, сохранились и результаты вполне авторитетных антропометрических измерений. Сразу после смерти Наполеона доктор Ф. Антоммарки с помощью камердинера Л.-Ж. Маршана измерил тело покойного и определил: «Его полный рост от верха головы до пяток равен 5 футам 2 инчам 4 линиям», т. е. 168,3 см[390]. А Маршан оставил примечание: «Наполеон не был низкого роста по стандартам своего времени, но казался таким, когда стоял среди маршалов и офицеров императорской гвардии, всех - очень высокого роста (Мюрат, Мортье, Ланн, Ней и другие)».
Что касается характера Жозефины, то и в нем осведомленные современники отмечали своего рода изящество. По воспоминаниям мадам К. Ремюза, для Жозефины были характерны «необыкновенная доброта и притом удивительно ровное настроение, доброжелательность и способность легко забывать зло, которое ей желали причинить, <...> тонкий врожденный такт»[391].
В общем, как только Наполеон присмотрелся к Жозефине, он был настолько пленен ее обворожительной женственностью и, как ему казалось, совершенством изысканности, что его невеста Дезире Клари как прелестная, но слишком обыкновенная и наивная простушка, в сравнении с Жозефиной, сразу отступила в тень. К тому же именно тогда Жозефину окружал и еще более возвышал нимб жертвенности, поскольку муж ее, генерал Республики, был казнен по ложному обвинению в измене и она сама едва избежала гильотины.
Мари Жозефина Роз Таше де ля Пажери - креолка с острова Мартиника в Карибском море - родилась 23 июня 1763 г., т. е. была на шесть лет старше Наполеона[392]. Отец ее Жозеф Гаспар де Таше де ля Пажери - бывший паж Марии Йозефы Саксонской, матери трех королей Франции: Людовика XVI, Людовика XVIII и Карла X - теперь был плантатором на Мартинике, владельцем 150 чернокожих рабов, а мать, Роза Клер де Верже де Сануа, - заботливой женой и хозяйкой плантации. В детстве Жозефину звали Розой. Она привыкла к этому имени и к тому, что почти все называли ее так до знакомства с Наполеоном. Когда она была еще девочкой-подростком, местная ворожея нагадала ей: «Ты станешь больше, чем королевой!»
Действительно, кроме того, что сама Жозефина станет императрицей Франции и королевой Италии, А. Кастело подсчитал: «...дочь ее будет королевой Голландской, сын - вице-королем Италии; один из ее внуков станет Наполеоном III, а шестеро остальных внуков и внучек[393] вступят в брак с королевой Португалии, наследным принцем шведским и норвежским, императором Бразилии, принцем Гогенцоллерном, русской великой княжной Марией Николаевной (дочерью императора Николая I. - Н. Т.) и герцогом Вюртембергским. Сегодня (в 70-е годы XX века! - Н. Т.) кровь Жозефины течет в жилах почти всех коронованных и владетельных семей Европы»[394].
13 декабря 1779 г. 16-летняя Жозефина вышла замуж за виконта Александра де Богарне, отец которого был губернатором всех французских Антил, включавших в себя, кроме Мартиники, еще десять территорий. Александр был на три года старше Жозефины (родился 28 мая 1760 г.). Красивый и очень состоятельный жених понравился родителям Жозефины, а в ней самой пробудил искреннее чувство первой, глубокой и верной любви. Жозефина была счастлива, когда Александр привез ее за месяц до свадьбы в Париж, где они поселились в комфортном особняке Богарне. Однако очень скоро любимый муж раскрылся перед ней в своей нравственной неприглядности, которую Гертруда Кирхейзен обрисовала так: «Прожигатель жизни, тщеславный, расточительный, деспотичный и капризный, настоящий баловень придворного общества, он всякую другую женщину любил больше, чем свою собственную жену»[395].
Первый брак Жозефины оказался несчастливым. Изменяя ей и налево и направо, Богарне ревновал и без всяких оснований упрекал ее, тогда еще юную, непорочную, в неверности и даже отказывался признать себя отцом их дочери Гортензии, родившейся 10 апреля 1783 г. Между супругами начались серьезные размолвки, и в марте 1785 г. они фактически разошлись, хотя оформить развод так и не успели. Фридрих Кирхейзен резонно предположил, что именно фривольность и донжуанство первого мужа «были виновны в том, что впоследствии Жозефина так мало заботилась о святости брака»[396].
Следующие девять лет супруги Богарне жили врозь (хотя и следили за жизнью друг друга), пока судьба не соединила их вновь - в тюрьме. За это время Жозефина побывала (с августа 1788 до октября 1790 г.) на родине, простилась с ней и со своими родителями на- всегда, вернулась во Францию и жила то в Париже, то в Фонтенбло с дочерью и сыном, вращаясь в светских кругах на средства, которые оставил ей муж и доставляли ее первые любовники (из них один - морской офицер Сипион дю Рур - был «несомненным» в этом качестве, тогда как другие - а среди них члены Комитета общественного спасения Республики Б. Барер и Ж. Л. Тальен, прокурор П. Ф. Реаль, военный министр Ж. Серван - только предполагаются). Александр же, кроме того, что он теперь то и дело менял любовниц, сделал по ходу революции головокружительную карьеру: бывший капитан королевских войск, он с июня 1792 г. - председатель Учредительного собрания, с марта 1793 г. - генерал и с 23 мая того года командующий Рейнской армией. Конвент предлагал ему даже пост военного министра, но Богарне его не принял. И вот 14 марта 1794 г. он был арестован за бездействие на рейнском фронте и водворен в тюрьму бывшего монастыря кармелитов. Через пять недель, 21 апреля, в той же тюрьме оказалась (по статье действующего закона, как «подозрительная»!) и Жозефина.
Поскольку арестанты-кармелиты (как их называли) общались друг с другом в столовой и на прогулках, Жозефина, возможно, в первый же свой тюремный день встретилась с Александром, и он поцеловал ей руку. Потом они часто говорили друг с другом о своих детях и даже писали им из тюрьмы совместные письма. Но любил Александр в те последние четыре месяца своей жизни соседку Жозефины по камере Дельфину де Кюстин - вдову казненного летом 1793 г. генерала Республики Адама Филиппа де Кюстина. В утешение (своего рода, конечно) Жозефине Александр познакомил ее с прославленным генералом Лазаром Гошем, который содержался тогда в камере, соседней с камерой Жозефины.
Так вошел в жизнь Жозефины Богарне уже ярко воссиявший к тому времени в истории Франции Лазар Луи Гош (1768-1797) - один из лучших полководцев Французской революции, командующий Мазельской и Рейнской армиями, победитель англичан при Дюнкерке и австрийцев в битвах у Верта и Фрешвиллера[397]. Гош тогда только что, 11 марта 1794 г., женился на «ангельски прекрасной» Аделаиде, но, увидев Жозефину, забыл и молодую жену, и все на свете. Их роман, начавшись в тюрьме, обрел куда большую страстность после освобождения и продолжался до отъезда Гоша на фронт в марте 1795 г. Самый серьезный биограф Жозефины Андре Кастело считает роман с Гошем «одним из двух ее больших романов»; «второй свяжет ее с капитаном Шарлем»[398].
Между тем 5 термидора (23 июля), т. е. за четыре дня до термидорианского переворота и свержения якобинской диктатуры, Александр де Богарне взошел на эшафот. Перед казнью он успел передать для Жозефины прощальное письмо с такими строками: «Прощай, мой друг! <...> Ты знаешь, кто мной любим. Будь же им утешением и продли своими заботами мою жизнь в их сердцах. Прощай! Я последний раз в жизни прижимаю к сердцу тебя и моих дорогих детей»[399].
Жозефина вышла из тюрьмы только 19 термидора (6 августа) и сразу оказалась желанной гостьей в салоне Терезии Тальен, с которой была близко знакома еще до ареста. Там на нее обратил внимание Поль Баррас. Хотя мадам Тальен к тому времени уже была, по выражению Гертруды Кирхейзен, «обладательницей его сердца и его кошелька», она не стала ревновать Барраса к Жозефине, поскольку нашла себе еще более богатого поклонника, да и как нашла! - «Баррас сам раздобыл своей возлюбленной» щедрого поставщика и первого банкира Франции Г. Ж. Уврара[400].
Так Жозефина попала в «гарем Барраса», где блистали самые модные женщины Парижа, но первыми среди них, по свидетельству современника, были «мадам Тальен, мадам Богарне и мадам Рекамье (жена парижского банкира. - Н. Т.), одетые “на радость творца”, настолько они казались раздетыми»[401].
К тому моменту, когда Жозефина познакомилась с Наполеоном, она жила в красивом доме на улице Шантерен, держала экипаж и лошадей, кучера, привратника, повара и горничную, причем большую часть ее расходов взял на себя Баррас. Любила ли она Барраса? По мнению Гертруды Кирхейзен, «об этом не может быть и речи»[402]. Но Баррас едва ли нуждался в любви. Ему требовалось тело женщины, а не ее чувства. И в этом его требовании Жозефина, как, впрочем, и другие дамы (Тальен, Рекамье, Жанна Гамелен и т. д.), не могла ему отказать, поскольку он ее фактически содержал.
Наполеон, конечно, знал, что Жозефина была любовницей Барраса, а возможно, наслышан был и о большом ее романе с Гошем (роман с И. Шарлем еще впереди) и о каких-либо ее малых романах, как, например, с автором «Марсельезы» К. Ж. Руже де Лилем и маркизом Луи де Коленкуром (отцом будущего наполеоновского обер- шталмейстера, посла в России и министра иностранных дел Армана де Коленкура)[403]. Он потому и стал звать ее Жозефиной, а не Розой - то имя ласкательно произносили