Работа закипела, но техникам требовалось время.
Рэм то и дело с тревогой вглядывался в экран, где танцевали эспилер, торговец и крейсер Горца, договариваясь о чём-то.
Прошло ещё полчаса в тревожном ожидании, пока с эспилера наконец окликнули корт.
Экран связиста зарябил, выплюнув голограмму немолодого дежурного в комбинезоне цветов Дома Оникса — золото и молоко.
— Судно Торгового альянса Содружества «Морской конёк» запрашивает имперский транспортник. Назовитесь и пришлите опознавательные коды, — произнёс он на стандарте. С акцентом, но довольно понятно.
— Да я их уже закидал этими кодами, — буркнул связист, не включая микрофон.
Но Рэм поднял руку: «Тихо»! И молча указал ему на пульт.
— Принято, — сообщил через минуту дежурный с «Морского конька». — Пассажирский корт «Истар-альфа, 124», маршрут «Аннхелл-Питайя-Аскона». Доложите, что происходит на вашем судне?
Рэм переключил связь на себя.
— И кому я должен докладываться? — спросил он нахально. — Дежурному по рапорту?
Рэм видел, что мужчина стоит, а не сидит. А значит, управление эспилером было устроено по военному образцу: через рапорт, а не через рубку, как на корте.
— Кто вы? — удивился дежурный, разглядывая Рэма. Компрессионная форма на пассажирском корабле не к месту, и он не мог этого не заметить.
Дежурный использовал обращение на «вы», а значит, язык изучал не в Содружестве, а в Империи. Экзотов, не бывавших на имперских планетах, вычисляют именно по тыканью в ситуациях стандартной вежливости.
Но этот был немножечко «свой». И он знал, что в навигаторской пассажирского корта пилоты сидят не в форме для автономных полётов.
— Я пассажир, — сказал Рэм, прекрасно понимая, что это не вяжется ни с его формой, ни с местом, которое он занимает сейчас в навигаторской. — Главный навигатор и один из сменных — мертвы. Второй не в себе, — пояснил он.
Дежурный помолчал, разглядывая Рэма.
— Вы в состоянии принять шлюпку в ангар, пассажир? — нахмурился он.
— Конечно, — кивнул Рэм. Кивок был чётким и резким, словно что-то обозначал. — Но не факт, что мы это сделаем. Какие у нас гарантии, что вы не заодно с бандитами?
Дежурный оторопел.
— Вы... понимаете, с кем разговариваете? — спросил он.
— Понятия не имею, — легко признался Рэм.
— «Морской конёк» принадлежит главе Торгового альянса! — возвысил голос дежурный.
— Но это — не патрульное судно, — парировал Рэм. — Мы не обязаны вам подчиняться.
— Вы… — дежурный повернул голову и уставился на экран справа от него. — Что вы делаете?
Наверное, он увидел, как навигационная сетка замигала, обозначая нестабильное пятно в районе реактора анитвещества маленького пассажирского судна. Такого уязвимого с виду, но в данный момент очень небезопасного.
— Мы готовимся к обороне, — пояснил Рэм. — У нас нет оснований вам доверять.
— Ж-ждите, — выдавил дежурный. — Я доложу капитану.
— Это чего он так подскочил? — спросил Кифара, когда экран почернел.
— А это техники работу закончили, и наш реактор стал «мигать» у него на экране, показывая нестабильную отдачу энергии, — усмехнулся Рэм. — Теперь мы поговорим не с дежурным, я думаю, а с самим капитаном. Или я плохо знаю Содружество.
Капитанская рубка эспилера Торгового альянса Содружества «Морской конёк»
Рюка Хилинга, капитана «Морского конька» и главу Торгового альянса, в Содружестве называли Бешеным Эльфом. За креатуру.
Зеленокожий, рыжеволосый и голубоглазый капитан ещё и характер имел странный: и взрывной, и выдержанный. Всё разом.
Никто не знал, какая черта в нём настоящая — вспыльчивость или умение сосредоточенно выжидать.
Он мог в полчаса демонстрировать по пять раз и то, и это. И останавливаться на той своей черте, что была ему выгодна.
Зеленоватая кожа и наёмная алайская охрана намекали, что не обошлось в роду капитана Хилинга без жителей опасного и хищного Э-лая. Ну, или он намеренно тонировал лицо и руки.
Впрочем, алайцы в его охране были самыми настоящими.
И таким же настоящим был его авторитет и среди торговцев, и среди военных.
Рюка Хилинга часто приглашали посредником или свидетелем договоров и сделок. Слово его имело немалый вес, несмотря на не самое славное происхождение владельца.
Капитан Хилинг был неузаконенным сыном в своём Доме. Но, возможно, лишь потому, что в последние сто лет Дом Оникса так ослаб, что не было смысла добиваться формальных свидетельств признания.
Обратись Рюк Хилинг сам, напомни о себе Дому, и его признали бы почти наверняка. Но капитан был человеком гордым. Он сражался, торговал и не кланялся тем, кто был этого недостоин.
Разодет он был на алайский манер — в прекрасный зелёный камзол и фиолетовую в золотых кружевах рубаху. Рыжеватые волосы были заплетены в десятки косичек и украшены бусинами из жёлтого золота. В капитанской рубке цветов нежной слоновой кости он казался наряженной ёлкой, украденной с Дня колонизации в каком-нибудь провинциальном городке Содружества.
Пока связист говорил с Рэмом, Рюк Хилинг читал в смежной каюте книгу, уютно устроившись возле столика с напитками и позволяя команде самой сориентироваться в забавной ситуации с одним пассажирским судном и двумя таггерскими.
Время от времени он выслушивал доклады дежурных, кивал и возвращался к чтению.
За пультом в капитанской сидел сержант Мейдек — совсем молодой парень, сын жены брата. Забавный и неуклюжий, как двухнедельный щенок ташипа, что только и умеет пищать да сосать молоко.
— Господин капитан, транспортник кусается. И больно! — сообщил Мейдек удивлённо тараща глаза.
— А что с-случилось? — с улыбкой в голосе спросил Рюк.
Происходящее забавляло его.
Мало того, что на корт напали таггеры, среди которых всплыл изгой Дома Оникса, незабвенный Лейнек Дисталь. Так ещё и груз на корте имелся редкий и нелегальный. А Лейнек Дисталь был редким примером самовлюблённой скотины.
Удивительно, что нашлись сразу две редкости, верно?
Казалось бы, Лейнеку Дисталю стоило перестать уже доставлять беспокойство своему и без того истерзанному Дому. Но времена шли тяжёлые, знать измельчала.
Леди Антарайн, когда говорила о Лейнеке, мутнела глазами. Бедная женщина не понимала, как обуздать подонка, природой, к несчастью, одарённого щедро.
Дом не мог от него отказаться. Леди Антарайн надеялась, что кровь Дисталь ещё проявится в детях. Но, говоря о Лейнеке, она едва сдерживала слёзы. Милая…
Капитан Хилинг вздохнул, вспоминая чудесные чёрные глаза, глубокие, как космос.
Сержант Мейдек всё это время молчал, как идиот, замечтавшийся о какой-нибудь юбке.
— Что с-случилось, я с-спрашиваю?! — прошипел Рюк Хилинг.
Оба его алайских охранника, коротавшие время за игрой в гош, вскочили.
— Р-рубка корта не отвечает, — пробудился сержант Мейдек. — А в навигаторской сидит какой-то наглый парень в имперском компрессионном костюме, ну, какие бывают у пилотов-автономщиков, и дерзит. А реактор антивещества у них, судя по приборам, уже пять минут в нестабильной фазе.
— Может рвануть? — доброжелательно осклабился капитан Хилинг.
— Да вряд ли, — растерялся дежурный. — Скорее всего, они сами его накрутили каким-то манером. Позвать для консультации старшего техника?
— Я прекрас-сно знаю, как можно в полчас-са «накрутить реактор», с-сержант Мейдек, — неожиданно зло рассмеялся капитан Хилинг. — А вот вы — проконс-сультируйтесь, окажите с-себе такую ус-слугу. Чтобы в с-следующий раз могли как с-следует доложить мне!
— С-слушаюсь, — совсем растерялся дежурный.
— И прекратите думать о бабах, когда докладываете мне в капитанской!
Парень побагровел. Похоже, капитан угадал, где он витает.
Вот так и возьми парнишку сугубо по родственным связям. Тупой, недогадливый, нерадивый…
И что Рюк Хилинг должен написать в конце недели его отцу? Что неделя — не показатель, и разговор будет после двухмесячного испытательного срока?
— Значит, говорите, какой-то парень вам нахамил? — вдруг совершенно миролюбиво ухмыльнулся глава Торгового альянса, меняя гнев на милость. — Такой? — Он вызвал с браслета голограмму молодого пилота в военной форме Объединённого Юга.
Сержант Мейдек уставился на голо с неподдельным удивлением. Видимо, не удосужился посмотреть, из-за кого сыр-бор, удовлетворившись текстовым сообщением связиста.
Ещё и не любопытен…
— Разрешите запросить подтверждение? — проблеял он.
Капитан Хилинг кивнул, глаза у него были не злые, но очень ехидные.
Над браслетом дежурного тоже вздулась голограмма, и Рюк Хилинг удовлетворённо хмыкнул. Да, это был Рэм Стоун, второй пилот Дерена.
Хороший мальчик, инициативный, хоть перекупай.
— Ну, так и кто это? — спросил Глава торгового альянса у сержанта Мейдека. — Вы догадалис-сь опознать парня по военному реес-стру?
— Не могу знать, — растерялся тот.
— А чего он хочет?
— Он как раз не хочет. Не хочет принимать нашу шлюпку.
— А зачем мы пос-сылаем на корт шлюпку?
— Мы должны забрать господина Дисталя, господин капитан. Таггеры сообщили, что он на корте, пленён командой и…
— И?
— И ему нанесены унизительные побои, господин капитан.
— Это ужас-сно. Что-то ещё?
— На корте, по заявлениям таггеров, есть незаконный груз на очень приличную сумму.
— Контрабанда? Наркотики?
— Груз военный, госпо...
— И кому он с-сейчас нужен?
— Это порошок для светочастотных установок, господин капитан. Он подразумевает не только военное назначение.
— Вот как? И кто заказал этот груз?
— Не могу знать.
— Прекрас-сно. Прикажите связис-сту перевес-сти видеос-связь на капитанский пульт. И… — Рюк Хилинг перешёл на шёпот, вливая в голос холодный аристократический яд: — Брыс-сь из ложемента! Я с-сам поговорю с-с твоим наглым парнем.
Сержант Мейдек застыл, хлопая глазами. Оказывается, он ещё и стекленел от волевого насилия.