Догадаться, почему трактирщик, знающий своих людей в лицо, допустил до обслуживания постороннего человека, было нетрудно.
— Шлюха ушла сразу после того, как оправила юбки, — просипел покрасневший от натуги мужчина. — И даже за расчетом не пришла.
Уже одно то, что хозяин мог вступить в сговор с хересситой и допустить соблазнение клиента, делало его виноватым по всем статьям, но преступление осложнялось тем, что в трактире была применена магия похоти — а это грозило пожизненным изгнанием с острова. Поэтому трактирщик сопротивлялся до последнего, лишь бы сделать видимость, что все произошло по недоразумению. Кто же знал, что принятая на работу подавальщица слаба на передок?
— Неправда! — подал голос мальчишка из строя. — Она не сразу ушла. И этот бугай видел, с кем она встречалась после!
— Птасек, молчи. Мы потеряем работу, — дернула его за руку стоящая рядом девушка, но было поздно. Мальца понесло.
— А чего молчать? Чтобы он и дальше тебя лапал, а ты вся в слезах домой приходила? Разве же я не вижу!
— Так, — Фольк вытер о носовой платок руку, которой только что душил трактирщика. Хозяин «Пасти» сидел на полу, вытянув ноги, и потирал шею. Его глаза светились дикой злобой. Если бы взгляд мог убить, то сейчас от мальчишки не осталось бы и мокрого места. — Всем перейти в подсобные помещения и еще раз напрячь мозги и вспомнить, кто и что видел в день Забега. А вы, милая нэнни, останьтесь.
Лицо мальчишки шло пятнами. Выпалив обвинения и не сразу поняв, чем они грозят его семье, решимости говорить дальше поубавилось.
— Садись, — герцог выдвинул стул, видя, как дрожит малец. — Рассказывай обо всем и по порядку. Клянусь, никто из вас, — Фольк кинул взгляд на сестру, — не пострадает. Мало того, я найду вам другую работу, если здесь оставаться не пожелаете.
Слова и спокойный тон, каким они были произнесены, подействовали, и Птасек перестал трястись.
— Он всех задирает, — мальчишка кивнул на трактирщика. — Или молчи, или вылетишь на улицу.
— Вернемся к делу, — герцог присел на корточки перед мальцом. — Что ты хотел нам рассказать?
— Эта подавальщица о чем-то долго шепталась с хозяином. Он поначалу отнекивался, а потом все-таки сунул ей в руки фартук.
— Мы с эльфийским принцем к тому времени уже сидели за столом?
— Да, она появилась с черного входа. И утопала через него же. Но сначала туда выходил трактирщик и получил золотой драк от господина в черном.
— Молчи, парш… — договорить хозяин «Пасти» не успел, получил сапогом по морде от гоблина.
— Итак, он взял драк у господина в черном, — герцог обменялся с Аравой-абой взглядом. — Продолжай.
— Когда подавальщица с остроухим вывалились из подсобки, она не сразу смылась. Сначала о чем-то потренькала с этим самым господином.
— Опиши его.
— Ну, у него черные, почти как у вас, волосы, блестящие сапоги, а в руках плетка.
— Чего-нибудь более примечательного не заметил?
— У него на камзоле были пуговицы с головой какого-то зверя. Я не рассмотрел, далеко прятался.
— Волки? — Аравай задрал бровь. — Неужели оборотни шалят?
— Не слышал, о чем они говорили? — Фольк нахмурился. У него относительно пуговиц появились совсем иные предположения.
— Нет, говорю же, далеко сидел. Только вот…
— Что? — напряглись все трое мужчин. Хозяин трактира убрал руку от рта — рукав рубашки алел кровью.
— Она громко спросила: «О нимфе?» и вся сморщилась, будто куснула кислицу. Больше я ничего не знаю, честное слово.
— Хорошо, можете идти, — герцог уловил затравленный взгляд сестры, брошенный на хозяина трактира, поэтому добавил: — За последствия можете не переживать. Вы больше никогда не встретитесь с ним.
Следующие полчаса обогатили лорда Ракона и гоблина новыми сведениями. Трактирщик, осознав, что его судьба предрешена, постарался смягчить последствия, откупившись тем, что ему было известно:
— Его все зовут господин Дэ.
— Как часто господин Дэ наведывался сюда?
— Всякий раз, как появлялся на Раконе. Спрашивал, заходили ли вы посидеть в «Пасти», и кто был с вами.
— То есть, он хотел знать, о чем мы говорим?
— Да. Но мне не всегда удавалось оказаться рядом. Вы бы заметили.
Хозяин вдруг смело посмотрел в глаза герцогу.
— Знаете, я не дурак, чтобы не понять, что пуговицы с головой дракона указывают на ваше с ним родство. И вовсе не глупец, чтобы не заглянуть в газеты империи, откуда вы родом. За вами, мой лорд, ведут наблюдение и очень давно. Как я мог отказать тем, кто более могущественен и способен отнять не только мой трактир, но и даже ваш остров?
— То есть вы думаете, он специально светил здесь своими пуговицами?
— Как ясен день.
— Что теперь? — Аравай-аба полировал сапоги кухонным полотенцем. Низвергнутого хозяина увела стража, а люди из Сыска приступили к обыску трактира.
— Теперь Сыску предстоит побеседовать с хозяевами тех заведений, где я бывал. Боюсь, что раскинутая сеть довольна широка. Надо бы понять, насколько много им известно, и что они планируют делать.
— Им? — гоблин, оставшись довольным блеском сапог, швырнул полотенце под лавку.
— Тем, кто стоит за Солеро. Ни на минуту не засомневался в его причастности. Уже то, что он прицепился к моей «нимфе» о многом говорит.
— Думаешь, он действует не в одиночку?
— Нет. И не во благо семьи Драгон. Родителям и старшему брату нет нужды отнимать у меня остров и титул. Они и без того богаты.
— А портал?
— Им, царедворцам, не до содержания опасного объекта. Пользоваться выходом в иные миры по родственному — это вполне их устраивает. Управление островом, строительство новых объектов, расширение парка развлечений, реклама, чтобы заманить гостей — зачем им все это? Только себя унизить. Они же считают меня торгашом, что чуть ли не позором всего рода. Виданное ли дело — герцог сам зарабатывает на жизнь! Надо было лежать на софе и смотреть, как разрушается доставшийся в наследство замок. Чистоплюи. Да и демон с ними. Что более всего меня сейчас тревожит, так это открывшаяся связь между шлюхой Индиса и царевной Качера.
— Магия похоти?
— Она.
— Ты думаешь, твой дядя как раз и есть недостающее звено? Но как ты докажешь его причастность к «духам» Вейлеры?
— Помнишь, что сказал Индис? Дурман качерки пахнет как-то иначе.
— Хочешь, я заберу флакон, и мои лаборатории разложат состав этих духов на части?
— Нет времени. Лучше мы отправим нашего любезного друга в Чистый лес. К бабушке на лечение. А заодно эльфы определят, что за гадость подмешена в дурман.
Глава 25. Тайный совет
За несколько дней до заключения договора между Васей и герцогом
Индис сидел прямо, словно проглотил кол.
— На этот раз бабушка лечила не пятую точку? — друзья зубоскалили, поглядывая на спутницу Аль-леля, которая стояла за креслом с непроницаемым лицом. Эльфийская парочка прибыла глубокой ночью, и разбуженный слишком рано Индис пребывал в плохом настроении. — Досталось и повыше?
После того, как в Чистом лесу обнаружили укрепившуюся зависимость ненаследного принца от дурмана, он был не только выпорот в сугубо лечебных целях, но и принял на себя обязательства терпеть телохранительницу, которая будет при нем неотрывно, дабы знаменитый внук вновь не попал в плохие руки.
— Леди Альвина уверена, что к Вашей Светлости применили усовершенствованный вид дурмана, — вернула насмешников в деловое русло эльфийка. Рослая, подтянутая, с большими, тревожно поблескивающими глазами, она выглядела как воин, которого поставили в караул у объекта, требующего максимальной бдительности.
— В дурман подмешали какую-то гадость? Я так и думал, — герцог нисколько не удивился. С тех пор, как Сыск взялся за расследование, названное в честь первоисточника «Черные свечи», приворот в борделях больше не применялся. Поставщики залегли на дно.
— Да, — эльфийка по-военному сдержанно кивнула. — Теперь приворот действует целенаправленно. Анализ присланных духов показал, что гадостью, подмешанной в дурман, как вы изволили выразиться, является драконья кровь. Дурман изготовили специально для вас. Только поэтому другие мужчины на запах никак не реагировали.
— А как же Индис? — гоблин с сожалением посмотрел на друга, закатившего глаза, стоило эльфийке открыть рот. Какому мужчине захочется иметь надсмотрщика? — Он, можно сказать, захмелел нюхнув пробку.
— Лорд Альмавиридонилель давно подсажен на дурман, а потому, Чистый лес уверен, и в дальнейшем будет реагировать на всякие его модификации.
— И как выяснить, кто нас травит? — герцог понимающе похлопал по руке эльфа, покоящейся на подлокотнике. Фольк чувствовал свою вину, так как понимал, что основной целью провокации является он сам, а Индис пострадал только из-за того, что был слишком близок к нему.
— Леди Альвина поставил вопрос по другому: кто и как мог достать драконью кровь?
Все воззрились на Фолька, замершего в раздумьях. Разговор велся в библиотеке, но доступ любопытным туда был ограничен самой эльфийкой. Она набросила полог тишины, который не только поглощал звуки, но и надежно запирал двери.
— Матери я верю, она побоялась бы травить собственного сына лишь для того, чтобы добиться его женитьбы. Ее уровень — безвредный афродизиак. У меня есть большие сомнения относительно появившегося на острове дяди. Солеро мой прямой родственник, и хоть он бастард, в его жилах тоже течет драконья кровь.
— То есть, вы думаете, что злоумышленники не стали бы охотиться за вами, а обошлись бы кровью близких членов семьи? — эльфийка вела разговор беспристрастно, словно была не женщиной (и весьма привлекательной женщиной), а руководителем отдела Сыска.
— Да. И уверен, что к брату или отцу злоумышленники не подступились бы, слишком велик риск остаться без головы. Моя матушка не является драконом, и она точно вне игры. А потому вижу только одну кандидатуру в предатели — лорд Солеро Драгон.