шам.
– Радуйся, что я хотел посидеть немного у бабушки, а её не оказалось дома, – хмыкнул Вениамин, а потом резко посерьёзнел и протянул ему открытку: – Смотри-ка, девчонка твоя не дура.
Стас кивнул. Первое, что он сделал, прочитав записку Регины, это отыскал среди вещей её телефон. К счастью, сим-карту из него никто не вытащил, как бы клиентка ни просила, и теперь Стас был этому несказанно рад. Иначе бы остался совсем без телефона.
Объяснить Венику ситуацию оказалось несложно, а вот вспомнить его номер стало тем ещё испытанием. То ли после удара головой, то ли с нервов, но нужные цифры никак не желали всплыть в памяти. Стас минут пять перебирал шестое число номера, попал к пяти незнакомым людям, прежде чем смог дозвониться до напарника.
И вот он здесь. То ли сама вселенная помогла, то ли просто везение, но бабуля Вениамина отправилась на день рождения подруги в соседнюю деревеньку (Стас поражался, как в восемьдесят ещё можно праздновать дни рождения), и трудолюбивый Пчёлка уже подъезжал к городу, когда Стас ему позвонил. Остановился на обочине, выслушал всё, даже не стал кидать ехидные комментарии насчёт «отношений с клиентами», и со всей скорости рванул по указанному адресу.
В то время как сам Стас медленно плёлся на авто по городу, понимая, что иначе обязательно куда-нибудь въедет. И себя угробит, и Регину не спасёт.
– Это что? – поинтересовался Вероцкий, принимая из рук Веника открытку. Весёлый котёнок, буйство цвета…
Амбал хмыкнул, многозначительно подвигал бровями и заставил Стаса перевернуть открытку. Потом постучал пальцем по надписи.
– Очередная записка от твоей ненаглядной, – сообщил он. – Девочка времени даром не теряла, следом нас вела. Умница.
– Была бы ещё умнее, если бы из дома не высовывалась, – проворчал Стас.
И всё же в груди приятно потеплело. Когда Регина решила запутать следы, у неё успешно получилось; решила наоборот протащить за собой поисковый отряд… что ж, и это смогла сделать.
– Зато теперь можем проверить склад, – пожал плечами Вениамин. – Вдруг всё просто? Заберём девчонку, мудака отследим по номеру…
– Веник, не пори чушь, по какому номеру? – возмутился Стас. – Мы этого психа уже месяц ищем и ничего. А ты думаешь, он завалится на одном?
– Почему бы и нет? – оптимистично отозвался напарник. – По крайней мере, проверить стоит.
Вероцкий устало кивнул, потом внимательно посмотрел на открытку… что ж, пешком туда можно дойти минут за тридцать. На машине – и того быстрей. Но если Веник прав, и Регина всё же там? Если их преступник облажался так же, как было с крысиным ядом? Лишний шум может только его спугнуть.
– Можно остановиться вот здесь, – Веник, словно прочитав мысли Стаса, ткнул пальцем в неприметный закуток недалеко от обозначенного здания, – а дальше уже действовать по ситуации.
Стас ничего не стал отвечать, просто поставил свою машину на сигнализацию и бухнулся на переднее сидение автомобиля Веника. Тот и не требовал ответа, сам рванул, как спринтер, заскакивая на водительское сидение и заводя мотор. Открытку с картой он швырнул на приборную панель – то ли ради подсказки, то ли за ненадобностью.
С заднего сидения высунулась добродушная морда немецкой овчарки. Пёс обнюхал Стаса, заскулил и любяще ткнулся ему носом в щёку.
– Кстати, а что с тобой делает Генри? – Вероцкий повернул голову, позволяя псу потереться о себя лбом.
– А, так, пустяки, – отмахнулся Веник, внимательно следя за дорогой. – Мамаша твоя сказала, что его надо выгулять. Вот я и решил закинуть псину на денёк к бабуле. Пусть бы порезвился на свежем воздухе, мы же делали так уже пару раз. А раз бабушки дома не было… ну не оставишь же его под забором? Вот я и взял с собой. – Он поморщился. – Ничего, посидит в машине.
– Регина боится собак, – вздохнул Стас, откидывая голову.
Боль пульсировала в висках, тошнота стояла в горле при каждом резком движении. Хотелось взвыть и заматериться, но они уже подъезжали. Оказалось, на максимальной скорости по просёлочной дороге ездить отвратительно, но чертовски быстро.
– Генри невозможно бояться.
– О, скажи это моей маме, которая стала свидетельницей фееричной встречи этой девчонки и Генри, – усмехнулся Вероцкий.
Веник на секунду отвёл взгляд от дороги и внимательно уставился на Стаса. Потом вздохнул, вновь повернул голову и бросил:
– Так, ты расскажешь мне об этом в подробностях. Потом. А пока, если понадобится, мы посадим его в багажник. Хетчбэк, если нужно, можно телёнка возить.
«Или трупы», – мысленно добавил Стас. Нужно было собраться с мыслями, просчитать всё, простроить план, а у него только одно было в голове: вдруг они не успели? Вдруг сейчас вон там, в мрачной бетонной махине, Регину они уже не найдут? Её спокойно могли схватить и увезти. Или найдут, но уже не совсем Регину.
Второй раз я прихожу в себя, когда из провалов за спиной льётся насыщенно-красный свет. Закат в самом разгаре, скоро начнёт темнеть, а солнечный диск окончательно скроется за горизонтом. Руки у меня совсем затекли, голова убийственно болела. Провела языком по губе и ойкнула, припоминая последние события, – кровь уже запеклась, но ссадина осталась.
Не знаю, почему потеряла сознание. Наверное, от шока – мозг просто не выдержал и решил отключиться. Потому что иной причины точно не было, боль от ударов не казалась достаточно сильной. Господину не понравилось, что дама не явилась на свидание вовремя, Господин решил её наказать, популярно объяснив, почему ему нельзя перечить. Бил скотина в основном по лицу. Маньяк хренов!
Общение наше длилось всего минут десять. Он бил, выговаривался, задавал вопрос… и бил снова, если я отвечала неверно (а я, по его мнению, всегда отвечала неверно, потому что не имела права на собственное мнение).
– Я же давно был в тебя влюблён, давно любовался, хотел даже жену бросить ради тебя. Но, в итоге, она сама меня бросила, наивная дурочка, – растягивая слова, говорил он и перекатывал в пальцах левой руки бокал с шампанским. – А ты, в итоге, послала меня, даже не дав шанса. Не так ли?
– Ильар Игнатьевич, ну что вы? Не говорите глупостей, если бы такой видный мужчина, как вы, предложил мне встретиться, я бы ни за что не отказала. Вы просто не предлагали.
После подобного ответа он чаще всего обзывал меня и влеплял очередную пощёчину. А сам продолжал напирать. Нет, было. Нет, я его отшила. Плешь блестела на солнце, рыжеватые волосы стояли дыбом, в глазах читалось наслаждение, каждый раз, когда пощёчина хлёстко касалась моего лица… и не было в этом человеке ничего от того доброго и понятливого клиента, с которым я привыкла работать.
На самом деле, я не лгала. Ильдара невозможно было назвать красавцем: неприметный голос, ржавая рыжина в волосах, плешь и тонкий крупный рот. Зато фигура у него была видная. Высокий, статный, подтянутый. Даже через пиджак был заметен рельеф рук и подтянутая задница. И улыбка у клиента была красивая, зажигательная. Да, возможно, встречаться с таким я ни за что бы не стала, но не послала точно. Или сходила бы разок в ресторан и там вежливо объяснила, что не могу/не хочу встречаться, или сослалась бы на то, что люблю другого, что сердце моё давно разбито и с ним я быть никак не могу.
Чёрт побери, я никогда не обижаю мужчин! Хотя бы ради того, чтобы они не обижали меня. И что теперь?
Собственно, именно после вопроса о том, что же такого предосудительного я сотворила, он ударил особо сильно – и мозг решил отключиться.
На этот раз ждать пришлось дольше. Я успела покрутить плечами, чтобы снять с рук онемение, поёрзать на стуле, пытаясь сесть так, чтобы ноги не затекали, и покрутить головой, пытаясь немного унять боль. Алые лучи постепенно угасали, в оставленном на столе бокале вина играли блики…
Когда дверь скрипнула в очередной раз, я была твёрдо намерена: А) всё же добиться ответа на вопрос о Стасе (в прошлый раз задала его всего однажды и была проигнорирована), Б) больше не попадать под удары. И не спрашивать, когда же случилось такое, что я его куда-то послала – это слишком болезненно.
Но мужчина, пробыв несколько минут (часов?) наедине с собой стал ещё суровей. Разговаривать он не хотел. Он хотел приказывать. И сейчас я особо остро ощущала в бывшем клиенте лёгкую безуминку. Маньяками просто так не становятся, нужна причина, и сомневаюсь, что причиной этой стала я.
– Ну что же, милая, я устал ждать, – бросил он, залетая в зал и резким движением ослабляя узел галстука. – Свидание давно должно было закончиться. Вспомнила прошлое? Одумалась?
Я смотрела на него, замечая горящие глаза, растянутые в злой ухмылке губы, и понимала: одними побоями на этот раз не отделаюсь.
– Вспомнила, как я вечность пытался до тебя дозвониться три года назад, а ты не отвечала. Как игнорировала меня неделями? Как вышвыривала мои цветы? А потом твой трахаль послал меня на хер, наконец-то ответив на звонок, сказал, что тебе и так двух любовников хватает, а ты у него за спиной смеялась, смеялась, смеялась…
Каждое слово он проговаривал чётко и с затаённым удовольствием. Выплёвывал его мне в лицо, наблюдая за реакцией. Наверное, он хотел видеть раскаяние, боль, сожаление, а замечал лишь удивление в глазах. Потому что просто не понимала. Что. Он. Говорит?!
– Сука, – вдруг взревел он, хватая меня за шею. – Не строй из себя наивную дурочку! Или ты не помнишь, с кем трахалась тогда? Так много их было? Так чем я оказался хуже?! Чем?
– Ничем, – прохрипела я. – Я не хотела, я сглупила.
Боже, я была готова сказать всё, что угодно, лишь бы он отпустил шею. Почему-то именно сейчас мне резко перехотелось умирать. По крайней мере, от удушья в порыве безумия.
– А твой Владик так не думал, когда меня отправлял ко всем чертям и на следующий день выставлял прочь из твоего подъезда, когда я пришёл попросить личного ответа. Я всего лишь хотел поговорить, слышишь, сучка?