Майора приняла вводные, и взяла место с отключкой.
В военном транспорте, подобравшем ее на пересадке, случился знакомый. Ну, как знакомый — капитан Бильго.
Майора и капитан кисло посмотрели друг на друга. У капитана, который вернулся в строй на три недели раньше, была нежно-розовая, румяная правая половина лица. Левая, натуральная, казалась густо загорелой и вокруг глаза легли первые морщинки.Майора и капитан дружно подумали «Буринас» и дружно же помолчали.Старый пень как-то убедил сингулярность себя не эвакуировать — и то сказать, это, вместе с его сложным жизнеобеспечением, заняло бы много усилий многих людей, а они в те семнадцать минут были не лишние в других местах — и весь оставшийся промежуток времени перегружал куда-то на надежные носители какие-то свои данные. Данные сохранились благополучно.
Потом — чисто чтобы сменить тему — капитан кратенько описал на что, с его точки зрения, был похож расклад на момент его командировки с театра военных действий в сторону транспортного перекрестка.Общий расклад заключался в том, что исполнившую попытку геноцида группу систем определили примерно недели за две — как только,по факту завершения возможного жизнеобеспечения,перестали спешно собирать живых людей и занялись сортировкой обломков и тел.Скрыть происхождение тел в ойкумене, где база генетических вариаций восходит местами аж к Сол-три, нельзя никак.Да и оборудование себя обозначает, никакая маскировка не держится в тех случаях, когда к изучению вопроса подключаются десяток-другой сингулярностей с их базами данных и возможностями про просеиванию биг даты.Так что едва у капитана схватилось кровообращение на новых тканях лица, которое ему снес к чертям вместе с половиной шлема наглухо потерявший самоконтроль спасаемый симбиошпак, его выдернули с одра болезни и вкинули обратно трудиться. Безопасников на организацию оцепления региона налетело со всех сингулярностей, как дрозофил на гнилое яблочко.Ситуация, с одной стороны, была типичная — группа систем, управляемая несубъектными ИИ под руководством той или иной степени упоротости политической системы, возомнила о себе и полезла учить жить окружающих доступными им методами.С другой стороны, ситуация была нетипичная по целому ряду сравнительно косвенных параметров. Во-первых, совершенно было неясно, чем досадила этим придуркам именно семья, в которой жила майора Циклаури (ну и капитан Бильго), семей сингулярностей по соседству было еще пять, и три были заведомо слабее. Во-вторых, что, в принципе и привело к столь вопиющей результативности атаки, никогда раньше никто не атаковал объекты, находящиеся довольно-таки глубоко в гравитационной воронке, прямым выходом из варпа. И тому была причина. У оборота «гравитационная воронка» с момента открытия варпа появился дополнительный смысл. Если на удалении от крупных объектов граница между световым космосом и варпом весьма пренебрежимо отличалась от математической плоскости, то возле этих объектов граница варпа-то свойств не меняла, а вот космос от нее в некотором роде удалялся. Одна плоскость оставалась плоскостью, а вот другая — нет. При попытке выйти из варпа, например, на планете любой объект превращался в мелкое субатомарное крошево, размазанное примерно по самой планете и ее ближайшим окрестностям (почему, собственно, варп и не был открыт до тех пор, пока люди и их ИИ не начали шастать вдали от существенных гравитационных объектов). Но даже выходя в районе станции, болтающейся возле скромной черной дыры, варпоход появлялся в реальном пространстве далеко не единым куском (и да, его операторы — тоже). В общем, вопрос стоял так: не то беда, где эти системы надыбали столько варпоходов (рывковое напряжение экономики, и набранные кредиты без расчета что-топотомотдавать могли это обеспечить), а то беда, где они набрали столько варперов-камикадзе?Ответа, что характерно, пока не было. Осажденный регион огрызался и явно был морально готов к долгой позиционной борьбе, а окружившая его стая очень сердитых соседей и соседей соседей имела весьма ограниченные возможности порешать проблему, поскольку нормативы по потерям среди гражданского населения сингуляторнымиправилами задавались очень и очень невысокие, а за их нарушение ни биоофицерам, ни корабельным ИИ ничего хорошего не светило.Варп под регионом теперь кишел наблюдателями точно так же, как и световое пространство,мышь не проскочит, но вот удастся ли выудить хотя бы понимание кто и зачем устроил немотивированное побоище — было неясно.Майора невольно сморщилась.Капитан сочувственно кивнул.
У них обоих, так же, как и у всех причастных к ситуациисингулярностей и квалифицированных специалистов, болели зубы от понимания того, что их притащили к этой группе систем за кольцо в носу, а источник вони, находясь — со стопроцентной вероятностью — где-то в совершенно другом месте, похохатывает и… и… и делает что-то, ради чего весь говенный цирк и был затеян.Но что?… И где?
Тем временем военный транспорт, на котором они должны были двигаться в сторону этого не добрым словом будь помянутого региона, отошел от перевалочной станции (как и все перекрестки, расположенной ну очень далеко от ближайшего гравитационного объекта) и покинул космос.
Что такое находиться в суточном варпе с активным безопасником? Существуют, конечно, способы выжить, но все они не очень надежны. А если безопасник еще и имеет основания для смолл-толка с вами, то дело совсем худо.Просто задайтесь вопросом, какие функции могут выполнять безопасники в реальности, где сохранение и структуризация данных — задачи, выполняемые персонажами гораздо более быстрыми и сильными, чем люди или любая, составленная из людей структура? Где функции охраны выполняют манипуляторы-автоматы с тоже значительно превосходящими человеческие возможностями? Остановитесь в этом месте. Пожуйте этот вопрос.Да, безопасники — это специалисты по косвенным вопросам, выявляющим латентные свойства ситуаций. Патологически любопытные, не знающие стыда гиперактивные ублюдки. Представьте себе, что Майлз Форкосиган попал в разведку не по счастливой случайности, а штатным образом, распределенный по психологическому профилю в этом направлении специализации где-то в середине средней школы. Нет, умерять свои аппетиты в смысле данных по частной жизни других людей их, конечно, учат. Ну, как учат. Дрючат! Жестоко дрючат! Но во всех остальных вопросах это невыносимые люди. Хотя, что общепринято, весьма полезные.
Ну и в результате, когда Амалия, продрыхнув в своей каюте с чистой совестью одиннадцать часов (Сусьяха велел спать всегда, когда есть для того техническая возможность, мозгу еще надо догонять и доперерабатывать остатки стимуляторов роста), вышла чего-нибудь сожрать в кубрик, тут же, пока она еще нетвердой рукой делала кофе, как чертик из табакерки выскочил Бильго и с виноватой улыбкой поставил перед ней на стол тарелку пхали.Пока майора осознавала глубину проблемы, он метнулся по кубрику, запустил какую-то, стоявшую наготове программу в мультижорку и достал две кофейные чашки.
— Что за вопрос? — мрачно спросила майора и села перед тарелкой. Бильго подготовился. Бильго подлизывается. Бильго подстилает соломки.
— Субъективный срез событий двадцать пятого десяца двести седьмого года, — признался капитан.
— А объективного мало?
— Слушай, я там весь бой перерыл. Вы потеряли шестнадцать катеров, еле спасли одну из маток, ЧЕГО я не вижу?
— Узко смотришь, — припозорила капитана майора.
Капитан встал, вытащил из мультижорки хачапури по-аджарски, поставил перед майорой, разлил кофе по чашкам и сел снова.
— Я кусок говна. Я не понимаю, куда смотреть.
— В боевые отчеты непотерянных катеров, — буркнула майора с полным ртом. Капитан хлопнул перед собой читалку и врылся.Ну, еще бы, если вопрос его интересует, то все данные в пассивную электронику-то он себе загнал.
— Ааа!!! — заорал он через тридцать восемь секунд.
— Спасибо за завтрак, — самым формальным голосом объявила майора.
— Еще кофе?
— А что, еще есть вопросы?
—На самом деле нет, — сознался он, — но...
— Тебя интересуетсубъективная сторона о которой ты не имеешь права спрашивать, — холодно сказала майора.
Он кивнул.
— Воображай. Матка поднялась из мелкого варпа прямо под их станцией, катера разбежались из-под щита, никто не сомневался, что потерь будет до едрене свечки, а куда деваться, ну и они ебошили по нам гравитационной волной — у меня в варп слетело под разными углами десять катеров, три вернулись быстро, два вырулили, но выскочили в космос где-то у черта на рогах, в трех световых минутах, один вывалился полуразбитый, а четыре вошли так, что шансов на их возвращение не было никаких, у них тупо не было капсул на подъем с такой глубины, на которую они должны были провалиться с размаху.Капитан кивнул.
—А. Нежданчик.
— Охуеть нежданчик. Мы грызем эту сраную базу, она отплевывается, и тут мне Енот бодро свистит, что они с Машоцем заходят слева, где как раз у меня была полупустая рука, и я понимаю, что я потеряла берега, потому что у меня и Енот и Машоц обозначеныуже как потери. Мне координатор говорит — я их тоже вижу, они блядь не глюк.
Бильго захлопнул книжку.
— Все, осознал.
—Буринас говорил, что позвал меня просто какинсайдерафрейма, не вникал в субординацию. Потом веселился, конечно.
— Стыковка и перезагрузка в варпе на ходу, вроде бы, где-то уже отрабатывались, нет?
— Насколько я помню, вероятность удачной стыковки остается какая-то кислая. Вынырнем, посмотришь что на сайхабе есть, насколько я понимаю Товарища Пака, отчет он не сдать не мог. Судя по тому, что в практику оно до сих пор не пошло, опыт не транслируемый.
— Вестерн какой-то, — мечтательно сказал Бильго, — прицепились к составу, натянули топлива и назад.
— Пиф паф, — мрачно добавила майора.
Бильго собрал посуду, скидал ее в переработку и убрел, снова закопавшись в книжку.Майора мысленно выдохнула. Примерно 80% вопросов, которые интересовали капитана Бильго, он уяснил в процессе разговора, вообще не заикнувшись о них вслух. Косвенные данные такие косвенные.