— Капитан Уркварт!
— Да, сэр.
Резервный капитан и капитан обменялись несколькими фразами, произнесенными очень тихо. Я не расслышал их слов и не думаю, чтоб они предназначались для наших ушей. Потом капитан Уркварт громко сказал:
— Есть, капитан. Все будет исполнено.
— Отлично, сэр.
Капитан вошел в кабину, захлопнул дверцу и взял управление на себя. Я подобрался, готовясь к воздушной волне.
Затем нам оставалось только ждать.
Я кочевал между смотровой площадкой и рубкой связи. Чет Трейверс так и не сумел связаться с дядей Стивом, но зато был на связи с вертолетом. Каждый раз, как я выходил на верхушку купола, я шарил глазами в поисках чудовищ, но, кажется, они покинули эти места.
Наконец я опять спустился в рубку связи и увидел, что Чет заметно повеселел.
— Они выручили их! — объявил он. — И уже взлетели.
Я принялся было его расспрашивать, но он отвернулся, чтобы передать радостную весть по системе оповещения. Тогда я бросился наверх, чтобы взглянуть, не показался ли вертолет.
Я увидел его рядом с вершиной холма, милях в полутора от нас.
Он быстро летел в сторону корабля. Вскоре мы уже могли различить внутри кабины фигуры людей. Когда вертолет подлетел ближе, кое-кто открыл иллюминатор на стороне, обращенной к нам.
Капитан управлял вертолетом не очень умело. Он попробовал посадить его прямо с ходу, но не рассчитал направления ветра, и ему пришлось вернуться на прежний курс, чтобы сделать еще один заход. Этот маневр подвел машину так близко к кораблю, что мы снова увидели лица отдельных людей. Я видел дядю Стива, он узнал меня и помахал рукой; не крикнул, а только помахал. Дасти Родес сидел с ним рядом и тоже заметил меня. Он улыбнулся во всю ширь, махнул рукой и крикнул:
— Эй, Том! А я спас твоего приятеля!
Он потянулся к кому-то за своей спиной, а затем я увидел голову Перси и его раздвоенное копытце, показавшееся в раме иллюминатора, причем Дасти одной рукой держал поросенка, а другой указывал ему на меня. Оба радостно ухмылялись.
— Спасибо! — заорал я в ответ. — Привет, Перси!
Вертолет развернулся в нескольких сотнях футов за кораблем и снова пошел по ветру.
Теперь он летел прямо на корабль и уже должен был вот-вот коснуться палубы, когда нечто высунулось из воды прямо под вертолетом. Кто-то потом говорил, что это машина, но мне показалось, что это был слоновый хобот невероятных размеров. Струя воды, такая тугая, могучая и блестящая, что она смотрелась как стальная полоса, вылетела из хобота; она ударила по краю винта, и вертолет закачался.
Капитан наклонил машину, и она ускользнула от контакта со струей. Но та последовала за вертолетом, ударила в фюзеляж и опять задела ротор; вертолет резко и опасно наклонился и стал падать.
В минуты опасности от меня мало толку; нужны часы, чтобы я понял, что следовало бы делать в тех или иных обстоятельствах. Но на этот раз я действовал автоматически. Кинулся вниз к трапу, не считая ступенек, и почти мгновенно оказался на грузовой палубе. Люк, выходивший на нужную сторону, был закрыт еще с тех пор, как капитан приказал его задраить несколько часов назад. Я навалился на рукоять, и дверца стала скрипя открываться. Затем оглянулся и увидел то, что было нужно, — шлюпочные фалы, уложенные прямо на полу в свободные бухты и еще не убранные. Я сорвал конец с кнехта и оказался у люка еще до того, как его дверь успела окончательно открыться и лечь на палубу горизонтально. Искалеченный вертолет плавал прямо подо мной, а в воде барахтались люди.
— Дядя Стив! — завопил я, — ЛОВИ!
И зашвырнул конец так далеко, как только смог.
Я даже не видел дядю Стива, когда окликнул его. Все мои поступки диктовались той единственной мыслью, которая сейчас билась в моем мозгу. Потом я увидел его — гораздо дальше от того места, куда я мог бы швырнуть конец. Я даже слышал, как он крикнул «иду, Том!» и стал отчаянно грести к кораблю.
Я был в каком-то стопоре и чуть было не начал тянуть фал обратно, вероятно, с целью швырнуть его подальше, но, к счастью, до меня дошло, что конец, возможно, упал вблизи кого-нибудь еще. Я опять заорал:
— Гарри! Прямо у тебя за спиной! Хватай! — Гарри Гейтс перевернулся в воде, рванулся к фалу и схватил его. Я принялся тянуть.
Я чуть не потерял Гарри, когда уже подтянул его почти к самой корабельной обшивке. Одна его рука практически вышла из строя, и он едва не выпустил канат. И все же общими трудами мы умудрились вытащить Гарри наверх и в люк; из этого ничего бы не вышло, если бы корабль сидел в воде хоть чуть менее глубоко. Гарри рухнул на палубу ничком, задыхаясь и рыдая.
Я выхватил конец фала из его сжатого судорогой кулака и бросился к люку, чтобы швырнуть его дяде Стиву.
Вертолет исчез, дядя Стив исчез, поверхность воды была чиста, и только Перси, голова которого высоко высовывалась из воды, с суровым упорством продолжал плыть к кораблю.
Я еще раз удостоверился, что на воде не видно ни единого человека. А затем подумал — что же можно сделать для Перси?
Бедный свиной окорочок не мог ухватиться за фал, это уж точно. Так, может быть, удастся накинуть на него лассо? Я с трудом принялся вязать скользящую петлю на толстой веревке. Но едва это у меня получилось, как раздался пронзительный визг ужаса; я высунул голову наружу как раз в тот момент, когда что-то утащило Перси под воду.
Нет, его схватила не пасть. Я очень надеюсь, что это была не пасть.
Глава XVДолг превыше всего
Не знаю, чего я ожидал после атаки неведомых левиафанов. Мы все ходили как очумелые. Кто-то попытался выйти на смотровую вышку и поглядеть, как там и что, но тут снова появился водомет и чуть не смыл с палубы одного из нас, после чего капитан Уркварт приказал всем членам команды оставаться внутри корабля, а люк закрыть.
Я, конечно, не ожидал получить приказ, который поступил сразу же после ужина (если это можно назвать ужином; большинство обошлось сандвичами), обязывающий меня немедленно явиться на совещание заведующих отделами.
— Это ведь ты, Том? — спросил меня Чет Трейверс. — Мне сказали, что Дядюшка Альфред числится больным. Дверь его каюты заперта.
— Тогда, наверное, я.
Дядюшка перенес случившееся очень тяжело и слег в постель, приняв успокоительное по распоряжению единственного оставшегося в живых медика — доктора Пандита.
— Ну, тогда тебе лучше поторопиться.
Сначала я отправился в каюту капитана Уркварта, но обнаружил, что там темно, потом, сообразив, в чем дело, побежал в капитанскую. Дверь была открыта, и кое-кто уже сидел вокруг стола, во главе которого восседал капитан Уркварт.
— Отдел спецсвязи, сэр, — доложился я.
— Садитесь, Барлетт.
За мной вошел Гарри, и Уркварт встал, закрыл дверь и снова сел на свое место. Я огляделся и подумал, что это довольно-таки странное совещание завотделами. Гарри был единственным боссом, который занимал эту должность при старте корабля с Земли. Мистер Истман сидел на месте коммодора Фрика. Мама О’Тул давно умерла, теперь погиб Кас, так что экологию представлял мистер Кришнамурти, ранее отвечавший лишь за работу кондиционеров и гидропонику. Мистер О’Тул сидел на месте доктора Бэбкока, мистер Регато заменил мистера Роча. Сержант Андрелли, работавший одновременно техником в Инженерном отделе, заменил дядю Стива; это был единственный солдат из охраны корабля, оставшийся в живых и то потому, что два дня назад его прислали из лагеря со сломанной рукой. Доктор Пандит сидел там, где должен был бы сидеть доктор Деверо. Ну, а я вообще всего лишь ИО — Дядюшка-то находился на борту. Хуже всего было то, что там, где должен был бы сидеть наш капитан, восседал сейчас капитан Уркварт.
Капитан Уркварт открыл наше совещание:
— Нет нужды говорить о нашем положении; оно вам всем известно. Обойдемся и без обычных рапортов начальников отделов. По моему мнению, исследование планеты можно считать завершенным с учетом того, в каком состоянии находится оборудование и персонал… Разве что стоит подготовить доклад о той неожиданной опасности, с которой мы столкнулись сегодня, чтобы первая партия прибывающих колонистов была готова к защите. Есть ли какие-нибудь возражения? Доктор Гейтс, угодно ли вам продолжить ваши исследования?
Гейтс поглядел на него с изумлением и ответил:
— Нет, капитан. В нынешних условиях — нет.
— Кто хочет говорить? — Желающих не было. — Отлично, — продолжал Уркварт, — я предлагаю начать прокладывать курс на α Феникса.{46} Похоронную службу отслужим завтра в девять утра. Стартуем в полдень. Есть возражения? Мистер О’Тул?
— Что? Вы хотите знать, успеем ли мы сделать к этому времени расчет траектории? Думаю, да, если мы с Джанет займемся этим немедленно.
— Займитесь сразу же, как только мы разойдемся. Мистер Регато?
Регато выглядел совершенно ошарашенным.
— Я этого не ожидал, капитан.
— Я знаю, что времени мало, но надеюсь, ваш отдел успеет подготовиться? Полагаю, реакторная масса уже на борту?
— Не в этом дело, капитан. Конечно, реактивные двигатели будут готовы. Но я подумал, что мы намереваемся сделать только один длинный прыжок — к Земле.
— Что вас навело на эту мысль?
— Ну… хм… — Новый главный инженер так волновался, что чуть не перешел с межпланетного линго на испанский. — Просто наше нынешнее состояние. Инженерный отдел еле сможет нести вахты и то в режиме «вахта-сон-вахта». Не могу говорить за другие отделы, но уверен, что они не в лучшем состоянии.
— Не можете, а я вас об этом и не спрашивал. В отношении вашего отдела я хочу знать, готова ли инженерная часть?
Мистер Регато с трудом проглотил слюну.
— Да, сэр. Но люди способны выходить из строя не хуже машин.
— А разве вам не пришлось бы выдерживать режим «вахта-сон-вахта», если б мы летели к Солнцу? — Уркварт даже не стал ждать очевидного ответа и продолжал: — Я не думал, что придется разъяснять простые истины. Мы все на