Грегор, слушавший, подперев рукой подбородок, чуть шевельнул пальцами, оценив сказанное.
– Если у вас было время заглянуть в записи, – продолжил Доно, – то вы знаете, что я теперь абсолютно полноценный мужчина, способный выполнить долг и произвести на свет следующего наследника графства Форратьеров. И теперь, поскольку требование являться мужчиной выполнено, я объявляю, что как ближайший кровный родственник мужского пола предъявляю права на владение округом Форратьеров и в свете выраженных в присутствии свидетелей взглядов моего покойного брата заявляю, что таким был и выбор умершего брата. Замечу в скобках, что могу вас заверить – из меня выйдет куда лучший граф, чем из Ришара, и я буду служить округу, Империи и вам с куда большим знанием дела, чем когда-либо он. И подтверждение тому – последние пять лет я от имени Пьера управлял делами округа.
– Вы намерены выдвинуть против Ришара какие-нибудь еще обвинения? – спросил Грегор.
– Не сейчас. В свое время для одного довольно серьезного обвинения не удалось найти достаточно веских улик, чтобы довести дело до суда… – Доно с Цабо переглянулись.
– Пьер потребовал, чтобы инцидент с флайером его невесты расследовала служба безопасности. Я припоминаю, что читал выдержки из рапорта. Вы правы. Доказательств не было.
Доно пожал плечами, принимая ответ, но не соглашаясь.
– Что же касается менее серьезных проступков Ришара, то они и прежде никого не волновали, и я сомневаюсь, что взволнуют сейчас. Я не стану обвинять его в том, что он не годится в графы – хотя и считаю, что граф из него никудышный, – а просто буду настаивать, что гожусь на эту роль куда лучше, и у меня больше прав. Именно таким образом я и выложу все Совету Графов.
– И вы надеетесь получить голоса?
– Я гарантированно получил бы некоторое количество голосов личных врагов Ришара, даже если бы был конем. Что же до остального, то в качестве будущего графа я намерен предложить свой голос партии прогрессистов.
– Что? – встрепенулся Грегор. – Форратьеры традиционно поддерживают консерваторов. И Ришар намерен продолжать эту традицию.
– Да. Мое сердце тоже принадлежит старой гвардии. Это партия, к которой принадлежал мой отец, а до него – дед. Но сильно сомневаюсь, что они согласятся поддержать меня. Кроме того, сейчас они составляют меньшинство. Приходится быть практичным.
Отличный ход! Хотя Грегор и соблюдал внешний нейтралитет, ни у кого в Империи не имелось ни малейших сомнений, что втайне он благоволит прогрессистам. Айвен закусил губу.
– Ваше дело поднимет бучу в Совете Графов в весьма неподходящий момент, лорд Доно, – сообщил Грегор. – Мой кредит в Совете полностью исчерпан в попытках протолкнуть решение о починке комаррского солнечного отражателя.
– Я ничего у вас не прошу, сир, кроме нейтралитета, – честно заявил Доно. – Не отметайте моего иска. И не позволяйте Совету Графов отослать меня, не выслушав, или заслушать на закрытом заседании. Мне необходимы публичные дебаты и открытое голосование.
Грегор, представив, как все это будет, чуть скривил губы.
– Ваше дело создаст весьма необычный прецедент, лорд Доно. Последствия которого мне потом придется расхлебывать до конца дней.
– Возможно. Я намерен подчеркнуть, что играю в точности по старым правилам.
– Ну… пожалуй, не совсем в точности, – буркнул Грегор.
– Позвольте высказать предположение, сир, – вмешался Бай, – что если бы десятки графских сестер стремились воспользоваться возможностями галактической медицины, дабы по возвращении на Барраяр дать пинка своим братьям, то скорее всего это бы уже произошло. Сомневаюсь, чтобы данный прецедент имел широкие последствия, как только стихнет шумиха.
– До завоевания Комарры доступа к подобной медицине у нас не было, – пожал плечами Доно. – Должен же кто-то быть первым. И это даже не был бы я, обернись все иначе с беднягой Пьером. – Он поглядел Грегору в глаза. – Хотя наверняка я буду не последним. И попытка замять дело или отшвырнуть его ничего не изменит. К тому же, помимо всего прочего, если дать моему делу полный законный ход, это вынудит Совет Графов хорошенько оценить свои взгляды и пересмотреть свод законов, уже давным-давно не соответствующих изменяющейся реальности. Вряд ли можно успешно править галактической Империей, опираясь на законы, не обновлявшиеся и даже не пересматривавшиеся с Периода Изоляции. – Внезапно лицо лорда Доно засияло искренней радостью. – Иными словами, это пойдет им на пользу!
На губах Грегора мелькнула улыбка. Не смог удержаться, подумал Айвен. Лорд Доно вел себя с Грегором очень правильно: откровенно, смело и прямо. Впрочем, чему удивляться: леди Донна всегда отличалась наблюдательностью.
Грегор, глядя на Доно, на мгновение сжал пальцами переносицу и, немного помолчав, с иронией поинтересовался:
– И приглашение на свадьбу вы тоже захотите получить?
Доно вскинул брови.
– Если к тому времени я буду графом Форратьером, то присутствовать там – мое право и долг. Ежели нет – ну, тогда что ж… – И, помедлив, лукаво добавил: – Хотя я всегда любил красивые свадьбы. У меня было три. Две обернулись катастрофой. Куда приятней смотреть, повторяя про себя «это не я, это не я!». Только от одного этого настроение потом отличное несколько дней.
– Возможно, ваша следующая свадьба окажется другой, – сухо заметил Грегор.
– Практически наверняка, сир, – гордо поднял голову Доно.
Грегор откинулся на спинку и задумчиво обвел взглядом сидящую перед ним в рядок команду. Доно ждал храбро, Бай – тревожно, Цабо – флегматично. Айвен же мечтал сделаться невидимкой и сожалел, что натолкнулся тогда на Бая в этом чертовом баре, что был знаком с Донной и что вообще появился на свет. Он ждал, когда обрушится топор или что там еще, и прикидывал, в какую сторону уклоняться.
– Ну… и как оно? – неожиданно спросил Грегор.
Доно сверкнул белозубой улыбкой.
– Внутри? Я стал куда энергичней. Либидо возросло. Я бы сказал, что стал чувствовать себя лет на десять моложе, только вот и в тридцать лет я себя так не чувствовал. Характер теперь менее сдержанный. И мир изменился.
– Вот как?
– На Колонии Бета я этого практически не замечал. Но уже на Комарре обнаружил, что личное пространство возросло чуть ли не вдвое и отвечать мне стали вдвое быстрей. А к тому времени, когда я приземлился в космопорте Форбарр-Султана, изменения стали просто феноменальными. И почему-то мне не кажется, что это все связано с моей программой упражнений.
– Хм… А если вы проиграете дело, то смените пол обратно?
– В любом случае не скоро. Я хочу сказать, вид с верхней ступени пищевой цепочки открывается куда шире. И мне кажется, это стоило затраченных денег и крови.
– Ну хорошо, – наконец медленно выговорил Грегор.
Отметив растущее в его глазах любопытство, Айвен покрылся мурашками.
Все. Сейчас он это скажет. Я знаю, скажет …
– И посмотрим, что будет. – Грегор снова чуть шевельнул пальцами, как бы побуждая к действию. – Дерзайте, лорд Доно.
– Благодарю вас, сир, – искренне проговорил Доно.
Дожидаться особого приглашения удалиться никто не стал.
Все четверо осторожно ретировались в коридор, пока император не передумал. Айвену показалось, что он прямо-таки ощущает, как глаза Грегора задумчиво буравят ему спину.
– Ну, – жизнерадостно воскликнул Бай, когда мажордом снова вел их по коридорам, – все прошло куда лучше, чем я ожидал!
– Неужто твоя вера так слаба, Бай? – покосился на него Доно. – По мне, так все прошло именно так, как я и рассчитывал.
– Скажем, я чувствовал себя несколько не на своем уровне, – пожал плечами Байерли.
– Именно поэтому мы и попросили помощи у Айвена. За что тебе еще раз спасибо, Айвен!
– Да не за что, – отмахнулся Айвен. – Я ничего не сделал.
Не виноватый я! Он не понимал, почему Грегор внес его в список. Император даже не спросил его ни о чем. Хотя Грегор не хуже Майлза умеет вылавливать подсказки из того, что лично Айвену кажется пустым местом. Он понятия не имел, что вывел для себя Грегор из всей этой истории. И не хотел иметь. Дружно топоча сапогами, они свернули за угол коридора, ведущего в Восточное крыло. Взгляд лорда Доно вдруг стал расчетливым, чем внезапно напомнил Айвену леди Донну, причем отнюдь не успокаивающе.
– А что в ближайшие дни делает твоя мама, Айвен?
– Она занята. Очень занята. Все эти свадебные заморочки, сам знаешь. Днями напролет. Я и сам с ней вижусь только на работе. Все мы тут очень заняты.
– Я вовсе не намерен тревожить ее на работе. Мне нужно что-то более… случайное. Когда ты снова с ней увидишься не в рабочей обстановке?
– Завтра вечером за ужином, который устраивает Майлз в честь Карин и Марка. Он велел мне прийти с дамой. И я сказал, что приду с тобой. Он был в восторге. – Айвен скис, вспомнив несостоявшийся сценарий.
– О, премного благодарен, Айвен! – воскликнул Доно. – Как мило с твоей стороны! Я согласен.
– Нет, погоди, это было до того… до того, как ты… как я узнал… – залепетал Айвен, обведя рукой новые стати лорда Доно. – Сомневаюсь, что он будет в восторге сейчас. Это спутает ему все карты по рассадке гостей.
– Это при наличии-то всех девочек Куделка? Сомневаюсь. Хотя допускаю, что кое-кто из них уже обзавелся поклонниками.
– Ничего об этом не знаю, кроме Делии с Дувом. И если Карин с Марком не… ладно, не важно. Но мне думается, Майлз хочет, чтобы женщин было больше. На самом деле это прием, чтобы познакомить всех с его садовницей.
– Прошу прощения? – изумился Доно. К этому времени они уже добрались до дверей императорского дворца. Мажордом, словно сделавшись невидимкой, терпеливо ожидал ухода гостей, и Айвен был полностью уверен, что позже он перескажет Грегору их разговор слово в слово.
– Его садовница – госпожа Форсуассон. Та самая вдовушка, из-за которой он потерял разум. Он нанял ее, чтобы она разбила сад на пустыре возле особняка Форкосиганов. К тому же она – племянница лорда Аудитора Фортица, чтоб ты знал.