Боевые машины Русской армии вновь пошли в атаку во главе пехоты. История этих впоследствии очень важных для обобщения и использования боевого опыта Красной армии событий – применения танков, бронеавтомобилей и борьбы с ними во время сражения на Каховском плацдарме – до сих пор не изучена в полном объеме. Интерпретация отдельными специалистами содержания немногочисленных советских документов зачастую столь же противоречива, как и сами архивные материалы. Если историк попытается восстановить картину боев хронологически, то сможет выделить следующие основные этапы тех событий.
Танковая атака началась в 4 часа утра 14 октября. Все исправные на данный момент машины приняли участие в наступлении. Через полчаса танки и сопровождающие их части и подразделения достигли внешней линии обороны красных, прошли ее и устремились к основной линии. Часть машин, действовавших теперь самостоятельно из-за отставания пехоты, прорвалась в тыл основной линии. Последующие бои приняли характер локальных столкновений.
В районе Кошар (после прорыва участка внешней линии, которую занимал 452-й полк) танк «Генералиссимус Суворов» был подбит колесным бронеавтомобилем красных. Уникальный снимок этого танка также можно найти в источниках. В районе хутора Терны орудиями красных был выведен из строя танк «Фельдмаршал Кутузов». Прорвавшись в тыл 2-го полка Ударной бригады, танк «Генерал Скобелев» после шести попаданий снарядов был также подожжен и остановлен. Севернее высоты «Высокая» опять же артиллерийским огнем был подбит танк «Великая Россия». Правда, белые успешно эвакуировали его с поля боя. Пройдя внешнюю линию на участке 1-го полка Ударной бригады, минометным снарядом был выведен из строя танк «Генерал Кутепов». Проломив внешнюю линию на участке того же полка Ударной бригады, а затем и основную линию, танк «Атаман Ермак» направился в район хутора Сухинина, где обстрелял штаб полка. Под огнем батареи 10-го артдивизиона танк одной из своих гусениц провалился в полковую баню и был затем, после неудачного «пулеметно-гранатного» обстрела, разбит шестью выстрелами одного из орудий. Шесть попаданий артиллерийскими снарядами в итоге привели к взрыву боеприпасов в танке. Двигатель машины пришел в негодность. Три члена экипажа погибли, еще трое – ранены, двое – контужены. После того как «Ермак» фактически был разбит, танкисты сдались. Всего по итогам первого дня боев 51-й стрелковой дивизией РККА было захвачено семь танков.
15 октября 1920 года наступление частей 51-й дивизии красных сопровождалось сильными контратаками на участке 34-й дивизии белых. Их пехотные подразделения в районе хутора Цукур поддерживали три танка и два бронеавтомобиля. Возле этого хутора в течение получаса после 16 часов белые вновь предприняли контратаку. Но артиллерией красных был подбит танк «Степняк». Около шести часов вечера того же дня из хутора Цукур выдвинулся танк «Уралец». Но и он был подожжен после первых трех попаданий снарядов. Так в течение 15 октября 1920 года белые потеряли еще два танка.
16 октября 1920 года силы 2-го армейского корпуса Русской Армии были отброшены и понесли большие потери. К утру следующего дня 51-я Сводная дивизия красных отошла на Каховский плацдарм. Всего же в боях 14–15 октября частями Красной армии в сражении под Каховкой было захвачено девять танков. Оценка итогов сражения полностью совпадает с данными, приведенными в выпуске Бюллетеня Политического Отдела 42-й стрелковой дивизии от 19 октября 1920 года. Согласно им в боях 14 октября было «взято семь танков», а 15 октября в ходе наступления в районе Цукур-Тельников были захвачены два танка и одна бронемашина.
Очевидно и то, что оценка, данная в мемуарах военачальников Русской Армии, согласно которой «отряд танков, прорвавшийся в Каховку, почти целиком погиб», очень четко и доходчиво отражает суть происходивших событий. Подробности же и детали восстанавливаются историками до сих пор. Пока с большой долей уверенности можно говорить о том, что в качестве ударной силы Русской Армии на этом направлении был задействован 3-й танковый отряд, парк которого был полностью выведен из строя.
Особо печальной в боях 14–15 октября оказалась судьба танка «Генерал Корнилов» и танка «За Русь Святую». Экипажи этих машин не заметили ловушек, подготовленных красными, – специально углубленных для этой цели ям. Танк «За Русь Святую» угодил в баню-землянку, а «Генерал Корнилов» – в погреб. Когда стало ясно, что доблестные танкисты Русской армии сдаваться не собираются, обе машины затем были подожжены горючей смесью. В танке «За Русь Святую» красноармейцы обнаружили обожженного, контуженного, с оторванной ногой офицера. Это был штабс-капитан Шеин. Когда его вытащили из разбитой машины, он выхватил из-за пазухи штык и ударил им в живот комвзвода красных, после чего был расстрелян на месте… На фотографии, сохранившейся в архиве РККА, можно увидеть то, что произошло после той страшной драмы. Снимок запечатлел танк «За Русь Святую» 15–16 октября 1920 года после буксировки его из ямы. Красноармейцы уселись на танке, а на заднем плане – убитый одноногий человек. Это и есть расстрелянный штабс-капитан Шеин. Жестокая реальность Гражданской войны во всей своей неприглядности… Труп офицера был обобран до нитки, а бойцы «Рабоче-Крестьянской» не постыдились попасть в кадр вместе с убитым ими врагом.
В этих жестоких боях погибли, без преувеличения, одни из самых лучших танковых экипажей Русской Армии, которые, как правило, дрались насмерть. В большинстве танкисты-добровольцы были офицерами. Танками «Атаман Ермак» и «Фельдмаршал Кутузов» командовали генерал-майоры. Один из них погиб от взрыва боекомплекта внутри «Ермака» после попадания снарядов прямой наводкой. Второй сгорел заживо в боевой машине. С уцелевшими же танкистами красные зачастую не церемонились, расстреливая их прямо возле подбитых машин…
Использование ям-ловушек обороняющимися войсками Красной армии представляет особый интерес для военных историков. На полях сражений Первой Мировой на Западном фронте немцы, оставляя позиции, в панике бежали от британских и французских танков. Красные нашли способ задерживать их. А затем, согласно инструкции, обездвиженные боевые машины расстреливались из орудий. Но прорыв отдельных боевых машин Русской армии в Каховку все же состоялся, что, однако, сразу же поставило под сомнение дальнейший успех всей операции. Лишенные поддержки собственной пехоты танки в условиях городской застройки не смогли эффективно противостоять артиллерии, гранатам и зажигательным смесям пехоты противника. Красные и на улицах города подготовили ямы-ловушки, завалы.
Трофейный танк «За Русь Святую» был переименован и назван «Москвич-Пролетарий». Уже под этим названием он принял участие в памятном параде на улицах Каховки, в котором участвовали все пять захваченных частями РККА и способных двигаться машин. Сохранилось и фото танка в этот период.
С каждым днем повстанцы все ближе подходили к Тамбову. Поняв, наконец, что своими силами восстание не подавить, 31 августа советские руководители Тамбовщины Траскович и Громов обратились за помощью в соседние губернии. Через несколько часов после запроса полуэскадроны Тульской, Рязанской и Саратовской ГубЧК уже находились на пути в Тамбов.
Не сидели сложа руки и восставшие. В Кирсановском уезде 1 сентября выступил со своим отрядом сам Александр Антонов, отбив у красных волостное село Рамза. В других волостях этого уезда Антонова поддержали отряды повстанцев под руководством Ишина, Казанкова, Юрина. Одновременно в селе Хитрово Тамбовского уезда выступила хорошо организованная группа повстанцев во главе с Матюхиным. Правда, «поход на Тамбов» застопорился в 15 километрах от города, хотя инициатива полностью принадлежала восставшим. 2 сентября военно-оперативный штаб Губернского ЧК был преобразован в Военный совет, подчинявшийся президиуму губисполкома и ВЧК. Председателем Военсовета стал Траскович, командование войсками сохранялось за Шипуновым.
8 сентября между селами Федоровка и Ракитино красные впервые нанесли поражение крупному отряду повстанцев (800 пеших и 250 конных). Исход боя решила лихая атака эскадрона И. А. Переведенцева, ударившего во фланг повстанцам и опрокинувшего их кавалерию. Тем же вечером Переведенцев сжег дотла село Ракитино и половину села Федоровка. Правда, он был только исполнителем, а не инициатором столь жестокой карательной политики. К 9 сентября против восставших под Тамбовом действовали уже не менее трех тысяч бойцов, разделенных на 5 групп. Вооруженных же повстанцев насчитывалось до пяти тысяч, а территория, охваченная восстанием, составляла 1200 квадратных км. На этой территории шли отчаянные, кровопролитные стычки и бои.
9 сентября командующим войсками, действующими против повстанцев, был назначен Ю. Ю. Аплок. Посчитав, что только жесткие меры по отношению к деревне будут способствовать прекращению восстания, Аплок усилил карательную политику. Не имея возможности нанести поражение противнику, он своими действиями лишь усугублял и без того сложную ситуацию. В селах, поддерживающих повстанцев, карательным отрядам предписывалось: «арестовывать все мужское население, способное держать оружие, а затем произвести полную фуражировку, не оставляя ни одной овцы, ни одной курицы в данном пункте, после фуражировки данный пункт сжечь». В двадцати одном тамбовском селе была проведена поголовная конфискация имущества и арест всех мужчин.
Карательная тактика давала прямо противоположные результаты. Она была противна многим красноармейцам и командирам, которые вскоре переходили на сторону восставших, чтобы избежать расстрела за дезертирство.
Спустя год начальник военно-исторического отделения штаба войск Тамбовской губернии А. С. Казаков охарактеризовал карательные меры осени 1920 года так: «Наши части… больше занимались очисткой деревни от всего живого и мертвого инвентаря, чем очисткой от банд и их уничтожением. Здесь не разбираются, кто прав, кто виноват. Все крестьянство сваливается в одну кучу и объявляется бандитами. Преданная и лояльная нам часть крестьянства после произведенной фуражировки (грабежа), в результате которой они лишались всего инвентаря и жилища, находится в безвыходном положении. Для нее нет иного выхода, как только идти и пополнять банду, чтобы жестоко отомстить за свое добро, нажитое столь тяжелым путем. Целые деревни, боясь нашего „красного террора“, забрав свой скот, женщин, детей, уходили и скрывались в лесах. В результате такой ликвидации бандиты растут как грибы, и общая численность восставших достигает десятков тысяч человек. Действия командования напоминают поступки потерявшего голову человека, который, видя пожар своего дома, начал бы заливать его керосином».