– Марко? Марко дель Боско? Глазам своим не верю!
Адель обернулась и увидела встречу двух пилотов: они пожимали друг другу руки, хлопали друг друга по плечам с улыбками на лицах.
– Гюстав! Невероятно, – засмеялся Марко, – сколько прошло лет?
– Десять! Я покинул Сицилию и вернулся домой во Францию. А где ты сейчас летаешь? Все там же, в Sicily Airways? Я наслышан твоими успехами.
Марко не верил своим глазам, что встретил Гюстава спустя столько лет. В институте он преподавал летное дело и считался лучшим учителем.
Неудивительно, что Гюстав летает на «Боинге 747» до сих пор, потому что был предан этому типу самолетов всю жизнь. В отличие от Марко, которому пришлось переучиться на самолет поменьше, потому что они более экономичные и более востребованные. «Боинги 747» постепенно отходили… их осталось в мире крайне мало, и в большинстве случаев они стали грузовыми.
– Да, в Sicily Airways, пересел на «Боинг 737».
Марко перевел взгляд на Адель, боясь, что отвлекся и пропустил ее страх. Но девушка внимательно следила за пилотами и мило улыбалась.
– Это Адель Леруа, – представил ее Марко. – Адель, Гюстав был моим учителем, и не поверишь, обучал меня управлять именно этим типом самолета.
Брови Адель взметнулись вверх. Марко может управлять этой махиной?
– Очень приятно, – пришлось улыбнуться и скрыть удивление.
– И мне вдвойне приятно. – Гюстав был удивлен этой встречей, это было видно. – Летите отдыхать в Париж?
– По семейным делам, – тут же вставил Марко и сделал шаг в сторону девушки. В проходе места уже не хватало, надо было подниматься на свои места.
– Я в кокпите, Марко, заходи и расскажешь мне, что здесь произошло в том году.
Марко кивнул напоследок, возможно, Гюстав один из немногих, кто может ему помочь? Хотя чем тут помочь? Вердикт вынесут без всякой помощи и уже скоро.
– Хорошо. – Марко пошел за Адель по лестнице, все еще не веря в случайность встречи. Или просто совпадение или судьба снова окунает его в воспоминания о студенческих годах? Но зачем? Нет, думать об этом не хотелось, он не верил в знаки. Это просто случайная встреча.
– Здесь красиво, – произнесла Адель, поднявшись по лестнице и ступая на верхнюю палубу.
Перед ней открылся вид на бизнес-класс, и теперь она поняла, что он из себя представляет: стиль строгий, но каждое кресло здесь было уютнее и шире, чем в экономе. Еще неделю назад она бы кричала о том, что без разницы, на каком кресле лететь, но сейчас прикусила язык.
Еще радовало то, что в ряду стояло по два кресла, значит, с Марко они будут вдвоем. Кстати, сколько лететь? Этот вопрос еще не посещал ее голову! Адель резко обернулась и оказалась прижатой к груди Марко. Он стоял ближе, чем она предположила. Тут же его руки коснулись ее плеч, и девушку обволок знакомый запах, поэтому она расслабилась и буквально растаяла в его руках. Даже вопрос забыла. Стало все равно, сколько лететь до Парижа.
Глава 23
Пассажиров в бизнес-классе оказалось меньше, поэтому на второй палубе было тихо. Стюардесса, которой посчастливилось здесь работать, улыбаясь, принесла им пледы. Ее красивая улыбка, вероятнее всего, предназначалась больше Марко. Адель, чтобы не нервировать себя, перевела взгляд в окно. Она смотрела на наземных работников, которые слонялись по перрону, но мысленно все еще была в руках человека, который сидел рядом.
Она хотела спросить у Марко, сколько им лететь до Парижа, но так и не рискнула. Может, лучше не знать и верить, что полет пройдет быстро. Пусть ветер подгоняет самолет.
– Все хорошо?
Голос Марко заставил обернуться, Адель лишь кивнула, хотя наступало состояние волнения и тремора рук. Сначала они стали холодными, а потом вспотели.
– Что ощущает капитан, когда является пассажиром? – Надо было себя отвлекать, поэтому она задала этот вопрос.
Марко даже задумался, а потом засмеялся:
– Нет, все же ты журналист! Я даже сам никогда не задумывался над этим вопросом. Мне сложно сказать, что я испытываю, потому что это пограничные эмоции: я здесь не капитан, но и не пассажир. Я тот, кто предпочел бы сидеть в кокпите, но вынужден находиться в салоне. В общем, мне сложно быть пассажиром, потому что я не испытываю тех эмоций, которые испытываете вы. Для меня полет немного другое, для меня это состояние, когда ты сидишь за управлением, имеешь полный контроль, видишь перед собой все красоты. А поверь, из кабины все выглядит гораздо красивее.
– Стоп, – Адель развернулась к нему, привлекая внимание стюардессы, которая стояла неподалеку от них, – ты сказал про контроль! Значит, ты не доверяешь другим пилотам?
– Очень доверяю, я не про этот контроль. Когда управление в моих руках и я его ощущаю, то происходит выброс всевозможных гормонов, я испытываю эйфорию. Или что там испытывают наркоманы от наркотика? Штурвал в руках – мой собственный наркотик.
Адель даже открыла рот от удивления. Ну надо же! Она впервые встречает человека, который так «фанатеет» от своей работы. Как жаль, что о своей работе она так сказать не может.
На вторую палубу поднялся капитан, он зашел в кабину пилотов и закрыл за собой дверь. Адель тут же потерла ладони друг о друга, понимая, что волнение и правда нарастает. Как такая махина может взлететь? Ведь целых два этажа не так просто поднять в воздух.
– Адель, – снова заговорил Марко, увидев это волнение, – я могу развеять мифы о том, что самолет – самый страшный вид транспорта.
– Вряд ли ты меня переубедишь в обратном, – прошептала она, – они падают.
– Прямо валятся с неба штабелями каждый день?
– Нет, редко, но когда это происходит, то погибают сразу все пассажиры.
– А сколько людей погибают на дорогах?
– На дорогах погибают не массово, а частями…
– Да, но если собрать всех за год, то получится не один самолет, а целый парк самой богатой авиакомпании.
Адель задумалась, может, он и прав, но все равно, жутко от одной мысли, что в момент катастрофы ты ощущаешь, как самолет теряет высоту.
– При аварии на машине все происходит в считаные минуты, это просто бум, и все, а когда самолет падает, то наверняка люди еще полчаса молятся, ожидая смерти.
Она сказала это недовольно, но выглядела при этом мило. Марко улыбнулся:
– Самолет не будет падать полчаса, он вообще никогда не упадет, потому что аэродинамика ему не позволит это сделать. Он будет снижаться плавно, даже если откажут все двигатели. Самолет без двигателей может планировать и спокойно приземлиться.
Адель удивленно взглянула на него:
– Это правда? Самолет не падает камнем?
– Нет, поэтому есть много шансов приземлиться.
– А как же взрывы? – все еще не унималась Адель. Сдаваться она не хотела. Упорно отстаивала свое мнение об опасности самолетов.
– Это теракты и никак не связаны с неисправностями воздушного судна. Метро тоже взрывали, но люди не перестали на нем ездить. Сейчас, кстати, в аэропортах хорошая система безопасности.
– Ладно, – кивнула она, облокотилась на спинку кресла и выглянула в иллюминатор. Людей на перроне не осталось, пока она выясняла, как падает самолет, они сбежали.
Но когда самолет загудел, Адель вжалась в кресло и вцепилась в подлокотники. Этот внезапный звук всегда ее пугал. И кажется, теперь она поняла, куда делись все люди. Они убежали, чтобы их не засосало в двигатель. Была бы ее воля, она бы даже сбежала из самого самолета.
Марко увидел ее страх, оценивая со стороны его степень. Адель на него не смотрела, даже не догадывалась, что оказалась центром изучения. Все ее внимание было за бортом, зато костяшки пальцев даже побелели от того, как она крепко держалась за подлокотник. Он положил свою ладонь на ее руку, и девушка тут же обернулась, встречаясь с ним взглядами.
– Запустили двигатель. На этом типе самолета их целых четыре. Отгадай, зачем так много?
Адель сразу не нашла что ответить, было неожиданным все: прикосновения, вопрос. Пусть даже легкий вопрос, но он отвлекал…
– Наверно, чтобы поднять эту двухэтажную махину в воздух?
Марко кивнул и улыбнулся. У него чарующая улыбка, при этом его глаза начинают блестеть. Взгляд становится проникновенным.
– Да, и вывести их все четыре из строя нереально. Этот звук тебя пугать не должен, а вот отсутствие его – да. Но за всю свою карьеру я не помню в практике случаев, когда отказывали все двигатели. Только на Гудзоне и на кукурузном поле в России. И там, и там самолеты удачно планировали, и все пассажиры выжили.
Его пальцы слегка помассировали ее руку, пытаясь расслабить не только словами, но и действием.
– Звук двигателей – это твой друг. И ты можешь откинуться на спинку кресла, закрыть глаза и ощущать вибрацию. Это своего рода медитация. Попробуй.
Сложно, конечно, поверить, но, может, Марко прав? И стоит попробовать? Почему нет?
Адель откинулась на спинку кресла, закрыла глаза и попыталась прислушаться к вибрации.
– Я чувствую вибрацию, – произнесла она, не открывая глаз. Это был легкий тремор, который исходил от того, что двигатели завелись. А если они работают, то, значит, все в порядке. Она даже выдохнула, но теперь ощутила другое движение.
– Не открывай глаза, – прошептал Марко ей на ухо, – нас тянут на буксире. Сейчас развернут носом к рулежной дорожке. Пилоты еще раз пройдутся по всем инструкциям, проверят все системы, и только после этого дорога будет открыта.
Голос Марко погрузил Адель в транс. Глаза открывать не хотелось. Она все ярко представляла с его слов и ощущала каждое движение самолета. А параллельно видела, как Марко сидит в кабине пилотов, зачитывает те самые инструкции, потом берет трубку, которая соединяет его с салоном, и произносит:
– Bonjour mesdames et messieurs[6], с вами говорит капитан Гюстав Рено, мы рады приветствовать вас на борту нашего лайнера, который направится в Париж. Время в пути составит два часа пятьдесят пять минут. Приятного вам полета.