурок! Ясно тебе?
Он скалился, как забавный маленький зверёк, и Стаса это… забавляло? Пожалуй. По крайней мере, желание поколотить этого «агрессора» тут же пропало.
– То есть ты пришёл мне угрожать? Отлично, – бесстрастно протянул он.
Ежов в ответ на спокойствие тоже опомнилася: подобрался и смерил Стаса подозрительным взглядом. Потом вдруг усмехнулся и прежним нахальным тоном заявил:
– О нет, прошу прощения. Не угрожать. Сообщать. Регина – моя. – Он сделал многозначительную паузу. – Иногда она может запутаться, увлечься, найти себе интересного мальчика для секса: босса, клиента, тебя… Но это временно, так что губу не раскатывай и не надейся на большее. Переспишь один раз, почувствуешь вкус десерта, а потом попрощаешься навек. Потому что, в итоге, принадлежать она будет лишь мне одному. Совсем как сейчас. От тебя получила всё, что хотела, а прибежала-то ко мне. Это меня она любит.
Он заткнул пальцы за петли ремня, недвусмысленно намекая, как именно Регина прибежала к нему. Словно Ежов приходил специально, чтобы скрасить вечер одинокой (или наоборот – совсем не одинокой, судя по его словам) девушки.
– Сам понимаешь, завтра вам придётся уехать. Регина поняла, что не выдержит долгой разлуки со мной, и вот… я здесь, – подтвердил он позу словами. – Я, а не ты.
Честно, Вероцкому было срать. Ну, по крайней мере, он мысленно убеждал себя в этом! Но с языка слетели совсем другие слова:
– Естественно, ведь я буду с ней жить в одной квартире и даже, если понадобится, спать в одной постели следующую пару недель.
А потом кулак Ежова со всей доступной парню силой врезался ему в скулу. С немалой, но всё же недостаточной, чтобы действительно травмировать. Хотя подбородок отвратительно заныл – и боль стала триггером. Тело сработало молниеносно: Влад оказался скручен, прижат к двери и абсолютно бесполезен.
– Отпусти меня, придурок! – рявкнул Ежов, вырываясь.
– Иначе что? – усмехнулся Стас. – Ударишь? Снова будешь угрожать?
Влад промолчал. Лишь ещё раз тщетно постарался вырваться. Стасу даже смешно стало: он всего-то удерживал руки и шею – ощущение оков, а не настоящая попытка усмирить.
– Так вот, запоминай, – после затянувшегося молчания со вздохом прояснил Вероцкий. – На данный момент я телохранитель и обязан охранять Регину Денисовну. К слову, даже от тебя, если внезапно ты решишь ей навредить. Если понадобится, я должен таскаться за ней по пятам, жить в одной квартире, спать в одной кровати или под ней, или в кресле рядом. Не заниматься сексом, как ты тут намекаешь, а спать. – Он специально выделил это слово голосом и лишний раз тряхнул зарвавшегося учителя-геймера. – Или, если точно, бодрствовать, сохраняя покой клиентки. А в остальном свою девчонку можешь забирать себе со всеми потрохами и со всеми любовниками, которых она решит найти. Мне это не нужно, ясно?
Влад не успел ничего ответить. Вероцкий рванул его за шкирку, дёрнул дверь и выставил его в подъезд, прошептав на прощание:
– И не стоит особо поднимать шум, вдруг искренне любящая тебя дама услышит и разлюбит?
И захлопнул дверь.
А потом яростно стиснул зубы и из последних сил сдержался, чтобы не стукнуть кулаком по стене. Нет, теперь он учёный. Он не верил в слова о любовниках, о великих чувствах клиентки к её сводному брату… только вот проблема в том, что он снова вообще ни во что не верил. Где правда, а где ложь? Можно, конечно, спросить. Но зачем?
Он сказал почти правду: Регина – клиентка, если придётся он будет спать на одной с ней кровати, будет бодрствовать, оберегая её сон… а вот ревность – это к другому. Например, к тому же Владу, который только что брызгался тут слюной и говорил гадости.
Или правду.
Ночью Стас так и не вернулся, хотя я ждала его до последнего. Собрала скромную сумку, взяв только самое необходимое, как он и сказал. Ну, и одно красивое платье, чтобы не было совсем печально. Отдельно в дамскую сумочку сложила запасное бельё, зубную щётку, расчёску и кошелёк – чтобы было на первое время (тоже предупреждение Станислава, так как, возможно, сумку придётся оставить, доставят её не сразу). В общем, всё приготовила и сидела на диване, иногда подходя к входной двери и прислушиваясь, пока часа в три ночи сон окончательно меня не сморил.
Проснулась от стука в дверь – Стас не только не пришёл, но и не стал даже открывать своим ключом. Девять часов утра. Он полностью собран и свеж, привычно молчалив и безэмоционален; я – встрепанная, уставшая и явно с кругами под глазами, потому как спала просто отвратительно. Нет, страшно не было, зато было как-то неуютно, что ли? К хорошему быстро привыкаешь, а к телохранителю было невероятно уютно подползать ближе к утру, когда становилось особо прохладно. Тёплый и такой нежный в полусне, он обнимал меня, прижимал к себе и утыкался носом в макушку. И только потом, минут через двадцать, окончательно просыпался и осознавал, что что-то здесь не так.
Сегодня этого не было.
– Собирайтесь, Регина Денисовна, через час мы должны выехать, – объявил Станислав. – Позавтракаем уже на месте, нас обещали вкусно покормить. Все скоропортящиеся продукты из холодильника соберите, нужно будет выкинуть, чтобы не загнили.
Вот так просто. Никакого тебе «доброе утро», ни единого тёплого слова, даже извинения не было, что так и не вернулся! Святые шестерёнки, и опять это «Регина Денисовна»? Что с ним случилось за эту ночь? Злая колдунья зачаровала?