– Делайте вид, что ничего не произошло. Днем будьте постоянно на глазах. А это значит – никаких походов на кладбища и по злачным местам.
– Это уже как служба призовет, – в прихожей я зябко передернулась от потока прохладного воздуха с улицы и оказалась совсем близко к Воропаеву. А от него тепло, как от печки, так и хочется прижаться. Но, боюсь, поняли бы меня несколько превратно, поэтому осталось только завистливо вздохнуть и укутаться в кофту.
– Пока со всем не разберемся, вас переведут на бумажную работу, – он выглянул во двор, где уже полностью рассвело. Да, теперь только в облике человека, появление в городе волка взволнует многие умы. – Вечером я приеду с вами, всё проверю.
– Хорошо.
Хоть я отступила от двери, чтобы он мог выйти, Алексею пришлось приблизиться вплотную. У меня от этого аж волоски на руках дыбом встали.
– Ты меня совсем не боишься? – А сам так и стоит, почти прижав меня к стене.
– А надо?
На это он только усмехнулся и вышел.
– Не стой на пороге, холодно.
Ответить я не успела, оборотень быстрым пружинистым шагом пересек двор, и через несколько секунд за забором заработал двигатель машины. Наверное, шофер, как примерный работник, дожидался за углом. Потому что иначе выходило, что это он мою машину угнал.
Но в чем Воропаев был прав, так это в том, что с босыми ногами на утренней прохладе стоять не надо, поэтому, плотно прикрыв дверь, пошла на кухню.
Все равно сон слетел, к тому же нам через полтора часа выезжать на работу. Да и вообще не мешает немного подумать, а это можно совместить с приготовлением завтрака.
Звонить Антошке ещё не время, не хватает только и ему сон обломать. К тому же он, если правильно помню, не так давно очередной раз женился. Или развелся? Совсем память ни к черту стала, но в ЗАГСе точно был, а с какой целью – уже непринципиально.
Юра тенью прошмыгнул в сторону ванной, на ходу зевая и растирая ладонями лицо. Какие его годы, я в таком возрасте и по три дня не спала, так что жалеть его не собиралась.
Да, кстати, если вспомнить гадание Светки, причина всего происходящего безобразия – женщина. Версия, конечно, тухлая, но мы не отработали одного человечка, достаточно близкого к объекту. Хотя, чего это я, папа наверняка уже всю подноготную поднял, но нелишне будет спросить сейчас, чем потом чувствовать себя дурой, не разглядевшей очевидного.
– Чем занимается твоя девушка?
Стажер поднял недоуменный взгляд от тарелки с омлетом:
– Студентка. А что?
– Ничего, разговор поддерживаю. Имя у неё есть? На кого учится?
Китайская хитрость не прошла, Юра отрицательно помотал головой:
– Она тут ни при чем, гарантирую.
– Тогда чего мандражируешь, ответить трудно? – Я вымыла тарелку с чашкой и сбросила сообщение охране, все равно минут через десять выезжать, пусть пока глаза продирают.
– Да нет, не сложно. Зовут её Люда Новикова, учится в пединституте на филолога.
Да, не тянет на мировое зло… Хотя есть что-то дьявольское в учительницах русского и литературы, ещё со времен школы помню.
– И давно у вас шуры-муры?
– Да не она это, зуб даю! Милка тут вообще никаким боком, она даже не знает, кто я. Нам не пора?
Перевод темы был резковат, не иначе как вспомнил про латентную зоофилку.
– Сейчас, только сумку захвачу.
Юра отправился ждать возле машины, а я пробежала по дому, проверяя, не забыли ли чего выключить, и дала себе задание на день – узнать всю подноготную этой Людмилы. К тому же стоит тряхнуть Потапыча на предмет длинного языка и узнать, что и кому он обо мне наплел.
А ещё неплохо бы начать присматривать себе нового мужа. Потому что у меня давний зарок – никаких интрижек с коллегами, поэтому спать с отцом своего стажера никак нельзя. Даже если очень хочется.
Глава 9
«Не будем говорить кто, хотя это был слоненок»
м/ф «38 попугаев»
Потапыч как чуял, что я жажду пообщаться, и полдня где-то пропадал. Этим он немного нарушил мои планы, зато появилось время поинтересоваться личностью возлюбленной нашего волчонка. Для этого пришлось идти на поклон к гуру интернета. Это он требовал, чтобы к нему коллеги так обращались, а между собой иначе, чем Васяткой, не называли. Паренёк был на пару лет старше Юры, бледный и длинный, как вытянувшаяся помидорная рассада, со смешными оттопыренными ушами и постоянным количеством прыщей, мигрирующих по лицу. Официально он у нас числился сисадмином, но выполнял несколько другие функции. Молодое дарование неплохо поднаторело в пролезании во все дыры мировой сети, так что без его помощи мне было ну, никак не обойтись.
Во мне Васятка вызывал исключительно материнские чувства, чем с успехом пользовался. Впрочем, как и у всех остальных дам нашей шараги.
– Не-а, ничего интересного, – паренек смахнул крошки со стола, закончив с булочкой. Между прочим, это был мой обед, но вид бледной немочи, сидящей за монитором, был невыносим. К тому же я за зиму набрала пару лишних кило, как раз и попощусь. – Обычная девчонка, вот, можете сами глянуть.
Васятка повернул монитор.
В принципе, согласна – среднего роста и телосложения, русые волосы ниже плеч. Курносая, со смешливыми глазами, немного широковатым ртом и нахально проглядывающими сквозь пудру веснушками. Симпатичная девочка, но кто его знает, что там скрывается за внешностью.
– Можешь скинуть мне на почту всё, что нашел? – Дождавшись кивка, потянулась до приятного хруста в пояснице и глянула на часы. Юра отпросился на обед в соседнее кафе, как раз должен вернуться. Меня он с собой не приглашал, чем даже обрадовал – за последние полтора года я привыкла к большей свободе, и его постоянно мельтешение рядом иногда раздражало. Точно старой девой становлюсь. Осталось прибавить к Полосатой ещё десяток кошек, и будет картина маслом.
Охрана о передвижениях объекта знала, поэтому поползла за младшим Воропаевым, пока я самым хамским образом вторгалась в его личную жизнь.
Васятка не подвел, и, с удобством расположившись за собственным столом, я полезла в соцсети. Нет, не потрындеть с подругами, а посмотреть, что нового узнаю об этой Людмиле.
Как оказалось, девочка вела довольно скромную виртуальную жизнь – ни тебе порносайтов в закладках, ни сомнительных личностей в друзьях. Все чинно и пристойно до зевоты. Зато нашла страничку Юры, где с интересом позависала минут пять. Пафосно-трогательные посты о волчьей верности перемежались фото крутых машин и странной музыкой. Ничего неожиданного.
– Аля, забеги ко мне, – Потапыч не стал заходить, только сунул к нам голову.
– Уже мчусь.
По дороге я встретила Юру, который хмуро брел на рабочее место. У меня вообще создалось ощущение, что он вот-вот стукнет кулаком по столу, поэтому притормозила:
– Все нормально?
Молча кивнул и скрылся за дверью.
Ладно, прибегу, узнаю, что там сокол ясный загрустил.
В кабинете мы с Потапычем оказались тет-а-тет, что меня порадовало, не хотелось бы делать этот разговор достоянием общественности.
– Давай, рассказывай, что было вчера, – он сложил руки на столе, приготовившись внимательно слушать.
– Вы же разговаривали с Алексеем Егоровичем, – я устроилась напротив, продолжая сверлить начальника взглядом. – Не думаю, что он сильно приврал, когда пересказывал.
– Он вообще редко врет, так что его рассказу верю. Но он – одно дело, а ты – другое.
Конечно, лестно услышать такое от Потапыча, но главного вопроса это не снимает.
– Что вы рассказали ему обо мне? – Пока он не начал выкручиваться, сразу добавила: – Про то, что он меня судил, и так знаю.
– Ну, и дурак. Вот про это мог и промолчать.
В принципе, я такую категоричность частично разделяла – нет ничего хуже, чем смешивать личное и общественное. Но при этом ценю честность, так что полностью согласиться никак не могла.
– Да нет, все правильно. А он знает, что я…?
– Скажем так – я ему ничего не говорил. Если и знает, то не от меня.
Какая интересная формулировка – то ли знает, то ли нет, а я не при делах в любом случае. Потапыч, блин.
– Не в курсе, под него в последнее время не копают?
– Да мы всё уже перебрали, – начальник с досадой фыркнул и мотнул головой, словно отмахивался от овода. – Всякой фигни хватает, сама знаешь, у нас спокойно только, если уже похоронили. Но ничего, за что могли бы мстить или подсиживать, сейчас нет. Значит, пацан темнит.
– Да, кстати, про похороны – насчет кладбища ничего не слышно?
Судя по взгляду, Потапычу захотелось трижды постучать. Можно даже по моей голове.
– Сплюнь, ворона… Выписка из архива будет завтра утром. – Вообще-то не царское это дело – направлять запросы в архивы, но мне нужны были как можно более точные сведения, к тому же не через две недели, а вот прям сейчас, поэтому пришлось напрячь шефа. – Ладно, хватит о скорбном, что у тебя там по текучке?
Я коротко отчиталась, после чего начальственный интерес угас, и меня отправили с глаз долой.
Юра сидел в своем закутке, скорбно подперев голову рукой, и невыносимо страдал. Пока морально, но ещё не вечер. После этой мысли мне и самой захотелось сплюнуть – что за дурная манера постоянно гадости ждать, нет бы на позитив настраиваться.
– Хватит дуться, что случилось?
Стажер сначала хотел отмахнуться, а потом все-таки вздохнул:
– Это личное.
– Девушка бросила?
Судя по взгляду, я сходу угадала, во всяком случае, плечи парня опустились ещё ниже.
Нет, конечно, дело молодое, всякое случается, но чтоб так всё вовремя…
– Она это как-то объяснила? И не надо на меня глазками стрелять, я не от бабьего любопытства. У кого-то на тебя явный зуб, морду чуть не начистили, машину повредили, даже дохлятину подкинули. А теперь ещё и девушка бросает. Даже для черной полосы это чересчур.
От появившейся в глазах Юры надежды стало немного неудобно. Во-первых, не умею правильно утешать морально страдающих, а во-вторых, может, он ей надоел, и действительно так совпало. Ну, бывает же и такое.