Спустя пять лет на него смотрели все те же миндалевидные глаза. Во рту пересохло, а сердце застучало сильнее. Это мистика какая-то! Она стюардесса! Значит, его глаза не ошиблись в аэропорту Рима. Эта была она! Адель – стюардесса!
Марко пять минут смотрел на ее фотографию, потом глазами пробежался по тексту, где были ее данные. Она работает в небе пять лет. Пять лет он живет без нее. Пять долгих лет, и случайная встреча, пусть даже в мусорной корзине, но она не может быть настолько случайной.
Он не мог сейчас кинуть это резюме обратно в мусор, это невозможно. Зато он положил листок перед тучной женщиной:
– Она будет нашей стюардессой.
– Но штат набран, – удивилась та, – мы больше никого не берем.
– Значит, кто-то подвинется. Эта девушка полетит со мной! Я же имею право на своего человека тоже.
Женщина открыла рот, но потом схватила трубку и позвонила Роберто Ортело. Пару слов от Марко, и Адель уже высылали адрес для собеседования:
– Это обычная формальность, мы пригласили всех, кто уже прошел кастинг, – улыбнулась женщина, и Марко затаил дыхание.
С тех пор дома он уже не мог жить прежней жизнью. Он думал только об Адель, вспоминая ее фотографию и имя, написанное черным по белому, «Адель Леруа». Зачем он это сделал? Можно было пройти мимо… Зачем он теребит прошлое и пытается устроить с ней встречу? Но теперь она член его экипажа, обратной дороги нет. Он и не думал отыграть все назад и выкинуть ее резюме. Он хотел встретиться с ней вновь спустя столько времени. Хотел посмотреть в ее глаза и наконец сказать «прости».
Наши дни
Услышав эту историю, Адель замахнулась, и если бы не капитанская реакция, то Марко получил бы пощечину. Он удержал ее руку, пытаясь привести в чувство. Но Адель не могла поверить, дышала глубоко и часто.
В голове не укладывалось, что он причастен к тому, что она находится среди членов экипажа Charlemagne. А теперь еще лежит с Марко в одной постели. Он все подстроил!
Адель вырвалась из его хватки, но хотелось лупить по нему кулаками и плакать.
– Какая же я наивная. – Она отвернулась от него и схватилась за голову.
– Я рассказал тебе это, чтобы ты услышала правду от меня, а не от кого-то другого, и не обвинила меня потом во лжи.
Марко попытался привести ее в чувство, привстал с кровати и коснулся ее руки. Запросто он мог бы ее повалить обратно в постель, но решил, что ей надо прийти в себя, все проанализировать, подумать.
– Ты уже ничего не изменишь, потому что это не в твоих силах. Мы будем работать вместе очень много лет, смирись с этим.
Она обернулась, не желая больше слушать Марко, все еще не веря в то, что переспала с ним. Это было большой ошибкой! Пока она не готова здраво проанализировать свой поступок, но больше такого точно не повторится. Больше она не поверит ему. Кругом ложь! Кругом все куплено! Ее тоже купили!
– Я пойду в душ, но когда выйду, тебя здесь не должно быть, – сказала она грубо, вскочила с кровати, схватила полотенце и направилась в ванную комнату. А Марко остался в одиночестве, слушая, как включилась вода. Он бы откинулся на подушку, подождал бы Адель, но, взглянув на часы, решил, что времени осталось не так уж и много.
Пока Марко одевался, то думал о правильности своего поступка. Или нескольких поступков: то, что он причастен к тому, что Адель взяли в Charlemagne, и к тому, что она теперь в курсе этого. Но глупо было скрывать правду, лучше пусть узнает от него. А каждая скрытая информация, как правило, всегда становится явной. Потом бы она налетела на него с кулаками и обвинила во лжи.
Марко подошел к балкону, застегивая авиаторские часы, и взглянул на океан. Сегодня был шторм, даже стихия взбунтовалась. Но рано или поздно все приходит в равновесие, на море – в штиль, а Адель успокоится и посмотрит на ситуацию под другим углом.
В дверь постучали, и Марко замер буквально на секунду, но потом услышал голос Кевина и оживился.
– Адель, это Кевин, ты пропала, с тобой все в порядке?
Быстрым шагом пройдя к двери, Марко распахнул ее, и перед ним предстал ошарашенный Кевин.
– Она в душе, – спокойно произнес Марко и отпустил дверь – та тут же захлопнулась, скрывая Кевина за собой.
Адель вышла не так быстро, как хотелось бы, но Марко ждал. Он слышал всхлипы, доносящиеся из соседнего номера, и гадал, кому они принадлежат. Но на балкон выходить не рисковал. Кевин – это одно, он никому не скажет в силу своего слабого характера, но уже точно понял, что Адель несвободна. А вот другие вряд ли поймут, хотя скрывать эти отношения не было больше сил.
Адель вышла с мокрыми волосами, уставившись на Марко:
– Я же просила тебя уйти.
– Уже ухожу, – спокойно произнес он. – Долго ты будешь злиться? Может, не стоит терять на это время? После всего, что было сегодня, ты могла бы понять, что все еще очень дорога мне.
– Нет, – она мотнула головой, – не дорога! Дорогих сердцу людей не покупают!
– Я тебя не покупал, – уже раздраженно произнес он, – я попросил за тебя…
– Для себя!
– И для тебя!
Наступила пауза, Адель все еще неровно дышала, пытаясь овладеть собой, но злость и обида переполняли ее. Очень обидно, когда столько времени думаешь, что твой успех – это результат твоих стараний, а потом тебя спускают на землю. Кевин был прав, в экипаже все чьи-то люди. Она уже знает про него, про Саманью и про Эмму. Только Марко оказался в Charlemagne за свои успехи в работе. Она недовольно окинула его взглядом:
– Спасибо за старания, но лучше бы ты этого не делал.
– Тогда бы ты сюда не попала, – кивнул он и направился к двери, – я хотел как лучше, но, видимо, ошибся. У меня возник вопрос: если бы на моем месте была ты, то что бы ты сделала? Как бы поступила? – Марко открыл дверь и, не оборачиваясь, произнес: – Встретимся в холле вечером.
Оставшись в одиночестве, услышав его вопрос, Адель задумалась. Он был прав, она вспылила, но это нормальная реакция обиды и агрессии на ложь.
Выйдя на балкон, Адель стиснула зубы. За последние часы она сотворила самую большую глупость, переспав с Марко. Из-за того, что он ошарашил ее правдой, это вылетело у нее из головы.
– Вот черт, – прошептала она и услышала всхлип Эммы. Та все еще плакала, и, чтобы забыть свои проблемы, Адель решила окунуться в чужие.
В самолет они попали во второй половине дня, а пока ехали в автобусе до аэропорта, Адель поймала на себе странный взгляд Кевина. Он опустил глаза, как только она заметила, что он на нее смотрит. Странная реакция, может, обиделся, что она обещала ему веселье в баре, а сначала волейбол на пляже. Но бесследно пропала. Сначала ее затормозила Эмма, а потом…
Адель принципиально не смотрела в сторону капитана, избегая его взглядов. Но если бы смотрела, то увидела лишь отстраненность и безразличие. Марко тоже не смотрел на нее. Они как будто друг друга не знали вовсе. Зато за всеми наблюдал Кевин, сидя рядом с Эммой. Она временами всхлипывала. Сначала он думал, что померещилось, но когда он обернулся, она взглянула на него усталыми от слез глазами:
– Э, ты чего?
Она лишь мотнула головой и отвернулась к окну. Он легонько стукнул ее по плечу и дождался ответа:
– Не надо, мне не до шуток.
– Что случилось?
– Меня тошнит.
– От жизни?
– Дурак, – она тоже толкнула его, – от тебя.
– О, взаимно, – улыбнулся он и отвернулся от Эммы. Она немного отвлекла его от мыслей о капитане и Адель. Марко и Адель… Капитан и стюардесса… А он зря времени в рейсах не теряет, именно поэтому прилетела его жена в Осло. Чтобы дать понять всем стюардессам, что он женат. Адель совсем глаза потеряла? Ведь он прекрасно помнил, что она видела эту картину. Ей еще стало плохо, и она вышла на улицу.
Так… тут уже интересно! Какое совпадение! Марко и Адель могли быть ранее знакомы? И что-то пошло в их жизни не так.
Кевин рассуждал об этом всю оставшуюся дорогу, наблюдая за Марко, потом за Адель. Но ничего подозрительного не находил. Они умело играли свои роли. В самолете они тоже разошлись по разным сторонам, и больше он ничего не видел, ушел в свой салон, где занялся работой. Натали, хозяйка покойной Жозефины, при виде него начинала плакать, поэтому он старался не выходить за пределы своего салона, чтобы лишний раз не тревожить ее. Что касается Адель, то он совсем потерял ее из виду.
Зато Адель постоянно встречалась с Марко, пытаясь делать вид, что все в точности как раньше. Но все было по-другому, а в мыслях чего только не было: и сегодняшняя ночь, и признание. Она стояла, задумчивая, в проходе, погруженная в свои мысли, и только мистер Хоффман поинтересовался ее настроением.
– Милая Адель, не грустите, иначе самолет будет плохо лететь.
Услышав такое, она наконец улыбнулась:
– Как самолет связан со мной?
– В самом прямом смысле, – подмигнул он ей, – я, пожалуй, посплю.
Мистер Хоффман закрыл глаза, оставляя Адель со своими мыслями. Она задумалась над его словами, ничего не поняв. Но когда обернулась в сторону кокпита, то нахлынуло озарение – он имел в виду капитана, который управлял самолетом. Мистер Хоффман очень чуткий и наблюдательный человек, скорее он проследил за тем, что у капитана задумчивый вид.
Нахмуренный вид капитана не сулил ничего хорошего. Но полет проходил в штатном режиме, тихо и спокойно. Пассажиры накупались, потеряли силы и теперь спали.
А Адель сидела на кухне в предвкушении Парижа. Она доедет до Мустье-сен-Мари, пусть даже пробудет там пару часов. Но график ужасно неудобный! И на Париж выделено крайне мало времени. А ведь еще дорога назад.
Пока голова не соображала, мыслей мельтешило много: то Марко и воспоминания о прошедшей ночи, то правда о том, как она тут очутилась, то отец и дальняя дорога. Но она должна оказаться в Мустье-сен-Мари во что бы то ни стало!
Глава 28
Когда самолет приземлился на французской земле, Адель занервничала сильнее. Она смотрела на мобильный телефон, на табло часов, отсчитывая время.