Она вцепилась ему в руку.
— Зибор, не смей! Ты что задумал?
— Посиди дома, Грасенька.
— Не пущу! Я сама виновата… не лезь к лэр-ву!
— Ребята сказали, что ты плакала, — спокойно поделился он тем, что ему наговорили.
— Не помню, я там по делу была. По делу! И если плакала, то тоже по делу!
Друг посмотрел на неё.
— Расскажи мне, — придвинул стул обратно к столу парень, как будто разговор и не заканчивался.
— Ты опять, да?! — тут же взвилась Грася.
— Звёздочка моя, я должен знать, что вокруг тебя творится.
— Это касается смертей в театре. Я тебе говорила, а ты, как и все, отмахнулся, — обиженно выкрикнула Грася.
Мужчина выдохнул сквозь зубы.
— Хорошо. А что тебя связывает с лэр-вом Робусом?
— Всё то же, — пожала плечами девушка.
— Ладно, я должен идти, но вечером поговорим, и я подумаю, как помочь.
Зибор ушёл, а Грася долго ещё ходила в раздражении, вспоминая его слова. «Подумает он, как же! Без тебя уже подумала и нашла помощника! Пока дождёшься, умереть можно!»
День для Зибора Грефа выдался насыщенным. Сослуживцы помогали ему понаблюдать за уличными боями у Семека, но на этот раз господин Семек неудачно нарвался на гнев народа. Произошло всё быстро. Ребята хотели набрать побольше доказательств, слишком уж скользким человеком оказался хозяин развлечений, но он и тут выскользнул от них — умер, не выдав своих покровителей. Потом Зибора гоняли по делам, связанными с советниками, потом случился взрыв, и домой приходить он не успевал. Несколько часов сна в ведомстве и снова работа.
Грася знала, что в городе творится неладное, хозяйка приносила самые невероятные сплетни. Она понимала, что Зибору сейчас не до неё, как и лэр-ву Робусу, обещавшему заняться делом актёров и больше не подававшему весточки. Девушка сходила в театр, репетиции там вяло возобновились. Старая пьеса под новым соусом. Господин Руш намекал, что раз детектив они не ставят, то неплохо бы Грасе вернуть полеченные за него деньги.
— Может, вы через полгода решите его ставить? — возражала она. — И вообще, почему вы так легко сдались? Надо искать, кто всё это нам устроил, а вы!..
Поругались, но потом ей было стыдно. Господин Руш заметно сдал, мало что осталось от его прежней энергичности и задора. Была бы Граська богата, она аннулировала бы сделку, но сейчас, когда в душе творческий кризис и неизвестно как ей аукнется провал в театре, побоялась быть щедрой.
Так и прошло несколько дней в беспокойстве и надуманных тревогах. Получив записку с приглашением на ужин от лэр-ва Робуса, Грася спешно засобиралась, а после заметалась в подозрениях, действительно ли по делу её приглашает лэр-в или имеет какие-то виды на неё? Изводя себя сомнениями, она всё же собралась, и когда генерал заехал за ней, даже уверенно прошла мимо хозяйки с гордо поднятой головой.
Лэр-в выглядел усталым, и сразу выспрашивать о следствии Грася постеснялась. Он привёз её в тот же ресторанчик, где они уже были.
— Грасенька, мы сейчас перекусим и поговорим, — развеял он её сомнения.
— Как ваши дела? — спросил лэр-в, сделав заказ.
— Какие у меня могут быть дела? В театре возобновляют старый репертуар, я не нужна там, — уныло поделилась она своей печалью. — А у вас как? На ушах, наверное, стоите?
— На ушах? Забавно… — усмехнулся генерал. — Можно сказать и так.
Принесли ужин, и генерал с аппетитом принялся за еду, а девушка лениво ковыряла десерт, выбирая самое вкусное в нём.
— Ну что ж, давайте теперь о делах, — придвигая к себе стопочку, начал говорить лэр-в Робус. — Всё что вы мне поведали, подтвердилось. Везде была наша лэра. Более того, возле рабочего, устроившего поджог, она тоже «мимо проходила». Учитывая, что больше жертв нет, я считаю, что целью её действий являлся срыв премьеры. И вот тут самое непонятное. Вы мне рассказывали, что вы автор. Значит, она могла желать досадить именно вам?
— Не слишком ли это? Извините, лэр-в Робус, но проще меня убить, чем проделывать всё то, что она сделала. Да и с чего бы ей досаждать мне?
— Может из ревности? Ведь вы, э-э-э, влюблены в её мужа?
Грася покраснела, но старалась рассуждать разумно.
— Думаю, не я одна влюблялась в лэр-ва Ферокса, чтобы так реагировать.
— Чего же тогда она прицепилась к вам?
— Почему ко мне? Может она прицепилась к пьесе? С чего вы подумали, что она меня знает?
— Вас многие видели в ведомстве, — напомнил генерал.
— Да я всего один раз общалась с её мужем, тогда, когда пришла со своими подозрениями! А до этого… — девушка смутилась, но с вызовом продолжила, — подумаешь, повздыхала, глядя на него со стороны! Да и к тому же, это я вам сказала, что я автор отменённой премьеры, а вообще, об этом знает ограниченное количество людей.
— Грася, вы меня совсем запутали, — потёр виски мужчина.
— Понимаете, — принялась объяснять собеседница, — я ведь не для театра писала, поэтому не поставила на рукописи свою метку. Но так вышло, что моё произведение не заинтересовало того, кому предназначалось, и тогда я отдала его театру. Господин Руш с восторгом её принял и сразу выкупил, обработал и, вроде как, я уже не при чём.
Лэр-в нахмурился.
— Я знаю, что Агнес любит театр, — начал говорить он, — и она, скорее, могла бы помочь в постановке, а не вредить. Я думаю, что мотивом ей могла послужить ревность. Такое бывает, с виду — ледяная королева, а внутри пламя.
Генерал начал отстукивать ритм по столу.
— Глупость выходит. Я скорее поверю в наличие двойника, подставного лица, чтобы очернить королевского менталиста…
Грася вспыхнула, понимая, что дальше она снова окажется под подозрением в очернении лэры.
— Ну-ну, — мужчина погладил девушку по руке, — не пыхтите. Я же проверил все ваши показания, и вы ни в чём не слукавили. И всё же, ваши обвинения невероятны и тяжелы, согласитесь. Репутация человека в её должности безупречна, а тут получается, замешана театральная пьеса. Не сопоставимы выдуманные любовные сценки и настоящие преступления.
Генерал мягко улыбнулся, развёл руками, показывая всем своим видом, что получается полный абсурд.
— Почему сразу любовные? — уныло возразила девушка. — У меня детектив!
Мужчина снисходительно на неё посмотрел, да как ни назови, всё это несерьёзно.
Грася буркнула, что детектив, это как раз серьёзно, но, не заметив понимания, выдала пояснения.
— Детектив — это тоже про преступления. Жанр такой. Название премьеры помните? «Идеальное убийство». Вот у меня там герой всех убивает, причём так, что никто ничего понять не может.
Генерал удивлённо вскинул брови, от чего на лбу образовалось множество складок.
— Поразили, честное слово! Не думал, что у молоденькой девушки в голове бродят подобные мысли.
— Они и не бродили, — призналась Грася. — Я же для лэр-ва Ферокса писала, думала, он прочитает и ему станет интересно со мной встретиться.
— И что? Он не заинтересовался?
— Нет. Может даже не читал. Я просила своего друга передать рукопись главе, чтобы тот просмотрел профессиональным взглядом, насколько достоверно мне удалось передать атмосферу преступлений. Друг передал, но никакого ответа. Я ждала, ждала, а тут в театре понадобилось что-то новенькое, ну а дальше вы всё знаете.
— Хм, дадите мне почитать? Может, после прочтения мне хоть что-то станет ясно?
— Конечно, дам. Мне не жалко, — пожала плечами девушка. — Только не сегодня, у меня остался единственный экземпляр. Завтра я откопирую и передам вам. Принести на службу?
— На службу? Нет, не стоит, вдруг заработаюсь, забуду. Если вы не против, то я заеду с работы к вам, и вы мне передадите вашу книгу.
— Хорошо, — покладисто согласилась девушка.
Разговор дальше не клеился, ужин был съеден и лэр-в отвёз девушку домой. Грася не успела подняться в гостиную, как Зибор преградил ей путь.
— Почему он тебя провожает? Грася, я просил тебя лишний раз на улицу не выходить, в городе не спокойно.
— Вот поэтому лэр-в Робус меня и провожает, — устало ответила девушка, обняла друга, прижалась, а потом запросилась на ручки, как будто маленькая.
— Ногу стёрла, просто жуть, как, — пожаловалась она, забравшись на руки, — такие ботиночки красивые и такие неудобные!
— Грася… ты с ним…
— Шшш, не бухти. Я только по делу ходила.
— Грася, ты не понимаешь, ты может и по делу, а он… Ты ещё глупенькая…
— Я не… — возмущенная оценкой своей персоны девушка завозилась на руках, якобы желая покинуть удобное местечко.
— Не дёргайся, а то уроню. Сейчас посмотрим, что там с твоей ножкой.
Зибор помог снять обувь, верхнюю одежду. Граська ленилась и, пока друг ходил за тазиком с водой, сгребла себе под бок все подушечки и раздумывала, чего ей хочется. Вскоре она получила горячий морс, пирожки, конфеты, семечки и разминание натёртых лапок. Так и уснула в подушках, не видя и не чувствуя, что лапки уже не просто мнут, а ещё подносят к губам с мечтательным выражением глаз.
Зибор смотрел на безмятежное лицо подруги и не мог удержаться от умильной улыбки. «Ну, до чего же она славная, когда спит и не треплет ему нервы».
Хотелось разом вывалить на неё всё о своих чувствах, но он видел, что Грася не готова к тому, что требуется ему. Она могла витать в облаках и страдать о неразделенной любви, она готова была принимать меры, чтобы её заметил лэр-в Ферокс, но вот чтобы она делала, если бы он действительно ответил на её чувства?
Скорее всего, испугалась бы. Не пришла она ещё к той простоте жизни, когда люди просто женятся, через год обзаводятся первым ребёночком. Нет, такая проза жизни не для неё. С ней не может быть всё просто, ей необходимы сложности, любовь, по её мнению, надо выстрадать, детей ждать, не иначе, как благословения.
Мужчина вздохнул, видел он на работе молодых папаш — полусонные, нервно вздрагивают, если слышат детский голосок. Нет, они любят своих карапузов, но это как ежедневное испытание, труд, а не сложенные у груди ручки и умильное «ой, какой хорошенький!».