Обильно процитированные мной показания обвиняемых и свидетелей были приведены в Надзорной жалобе Климука на пожизненный приговор[90]. Эта жалоба вызвала гневную отповедь Олега Костарева, который в своем письме заявил, что изложенные в ней факты «надуманы с целью оправдать себя и очернить других осужденных». Костарев пишет: «На очных ставках против Климука дали показания о его участии только я и Валера Жуковцов, от которых в суде мы отказались, стараясь помочь Климуку С.А. оправдаться и освободиться. Ни Тихомиров, ни Королев на Климука показаний не дали. Никола Королев на очной ставке с Климуком лишь подтвердил знакомство Климука с нами (поскольку Никола отрицал в начале свое участие в акциях, он и не мог утверждать об участии Климука, а с февраля 2007 года и потом на суде полностью «загрузился» и просил для себя пожизненное заключение, другим же подсудимым (включая Климука С. А.) просил оправдания и снисхождения). В своих же показаниях на следствии (причем еще до ареста, писав докладные записки в особый отдел ФСБ и находясь на воле) КлимукШаман говорил что группа «СПАС» занималась беспочвенными и бессистемными убийствами лиц неславянской национальности. Дал показания (9—10 сентября 2006 года), что Никита Сенюков, отрицающий свое прозвище «Змей», убил десять человек. Утверждал, что девчонки группы «СПАС» (Евсеенко Ж., Фролова Т., Калерия Былина) готовились Королевым для самоподрыва, в качестве смертниц. Все эти показания использовал прокурор с нескрываемым удовольствием при доказывании целей убийства (ст. 105 УПК) для всех фигурантов дела. Единственные показания, где говорится о том, что мы хотели именно убивать (причем не мы, а они) дал Климук С. А. Королев же не дал никаких показаний и лишь пытался всех спасти. Климук С. А. сам явился в сионистскую организацию, узурпировавшую власть (на Лубянку 8 сентября 2006 года, см. Русский вестник), заявил, что внедрился в особо опасную банду террористов, проповедовавших радикальный фашизм, с целью изобличения криминальных элементов. А в декабре 2006 года «Шаман» обратился с письмомходатайством (которое было зачитано на суде), суть коего сводилась к следующему: Климук просил взять его в нештатные сотрудники в связи с участившимися взрывами на воле, поскольку он имеет необходимый опыт по работе с радикальной молодежью, он просил его завербовать и использовать в МВД и ФСБ как эксперта и аналитика. На основании выше изложенного считаю Климука мразью и предателем»[91].
Обиделся на Климука и Королев, который вторит Костареву. Если раньше он уверял, что Климук, «будучи в спецтюрьме ФСБ под пытками, чтобы не выдать товарищей, вскрыл себе вены, после чего от него отстали и перевели на обычную тюрьму»[92], то теперь: ««Шаман» Климук прапор ФСБ, и по его показаниям мы (не он, а мы, без него) хотели убивать и убивали (единственные показания, где говорится об убийстве)»[93].
Королев и Костарев испугались, что обнародование Климуком их показаний на предварительном следствии может разрушить заработанный ими героический статус. Ведь твердая позиция Королева после приговора и легенды о его победах над сокамерниками в прессхате сделали его героем правого движения. Как пишет сам Королев: «Мы к примеру бились с системой и с нацменьшинствами в тюрьмах и на воле, и арестантский мир сам пошел на компромисс с нами. Не я пошел на поклон к инородцам, но тюрьма, не победив меня, предложила мне и моим товарищам мир. После того, как я и мои соратники ломали прессхаты и челюсти беспредельщиков зверей, с нами стали считаться. Раньше любой бритый, заезжая в тюрьму, мог быть обоссан или объявлен «лизуном» и всю ходку сидеть возле параши. Сейчас мы имеем право следить за тем, чтобы так не было»[94]. Королев выступает с моральными наставлениями в письмах и видеообращениях по разным поводам в роли эдакого «положенца» от бритоголовых или «крестного отца». Он ни в чем не раскаивается и ни от чего не отказывается. В своем интервью он говорит: «Я с 1996 года убиваю врагов, был в нескольких правых бригадах, организациях, пока в 2001 году после судимости не ушел в подполье и не создал СПАС… Черкизон — центр нелегальщины, государство в государстве. Ячейка Тихомирова осуществила эту акцию из—за подконтрольности торговли всех рынков оккупантам с юга! Так же хочу заметить, что после этой акции правительство приняло революционные изменения — удаление чужаков с рынков, контроль за эмиграцией МВД и т.д. Все акции наших ячеек были ответом на агрессию со стороны врагов»[95].
В отличие от Королева, Климук героем не стал. Он продолжает утверждать, что был осужден ошибочно, и добиваться освобождения. Хотя если верить его интервью газете «Столица С»[96], в какой—то момент после суда Климук свое участие в деле признавал. Но виновным себя не считал. Сам взрыв, по его мнению, как и по мнению Королева, был не преступлением, а правильной мерой, напротив, призванной искоренить преступность. «И это было обоснованно! Там торговали наркотиками в больших объемах… Властям надо было чуть раньше заняться проблемами Черкизовского рынка. Слава Богу, в настоящее время рынок уничтожен самими властями как незаконное формирование!» Здесь, впрочем, Климук противоречит сам себе. С одной стороны, вроде бы взрывать рынок стоило по объективным причинам, и именно поэтому это действие — не теракт. С другой — как и на суде, Климук продолжал придерживаться версии, что причиной взрыва послужили не убеждения, а случайный бытовой конфликт Королева с сотрудниками кафе. «Это не было терактом! Знаете, что на самом деле произошло? Я и Николай Королев, проходя через рынок, решили зайти в кафе. Но моему товарищу там сказали: «Мы русских не обслуживаем!» Кто в данном случае оказался нацистом?! Королев попытался вступить в драку, но это было глупое дело. Они нас бы просто в чебуреки завернули. Я умею разговаривать и потаджикски, и поузбекски. Потолковал с торговцами, и в итоге мы мирно разошлись. Но Королев не мог успокоиться. В итоге 21 августа по его просьбе мы решили взорвать там туалет. Зачем? Чтобы фекалии забрызгали помещение. То есть это была банальная месть… Но мы не учли, что стены там очень хлипкие, и туалет разнесло полностью. В итоге погибли люди…». В то же время, Климук якобы давно вел собственное расследование криминала на рынке и докладывал об этом начальству. «Кстати, все материалы, касающиеся того, что творилось на Черкизовском рынке, я представил своему командованию. Но в МВД нашлись люди, которые не были в этом заинтересованы. Сейчас, кстати, многие из них уволены и находятся под следствием… Я всегда выполнял свои обязанности согласно приказам, инструкциям, причем нисколько их не превышая! Только этим и занимался!... И не просто докладывал, а в письменном виде! И добивался, чтобы были приняты соответствующие меры. А если они не принимались, то шел на прием к вышестоящему командованию».
По словам Климука, сейчас в колонии он много читает. Увлекается философией Ивана Ильина. Пишет стихи, прозу, литературную критику и этим зарабатывает. Занимается самовоспитанием и духовным поиском. Говорит, что человек свободен настолько, насколько он сам себе позволяет в душе быть свободным. Надеется, что со временем общественность узнает истинные причины их дела. Страна должна знать своих героев. Ведь он всегда «действовал только на законных основаниях, в рамках должностных инструкций». Потому что, как говорит Климук, он — не спаситель, он — прапорщик. Но мне кажется, более искренен Климук был в своих стихах, написанных в тюрьме. Там есть такие строки: «Желая счастья, сеем злобу.//Желая мира, сеем боль.// У каждого свой знак особый, // Любой свою играет роль»[97].
ЯСИН РАСУЛОВ
Эта небольшая главка посвящена Ясину Расулову. Как случилось, что человек, которому была уготована блестящая будущность дагестанского интеллектуала, перешел в ряды вооруженного сопротивления и погиб с оружием в руках?
Ясин — исламское имя Махача Расулова. Он родился 7 февраля 1975 года в Махачкале в семье «профессора столичного вуза»[98]. Учился в школеинтернате с физикоматематическим уклоном. Знакомая Расулова так описывает его путь к исламу: «Ясин шаг за шагом шел к Исламу. Как и всякий разумный человек, он понимал, что у каждой «вещи» есть Создатель. И мы, человечество, не исключение. Ответ был найден: создатель — Всевышний Аллах, и Милость Аллаха — ниспосланный человечеству Священный Коран. И с тех пор Ясин начал молиться, одним из первых в своей семье. Это время совпало с окончанием строительного техникума, в который он поступил после 9 класса учебы в школеинтернате с физикоматематическим уклоном (где преподавала его мать). Не проработав по своей специальности, он решил выбрать специальность по призванию, так как нашел истинное свое предназначение — Ислам <…>»[99].
Поступил в Исламский институт им. И. Шафии в Махачкале, а затем на факультет иностранных языков Дагестанского государственного университета, который успешно окончил. В ДГУ изучил арабский и французский языки, неоднократно привлекался Дагестанским научным центром (ДНЦ) Российской Академии наук для переводов статей на арабском языке. После окончания университета работал на дагестанском телевидении, где вел передачу на религиозные темы. Был внештатным корреспондентом газеты «Новое Дело». В 1996 году женился. Как пишет та же знакомая, «свадьба была, как и требовалось по Шариату, безалкогольной, несмотря на то, что близкие родственники были далеки от этого, но поддержали, так как в его семье было принято уважать выбор и мнение каждого члена семьи». В последние перед уходом в подполье годы учился в аспирантуре на кафедре религиоведения Дагестанского госуниверситета, был членом президиума Союза мусульманских журналистов и членом редколлегии журнала «Исламская цивилизация». Создал «сайт исламской интеллигенции» yaseen.ru. В своих статьях, опубликованных на этом сайте, пропагандировал нормы исламского права, экономики и морали. Говорил о преимуществах исламского образа жизни перед образом жизни европейской цивилизации. Выступал как популяризатор ислама. Так, в статье «Три этюда по исламской экономике» Расулов пишет, что ислам поощряет вести инвестиционную деятельность в торговой сфере, но в то же время запрещает ссужать деньги под процент. Взимание процента разрушает важные нравственные принципы: равенство, братскую любовь и уважение, взаимопомощь, бескорыстие, справедливость. Процентная ссуда создает несправедливое распределение богатства, формирует классы и, соответственно, является причиной острой классовой борьбы. Получение дохода человеком, не участвующим в трудовом процессе и не рискующим своим имуществом, отождествляется в исламской экономической доктрине с реальной эксплуатацией. Принципы социального равенства, заключенные в исламе, не позволяют владельцу капитала гарантированно и безопасно получать фиксированный процент, независимо от исхода предприятия. Главный принцип таков: вознаграждение владельца капитала не является изначально гарантированным, а возникает как производное от прибыли бизнеса. Прибыль между владельцем капитала и наемным трудом (управляющим), пишет Расулов, распределяется в соответствии с оговоренной долей, например, владелец капитала или инвеститор имеет с прибыли 60%, управляющий — 40%. В случае же неудачи владелец капитала полностью берет на себя убытки, а сторона, обеспечивающая труд, не получает ничего. Подобная форма коммерческого сотрудничества широко практикуется исламскими бан