– Молимся, – улыбнулась Саманья, – но еще бы избавиться от Авроры.
Марко окинул ее взглядом, не желая это комментировать. Путешествие только началось, а он уже устал писать объяснительные и оправдываться перед руководством. В его летной практике чего только не было, но чтобы терять пассажиров одного за другим – такое впервые. И как отреагирует пресса? Хотя это не его проблема, но резкий негатив к их авиакомпании может оставить весь экипаж без работы.
Следующая остановка – Майями, но Адель уже ждала Францию, которая по плану после.
Полет ночной, что радовало: после длинной экскурсии пассажиры явно устанут и будут спать. Кевин молился, чтобы у Натали не было сил кричать и вновь обвинять его в убийстве Жозефины. Новую собаку пришлось вернуть прежнему хозяину, Натали наотрез отказалась от такого «подарка».
– Жалуйся на них! – возмутилась Аврора, когда зашла на борт самолета и встретилась с улыбающимися стюардессами. Она окинула их недовольным взглядом. – Они знают только такой подход.
Она прошла на свое место, а следом плелась плачущая Натали. Она прикладывала платок ко рту, чтобы подавить рыдания, а когда увидела пустое место Жозефины, то расплакалась навзрыд. Даже угрюмый мужчина недовольно взглянул на нее и нахмурился, отчего его вид стал еще более угрюмым.
Кевина отправили отдыхать в комнату для бортпроводников, чтобы у Натали при виде его не случился сердечный приступ. Это было распоряжение Марко. На его место встал Фритц.
– Он же не будет вечно прятаться? – поинтересовалась у капитана Тора.
– Пусть хоть этот полет пройдет в штатном режиме. – Его ответ был тверд. И вообще Марко тоже был угрюм, почти как тот мужчина. Не разговаривал, был погружен в свои мысли.
– Кевин доконал не только Натали, но и Марко, – прокомментировала это Саманья Адель, которая готовилась к взлету, села на свое законное место возле двери. Она тоже заметила это, Марко даже ни разу не взглянул на нее. Зато с Майей они разговаривали долго и эмоционально. Казалось, что даже на повышенных тонах. Она упрекнула капитана, что в штат сотрудников набрали неучей и бездельников, которые хотят заработать любым путем. На это Марко взглядом просверлил в ней дыру, но ответил более сдержанно:
– Все хотят заработать, даже ты здесь для этого.
После этого Майя села на свое место, а Тора улыбнулась, проводив ее довольным взглядом.
Обстановка была накалена, это ощущалось даже в воздухе.
– Сложно работать в таком режиме, – произнесла Саманье Адель, – на коротких рейсах ты больше не встретишь этих же пассажиров. А тут бок о бок целый месяц.
– Согласна, – кивнула та, – это минус.
Радовал мистер Хоффман, который не кричал и ничего не требовал. Пока все пассажиры спали, он показывал Адель фотографии Монреаля.
– Здесь тоже много соборов в стиле барокко.
Адель рассматривала эти фотографии и жалела, что так и не увидела того, что было спрятано за современными постройками. Где-то есть маленький Париж, который скрыт в сердце Монреаля.
Она отдала фотоаппарат мистеру Хоффману и еще раз окинула взглядом свой салон, замечая странность в кабинке Пьера Дюссо. Там что-то шевелилось, накрытое одеялом. «Это» было большим и подпрыгивало то вверх, то вниз. Даже стало волнительно, она уже боялась, что Пьеру плохо. Но как же это не замечает его новоиспеченная жена? Адель взглянула на кабинку Амелии и пришла в ужас – она была пуста!
– Дева Мария, – прошептала она, округлив глаза, понимая, что творится в кабинке Пьера. Свет был потушен, но неоновая подсветка не скрыла образов молодоженов и их интимную близость.
Адель кинулась на кухню, не зная, что делать в такой ситуации. Хоть бы Тора была на месте. Но, залетев внутрь, обнаружила там только Саманью.
– В моем салоне секс, – прошептала Адель, – секс! Молодожены занимаются сексом посреди салона!
Подруга сначала не поверила, но когда выглянула в салон, то зажала рот рукой и расхохоталась.
– Чего ты смеешься? Они нарушают два правила: нельзя сидеть двоим на одном кресле…
– Они не сидят, – смеялась Саманья, – они занимаются любовью!
– Тут они нарушают второе правило! Где Тора? У тебя были подобные случаи? Что мне делать?
– Подожди, – пыталась утихомирить ее Саманья, – не паникуй, может, быстренько закончат и разойдутся?
– Ты издеваешься? Хочешь, чтобы Аврора это заметила и накатала еще одну жалобу?
Наступило молчание, обе девушки подумали о Марко. Еще один конфликт он не переживет.
– У меня был случай, когда я открыла туалетную комнату, а там парочка… Ну в общем, делают это дело и ничего не замечают. Я, конечно, их разогнала, сказала, что пожалуюсь капитану и их снимут с рейса.
– Боже мой! Мы не можем лишиться еще двоих пассажиров, – произнесла в панике Адель, – к концу марафона мы прилетим пустыми, без пассажиров.
Это было смешно и грустно одновременно.
– Иди и разними их, – посоветовала Саманья, – вылей на них стакан воды, вроде так собак разнимают.
Адель нервно засмеялась, представляя эту картину. Ну почему это творится в ее салоне? Лучше бы на месте молодоженов была Аврора. Вот бы экипаж на нее написал жалобу.
Адель отвернулась, чтобы выйти в салон, разогнать эту парочку по местам, но столкнулась в дверях с капитаном. Она аж подпрыгнула от неожиданности и вскрикнула так, что подскочила Саманья.
– Что ты здесь делаешь? – Это единственное, что сорвалось у нее с языка в данную минуту.
Марко впервые вышел в салон во время полета. Она никогда не замечала за ним таких походов.
– Решил посмотреть, как у вас дела. В связи с последними событиями лишним не будет. Где Тора?
– Она утешает Кевина, – тут же вставила Саманья, – остальные, наверно, в хвостовой части и в центре. Позвать?
– Я дойду сам.
– Не стоит! – Тут же перегородила ему путь Адель, ее реакция очень насторожила Марко. Она тут же замялась, переглянулась с Саманьей, а та ей лишь кивнула:
– Говори, что уж. Даже капитану докладывать не придется.
Вот тут вздрогнул Марко, перевел взгляд суровых глаз с одной стюардессы на другую в ожидании продолжения.
– Там у меня в салоне парочка занимается сексом, – протараторила Адель, смотря прямо в глаза капитана. Сначала увидела в них непонимание, потом удивление, а потом Марко расхохотался и прикрыл глаза рукой. Боже, лучше бы он не выходил в салон, лучше бы не знал всех подробностей. Салон этого самолета стал напоминать цирк.
– Что ты смеешься? У тебя когда-нибудь была такая ситуация?
– Какая сильная любовь, – произнес он, – у меня никогда не было такой ситуации, или мне не докладывали о ней. Но находиться в одной пассажирской кабине противоречит правилам авиакомпании, к тому же интимные моменты даже на земле чреваты административным наказанием, а здесь тем более. Где эта парочка?
– Шестое место. Ты же разнимешь их?
– И лишить парня удовольствия?
– Марко! – вскрикнула Адель, а потом посмотрела на Майю, которая могла услышать. Но она спала, и только посадка утром заставит ее открыть глаза. Адель подошла на шаг ближе к капитану, уже говоря тише: – Помоги мне. Иначе Аврора поднимет ор.
– Ор уже скоро подниму я, – с улыбкой на губах произнес он, – пойдем. Как их имена?
– Пьер и Амелия Дюссо. Это их свадебное путешествие.
Марко все понимал, они только поженились, чувства полыхают, но есть нормы поведения. Ему не хотелось нарушать идиллию этой пары, но долг был превыше всего.
Адель шла первой, касаясь руками стенок кабин, Марко шел следом, и хотелось бы отстать от нее, чтобы любоваться фигурой этой девушки. Она всегда была прекрасна, но сейчас стала безупречной – тонкая талия, округлые бедра. Захотелось застонать и оказаться на месте Пьера Дюссо, но чтобы на месте Амелии была лишь Адель.
Проходя мимо неспящего старика Хоффмана, Марко кивнул ему, на что получил улыбку. Спящая Майя его не интересовала, он даже не взглянул в ее сторону. Зато встретился глазами с мужчиной. Тот одарил его странным взглядом. Но, наверно, видеть капитана в салоне летящего самолета действительно странно. Было интересно идти по проходу и заглядывать к пассажирам, но вид Адель со спины ему нравился больше. Жаль, что она остановилась так быстро и обернулась, указывая на нечто завернутое в плед, которое явно шевелилось. Это и была парочка любовников, которых Марко сейчас лишит друг друга.
– Уважаемые Пьер и Амелия, прошу вас отойти друг от друга на расстояние прохода и разместиться каждый на своем месте, – четко произнес Марко, а Адель ему поддакнула и перевела взгляд на «нечто», накрытое пледом. «Оно» остановилось, и из пледа показались головы молодоженов. С большими удивленными глазами. А при виде капитана глаза стали еще шире.
– Иначе мне придется наложить на вас штраф, – продолжил Марко, – или посадить самолет в ближайшем аэропорту и оставить вас там.
Этого, конечно, он бы не сделал, но напугать было надо. Пьер находился под Амелией, она сидела на нем, а после слов капитана так перепугалась, что чуть не сбежала вместе с пледом, оставляя мужа голым ниже пояса. Даже Адель пришлось зажмуриться, чтобы не увидеть лишнего. Зато Марко попросил одеться, прежде чем убегать.
– Просим прощения, капитан, – испуганно произнес Пьер, – больше такое не повторится. Не знаю, как это получилось.
Марко кивнул, делая вид, что верит, но прекрасно понимая – когда накрывает, то становится не важно, где ты находишься. Особенно в молодости. Гормоны затмевают разум.
Он последовал по проходу обратно, уже думая над тем, а смог бы он сейчас удержаться от Адель, если бы она предложила ему себя? И пришел к страшному выводу: нет, он бы вряд ли устоял перед ней. Но есть разница между молодостью, всплеском гормонов и более зрелым возрастом – он никогда бы не стал этого делать в салоне, где находятся еще сорок восемь пассажиров. А в туалетной комнате – да! Он тут же оглянулся на Адель, она шла позади и тоже о чем-то думала, но остановилась вместе с ним.
– О чем ты думала? – спросил он. Жаль, что не видит румянец на ее щеках. Она думала о том, как хотела бы коснуться губами его теплой кожи между лопаток, обнять и вдохнуть запах пачули. Вспомнился их последний секс на пляже, когда Марко поведал ей свою тайну. Она, стоя на коленях, отдала ему себя. Это был чистый секс, без ласки и прелюдии, но в нем кипела страсть даже больше, чем раньше. Этот миг любви стал последним в их жизни. Тогда они об этом не знали, но, видимо, судьба решила оставить тот миг в ярких воспоминаниях Адель.