Я решительно вошёл в поле зрения ВЭБ-камеры:
— Добрый вечер, Джонсон. В лазерах нет необходимости. Ракеты до цели не долетят.
Он не стал тратить время на удивление:
— Уверены?
— Точно так же, как в неисправности бомбы.
В правом верхнем углу замелькала незнакомая пиктограмма, в спикерах послышалась трель.
— Это Пётр, — подсказала сзади Мария.
— Пусти.
Я протянул ей клавиатуру, но Мария щёлкнула мышкой. Да, это был Пётр Леонидович. Опустил глаза, но я не обольщался: это он впился в меня взглядом, разглядывая на мониторе.
— Доброго, уважаемые. Надеюсь, речь о ракетах?
— Ракеты до цели не долетят, — упрямо повторил я.
— Легенда о всесильном подполье? — насмешливо спросил Джонсон.
— Это не легенда. И ваша ухмылка совершенно неуместна. Хотите испытать наши возможности на себе?
Он поднял ладони в притворном испуге:
— Прошу прощения. В каждой стране есть оппозиция. Но я впервые слышу о подполье Мегасоца. Считайте, я просто неудачно сформулировал вопрос: чем мы можем помочь?
— У вас есть номер моего айфона. Подключите мой гаджет к своему центру наблюдения. Хочу видеть картинку движения ракет в реальном времени. Вы их отслеживаете на инфракрасном?
— Да. Больше ничего не нужно?
— Пока нет. Ракеты упадут в ста — ста пятидесяти километрах от «Аркадии». Если на них обычные боезаряды, то никому не причинят вреда. Если же что-то ядерное, то они не взорвутся.
— Уважаю, — сказал Юрий (когда это он подключился?). — Хотелось бы завтра поутру провести ещё один вебинар. У моего начальства есть предложения, от которых вы не сможете отказаться.
— Возможно, — согласился я. — А сейчас прошу извинить. Жду вашу «картинку», Джонсон!
Мария немедленно отключила конференцию.
— Ракеты действительно упадут? — спросила она.
— Они упадут. Только для этого нам снова придётся расстаться. Ненадолго! — быстро добавил я, заметив, как у неё печально опустились уголки губ. — И при любом раскладе, ночь мы проведём вместе.
Я показал пальцем на нашу кровать и растворился в воздухе у неё на глазах.
18. Третья мировая
На маяке царило необычное оживление. Сперва подумал, что меня насторожила «многолюдность» на мостике: вся пятёрка в сборе. Но, присмотревшись, покачал головой.
Нет. Дело не в полном составе Штаба.
Девушки!
Они приоделись, накрасились, и, что вообще лишило дара речи, — были с роскошными гривами волос. Парни выглядели потрясёнными, но не обескураженными.
— Капитан на мостике! — командным голосом закричала Светлана и тут же повернулась ко мне. — Время подлёта пятнадцать минут. Вы раньше срока, шеф.
— Вольно, — сказал я, с удовольствием наблюдая за бесиками в её глазах.
Красивая, чертовка! А пахнет так, что можно думать только о любви, но только не к Родине.
Да все они красавицы! Парням придётся несладко, если штабной девичник зациклится на мне, а их отправит в игнор. Об этом следует подумать. Вопросы лучше решать до того, как они пускают корни и становятся проблемами.
— Что с вашими волосами, Максим? — спросил Геннадий. — И этот загар…
— Передайте спасибо Дональду, — вместо ответа поблагодарил я. — Без его помощи нам было бы трудно.
— Передам.
— А можно сделать так, чтобы видео человека на бомбе не попало к журналистам?
— Нет, — растерянно ответил Геннадий. — Нельзя.
Я в недоумении повернулся к Светлане.
— Он выложил видео на ютубе, — сказала она, пожимая плечами. — Они все так делают. Автоматически. Уже два миллиона просмотров.
— На ютубе?
— Я покажу… вот видео, а вот прога. На Западе становишься журналистом, как только покупаешь телефон. Всё просто, берёте видеоряд…
Она показала, как видеосъёмка попадает в Сеть, и это было бы захватывающим, если бы не крылатые убийцы, которым оставалось лететь десять минут до цели.
Я развернулся к большому экрану и вынул из кармана айфон:
— Мой гаджет подключён к стратегическому центру амеров. Обещали дать картинку движения крылатых ракет. Буду благодарен, если выведете картинку на большой экран…
Джонсон не обманул. Но я никак не ожидал, что ракеты окажутся так близко. Они уже пронеслись над устьем Эльбы!
Я сместился в камень и переоделся в армейское. Решил держать в камне одежду и обувь «на все случаи жизни»: спорт, туризм, раут… вот и перенёс сюда. Надоело выходить в лохмотьях и пугать людей голым задом, временами чавкая промокшими насквозь туфлями.
Подумал, что хорошо бы обежать весь мир, присмотреть реперные точки, на которые я бы мог выходить из камня. Тогда «под рукой» будет вся планета! А сейчас нужно выйти около Куксхафена, нацепить прибор ночного видения и перехватить ракеты одну за другой. Разбирать их нет смысла: побывав в камне, уран с плутонием обратятся в золото, а сама ракета потеряет скорость и рухнет в море.
Существовало только две проблемы, каждую из которых следовало быстро решить. Первая — это длина ракеты. Келья раза в два короче. Не войдёт!
Вторая — это работающий двигатель. Не хотелось жечь камень выхлопами турбореактивного двигателя. Соображение, что двигатель остановившегося снаряда немедленно заглохнет, не успокаивало. Я уже начал относиться к камню, как к другу.
Друзьями дюзы реактивного двигателя не затыкают.
Бросил взгляд на разбросанные инструменты, кое-как уложенную одежду (Боже мой, всё помнётся!). Ну, и вода по колено. Нет, с этим безобразием всё-таки нужно что-то делать. Срочно! Перенести в келью пластиковые ёмкости и собрать воду, чтобы здесь стало сухо, и вернулся уют. Обзавестись вешалкой, навести порядок в нишах-полках…
Несколько минут раздумывал, как проще собирать воду, и пришёл к выводу, что сначала черпаком, а когда её останется по щиколотку, взять парашют и методом вымачивания…
В немом восторге я поднял указательные пальцы: так вот же способ расправиться с ракетами!
Разрежу парашют на три части, хорошенько замочу лоскуты «каменной водой», и наброшу их на ракеты, как матадор набрасывает покрывало на разъярённых быков. Из глубин памяти всплыло слово «капоте». Разве? Это очень похоже на «капот» автомобиля…
Если Мегасоц не пожалел для «Аркадии» ядерной боеголовки, то уран под «капотом» превратится в золото. А сама ракета всё равно не «попадёт», потому что система управления снарядом под влажной тканью перестанет получать сигналы от спутника наведения. Как просто!
Я немедленно перенёсся в Эрмитаж. Схватил парашют, который по-прежнему лежал в коридоре, и перешёл в Штаб.
— Бегом на вертолётную площадку! — скомандовал я. — Поможете разрезать…
Пока они добежали до площадки, я успел расстелить на ней парашют. В три руки мы порезали купол за минуту. Без лишних слов, вернулся в камень и опустил ткань в воду. Отделил от кома влажной ткани треть, слегка отжал, чтоб было удобнее держать в руках, напялил на голову шлем с прибором ночного видения и очутился на берегу Северного моря.
Поворачиваться к востоку не стал, сразу понял, что опоздал: серые полосы раскалённого воздуха быстро таяли на западе.
Прыжок, второй, третий…
После пятой попытки выяснилось, что «выйти» на стремительно движущийся объект невозможно. Я раз за разом «промахивался», а ракеты летели всё дальше и дальше. Один раз «вышел» на расстоянии двух метров: крыло едва не разрубило меня пополам.
Я был самым неумелым матадором в истории, мимо которого с оглушающим рёвом проносились полуторатонные, турбореактивные «быки».
Тогда я вспомнил, как бежал вдоль реки, и в мерцающем режиме помчался вдогонку. Дела сразу пошли на лад. Догнал ближайшую ракету и набросил на обтекатель мокрую ткань парашюта. Я не пытался на ракету залезть или ухватиться. «Бежал» рядом и поправлял материю до тех пор, пока она полностью не покрыла снаряд.
Ракеты неслись над дюнами островов Ваттового моря. Даже в сумерках светлый песок размытыми пятнами заметно выделялся на фоне чёрной, неприветливой воды.
Сопротивление воздуха поначалу сильно мешало, но я приспособился, и в какой-то момент остался доволен полученным результатом. Тот же трюк повторил со второй ракетой, а когда набрасывал «капот» на третьего «быка», вдруг увидел, что у первого снаряда отказал двигатель, и он, клюнув носом, начал спускаться к волнам.
«Работает?!» — поразился Демон моему везению.
Каменная вода действительно глушила радио-сигнал. На самом деле, это было лишь предположением. Я допускал, что после ликвидации угрозы ядерного взрыва, мне придётся думать, как утопить ракеты. А тут… явные признаки самоутопления. Конечно, повезло!
Но, когда закончил укрывать влажной простынёй третью ракету, увидел, как погасло пламя в дюзах второй. Я понял, что система управления к падению ракет отношения не имеет. Всё дело в воздухозаборнике, который закрывало капоте. Я не рассчитывал на такой эффект. Действительно «повезло». Не зря говорят: если дважды наступил на мину и всё ещё ходишь, выбрасывай к чёрту миноискатель…
Я перенёсся на один из островов и перевёл дух. Но настоящее облегчение принесли три последовательных взрыва. Мегасоц не рискнул ставить на ракеты ядерные боеголовки. Это радовало по трём причинам.
Значит, в Ла-Манше судну ничего не угрожает. Получается, Васнецов полагает бленкер не настолько важным, чтобы применить ядерное оружие в самом сердце Запада. И это хорошо.
Во-вторых, теперь мне не нужно искать ракеты, чтобы перебросить их к айсбергам. Работа несложная, учитывая, что в этих местах при отливе дно становится сушей, но между «делать» и «не делать», когда тебя ждёт женщина, нормальные люди всё-таки выбирают женщину.
Ну, и в третьих, мне не нужно искать лоскуты от парашютов, чтобы сжечь след «потерявшейся» атомной бомбы. Само получилось. Приятный бонус эффективности моего ПВО.
Я вернулся в камень и занялся уборкой.
Пять двухсотлитровых бочек, два пластиковых ведра (побольше и поменьше), груда ветоши… вскоре в моём убежище стало сухо, как при первом посещении. Я накрыл бочки крышками и ужаснулся, во что превратил камень.