Как только Марко остановил самолет, нервно ступил на теплый асфальт, гнев усилился – он долго молчал, но очень много думал.
Быстро достав багаж с самолета, они покатили чемоданы к «Боингу-787», пришлось зайти в здание аэропорта по другому входу, чтобы попасть по телетрапу в самолет.
Адель думала, что Марко остыл, у нее самой слов уже не было, только стучащее внутри сердце. Она второй раз испугалась этого человека, побледнела, а руки дрожали. Хотелось глотнуть воды, а лучше запить этой водой какое-нибудь успокоительное.
Она вошла в салон первая, не увидев никого из своего экипажа. Но они должны быть уже внутри, просто осматривают кабинки и готовят салон к принятию пассажиров.
– Ты не имела права так поступать и решать за всех, – обернулся к ней Марко, когда она свернула в салон. – Ты плохая мать, Адель! Самая отвратительная из всех женщин! Твой сын называет тебя по имени, потому что видит тебя так редко, что забыл, кто его мать! Что он знает об отце?
– Марко, – попыталась остановить его Адель, но это получилось тихо и почему-то хотелось плакать, – ты ничего не знаешь!
– Отец улетел на Марс? Или разбился? Или воевал и его убили? – Он продолжал и продолжал засыпать ее вопросами и догадками, а она не знала, как от них отбиться. – Ты не имела права решать за меня мою жизнь! – рявкнул он, прекрасно зная, что если бы она пять лет тому назад сказала новость о том, что беременна, то Марко не остался бы с Патрицией. Никогда! Он бы выбрал того, кого любило его сердце! Он так много думал о совместных детях с Адель, что в голове не укладывалось, как она могла решить за него его же жизнь. И жизнь их сына.
– Марко! – Адель уставилась на него большими глазами, полными ужаса и страха. – Джулио сын Элис и Луки.
Марко замолчал и встал как вкопанный, пытаясь проанализировать новую информацию. Сын Элис и Луки! Вот почему Джулио называл Адель по имени! Но он в это не верил!
– Дай мне свое летное удостоверение! – требовательно произнес он. – Сейчас же!
Адель вздрогнула, понимая, что он не тот человек, который просто так поверит кому-то. Ему нужны были факты и доказательства.
– Что здесь происходит? – На их голоса с кухни вышла Тора, озабоченная криками. Она смотрела на них и ничего не понимала. Саманья тоже вышла в первый салон, потому что думала, что Марко отчитывает кого-то из сотрудников аэропорта. Но она ошиблась, увидев перед собой картину: взбешенного капитана и испуганную Адель. Что могла она сделать не так, как хотел бы он?
– Летное удостоверение, Адель! Немедленно!
Она лишь выдохнула весь воздух из себя, хватаясь за стенку кабинки, и мотнула головой, не смотря в его глаза:
– Не дам.
А вот Марко вдохнул в себя больше воздуха и отступил от нее на шаг назад:
– Готовься к суду! Как только мы закончим все рейсы, мой адвокат свяжется с тобой! И потом решим, кто отец, а кто мать.
Он отвернулся и пошел к себе в кабину, а к Адель уже подошла Тора, задавая вопрос:
– Что с ним?
Но Адель не могла сказать ни слова, руки все еще дрожали, сердце выпрыгивало из груди и подступало к горлу.
– Надо ей дать отдых, пусть Фриц поработает в первом салоне, – тут же вмешалась Саманья, касаясь плеча Адель, но та лишь мотнула головой и наконец произнесла:
– Не надо, я в порядке. Мне надо работать.
Работа ее отвлечет! А зарывшись в подушку, она будет прогонять все слова Марко. Боже, какой он страшный мужчина!
Кевин тоже подошел, но опоздал и поэтому ничего не понял. Он только слышал голос капитана. Адель провинилась перед ним? А казалось, что связь все крепнет и крепнет.
– Все хорошо, – Адель произнесла эти слова уже четко, – я работаю, и ничего не меняется.
Но изменилось многое. Она на ватных ногах прошла к своему салону, чтобы взглядом оценить, все ли в порядке. Но взгляд ни за что не цеплялся.
– Так, – скомандовала Тора, – все по своим местам. Скоро пассажиры начнут заходить.
Марко надел зеленый сигнальный жилет и вышел из самолета. Ему требовался воздух! Много воздуха! И пока он осматривал самолет, позвонил матери:
– Без лишних вопросов, мама, я хочу, чтобы ты прислала мне фотографию, где мне пять лет. Помнишь, когда мы с тобой и папой отдыхали на пляже Мондело? Кажется, она была в твоем альбоме.
– Марко, – завопила Лучиана, – здравствуй, сынок! Конечно, помню. А что навело тебя на воспоминания? Вы на том пляже?
– Нет, это долгая история. Расскажу, как только вернусь в Рим. Думаю, что тебе это будет тоже интересно. А пока пришли мне фотографию.
Он отключился и засунул телефон в карман, продолжая осмотр самолета. Когда только он увидел Джулио, то сложилось ощущение, что он его где-то видел. Не мог понять где. Глупый!
Тут же пришло сообщение, Марко в секунду его открыл, смотря на себя маленького. Он прекрасно помнил эту фотографию. Когда люди вырастают, взрослеют, то чаще меняются. Он увидел в Джулио себя же. Вот почему ребенок показался ему знаком, люди часто забывают, как выглядят в детстве.
Чьим бы сыном Джулио ни был, Адель он это вряд ли простит. Такое не скрывают.
Неохотно он пошел наверх в кокпит, желая уже выкинуть последние часы жизни на время полета. Нужна ясная голова и максимум внимания.
Он молча прошел к себе, даже не посмотрев на Адель, которая вздрогнула при виде него. Зато на нее перевела сочувственный взгляд Тора, а Саманья коснулась плеча:
– Вы с Марко были знакомы еще…
– Еще далеко до Charlemagne, – кивнула та, совсем не улыбаясь. Надо было работать, все остальное – потом.
– Не расстраивайся, он отойдет, – сочувственно произнесла Саманья, но, как и Адель, не верила в это. А сказать что-то было надо.
– Не думаю.
Хотелось сбежать с этого самолета в маленькую деревушку Мустье-сен-Мари, забыть о Марко, о Charlemagne. Отчасти это Марко во всем виноват, это с его подачи она в этой авиакомпании. Вот же судьба, ничего не скажешь!
Пока Адель корила себя, на борт начали подниматься пассажиры, пришлось улыбаться и делать вид, что в ее жизни все прекрасно. Эти люди улыбались в ответ, но Адель не замечала улыбок. Она была как кукла без эмоций и чувств, все мысли были далеки отсюда. Даже красные заплаканные глаза Эммы не стали поводом, чтобы отвлечься от своих проблем. Она лишь мотнула головой и опустила взгляд в пол, что свидетельствовало о том, что в ее жизни тоже не все пошло гладко.
Пассажиры шумным потоком зашли и сели на свои места. Ей даже показалось, что грозный мужчина вдруг улыбнулся. Или только показалось? Адель не сразу обратила на это внимание, а потом было уже поздно разглядывать.
– Леди и джентльмены, мы вновь приветствуем вас на борту нашего судна. Надеюсь, что несколько часов, проведенных в Париже, для вас стали счастливыми. – Во всех салонах послышался голос капитана, но в этом голосе не было эмоций. – Через несколько минут мы взлетим, а через два часа пять минут приземлимся в аэропорту Мадрида. Желаю вам приятного полета.
Наверно, это была самая скудная речь от капитана, но сейчас не хотелось говорит много. Он общался с Хансом только по делу, с диспетчерами по работе. Как хорошо, что больше в кабине никого не было и никто не раздражал. А сейчас все раздражало.
– Запуск двигателей разрешаю, – послышался голос диспетчера, и Марко перевел взгляд на Ханса, тот кивнул, начиная запуск.
В салоне пассажиры разместились на своих местах, Адель следила за каждым и улыбнулась мистеру Хоффману.
– За улыбкой вы спрятали тоску, дорогая, – увидел он печаль в ее глазах. Пусть она и скрывала ее за улыбкой, но, видимо, получалось это плохо. А может, глаза красные, потому что когда она услышала Марко по громкой связи, то захотелось плакать.
– Пытаюсь это сделать, но плохо получается.
– Для других хорошо, но я очень наблюдательный. Все будет прекрасно, милая Адель. Что бы ни случилось, помните, значит, так надо.
Она кивнула и прошла к своему законному месту возле двери с окошком, которое перекрывает красная лента – ограничитель.
Когда Саманья села рядом, то положила ладонь на руку Адель в знак поддержки. Та грустно улыбнулась, понимая, что если ее кто-нибудь пожалеет, то она расплачется.
Самолет взлетел плавно, унося с собой всю печаль этого места. Адель автоматически расстегнула ремень после того, как капитан отключил табло, и прошла в свой салон. Надо было готовить напитки, она ждала Саманью, которую позвал один пассажир.
– Можно вас? – Впервые Адель услышала этот голос в своем салоне. Ее звал мужчина, который молчал столько времени! Ну надо же, к концу рейса заговорила бы даже Жозефина.
– Я слушаю. – Адель улыбнулась и слегка наклонилась, но ощутила твердый металл у себя на лбу – мужчина ткнул в нее пистолетом. Она не сразу поняла, что происходит, руками схватившись за стенки кабины.
– А теперь слушай меня!
Глава 31
Мысль «откуда у него пистолет» сразу же пронеслась в голове Адель. На борт с оружием зайти невозможно. Может быть, он пугает ее игрушкой? Она сглотнула и, как ее учили в школе бортпроводников, попыталась совладать с собой и взять ситуацию под контроль. Но главной задачей стало то, чтобы пассажиры не увидели этот момент.
– Я вас слушаю? – тихо спросила она. – Откуда у вас пистолет в самолете?
Она смотрела в глаза этому мужчине, но видела безумство и злость: его густые брови сомкнулись на переносице, а лицо исказила гримаса.
– Веди меня к пилотам, маршрут изменился.
Самое страшное, что может услышать стюардесса в салоне, – это когда под дулом пистолета требуют открыть кабину пилотов. Возле двери есть камеры, пилоты увидят террориста, и прежде, чем открыть дверь, они успеют передать на землю сигнал захвата. А если они увидят стюардессу, то откроют сразу. Но они не увидят, что сзади на нее направлен пистолет. Она не может пойти на это! Ее учили подавить инцидент, вот только надо было срочно дать сигнал другим бортпроводникам.
– Послушайте, если это шутка, то она здесь неуместна, – начала тянуть время Адель, и, к ее облегчению, из кухни вышла Тора. Мужчина тут же направил пистолет в ее сторону, оттолкнул Адель и вышел из своей кабинки: