По рассказу товарищей Одижева, из Кандагара пленных на военнотранспортных самолетах вывезли на Кубу в Гуантанамо. Там они жили в клетках. В каждом коридоре около 20 одиночных клеток. Были допросы, многих пытали. Про Одижева американцы ничего толком не знали. Они спрашивали у многих пленных, кто такой амир Дауд, пытаясь установить его личность и узнать, находится ли он среди пленных. Они были уверены, что амир Дауд — араб, так как на фронте он говорил в эфире поарабски. Тех, кто сотрудничал с американцами и давал показания, переводили в отдельный лагерь с мягким режимом. Заключенные этого лагеря носили белую одежду. Одижев не давал показаний и оставался в лагере с жестким режимом, где зэки носили оранжевую одежду. Время от времени зэков переводили из одного блока в другой, и они могли знакомиться с разными людьми. Они общались через клетку. Если говорить громко, то люди, находящиеся в разных концах блока, могли слышать друг друга. Зэков свозили в лагерь со всех концов света. Некоторых похитили в Боснии, где они мирно жили со своими семьями. Некоторых захватили в Панкисском ущелье Грузии. Кого—то похитили в Африке, кого—то в Пакистане. В письме матери из лагеря Одижев пишет: «Учусь понемногу, здесь книг много арабских, русских, английских — я уже поанглийски разговариваю. Условия хорошие, питание 3 раза в день, и 2—3 раза медицинское обслуживание каждый день, как в санатории. Новостей у нас нет никаких, сидим, друг другу сны рассказываем. Еда халяль, в основном рыба. Прогулки 2 раза в неделю и душ. Недавно водили в больницу, проверяли на туберкулез, слава Аллаху, и следов не нашли. Каждый день похож на другой, но все равно интересно — каких только людей не встретишь со всего мира»[198].
По словам товарищей Одижева, среди зэков было немало людей, имевших религиозное образование. Некоторые, судя по их знаниям, были учеными. Многие из них скрывали свои настоящие имена. Многие знали наизусть Коран, сборники хадисов и тексты книг по вероучению. Поэтому все время пребывания в лагере зэки изучали религиозные науки. Лектор громко читал лекцию, остальные старались запомнить. Проводились также уроки по военным наукам. Один бывший дипломат из правительства Талибана был какое—то время соседом Одижева по клетке. Он давал в блоке уроки по политологии. Среди зэков было немало лидеров Талибана. Все они были муллами (знатоками шариата). Они тоже знали наизусть многие из шариатских научных текстов. Одижев читал в блоке лекции по выживанию в условиях холодного климата. Администрация концлагеря пыталась всячески помешать проведению занятий в блоках. Они устраивали карательные рейды. Заключенных избивали, бросали в карцер и т. п. Но зэки научились организованно сопротивляться насилию. Если кого—то из пленных начинали часто водить на допросы или пытать, зэки поднимали шум и провоцировали охрану. Они поливали охранников нечистотами и плевали им в лица. Американцы пытались давить психологически. Они включали громкую музыку, рвали страницы Корана и бросали их в туалет. Они видели, что это больше всего задевает зэков, многие из которых не могли сдержать слез, видя издевательства над их святой книгой[199].
В 2003 году начались переговоры между российскими представителями власти и американскими по поводу выдачи пленных. Мать Одижева тогда написала письмо американскому послу с просьбой не выдавать ее сына. «Уважаемый господин посол! Приложенные к этому письму документы свидетельствуют о том, что мой сын не имел отношения к религиозному экстремизму и терроризму. Он вынужден был покинуть Россию из—за преследования силовых структур и спецслужб РФ. Я уверена, его передача российским властям будет большой ошибкой: спецслужбы страны не дадут ему спокойно жить»[200].
В Гуантанамо прибыли представители Генпрокуратуры и ФСБ РФ. Они допрашивали узников из Татарстана и с Кавказа. По словам товарищей Одижева из КБКиК, один из фээсбэшников пытался делать страшное лицо и угрожал Одижеву: «Мы тебя убьем, завернем в свиную шкуру и закопаем. Так что в рай попасть не надейся». Но, как пишут товарищи Одижева, для того, кто хоть немного разбирается в религии, подобные угрозы звучат смешно. Все знают, что душа шахида не испытывает никаких затруднений из—за того, что происходит с телом.
В 2004 году (на следующий день после атаки на Назрань и Карабулак) всех узников, имевших русское гражданство, привезли в СИЗО Пятигорска. Американцы выдали пленных на определенных условиях. По словам публициста Орхана Джемаля, условия были таковы — все они должны быть в постоянном доступе для американских спецслужб, то есть в тюрьме. Однако когда дело дошло до российского МИДа, то начался скандал — наши суды получались подконтрольными США[201]. Через несколько месяцев всех выпустили на волю. Письменная формулировка была «за отсутствием состава преступления», а устно всем сообщили, что «из—за изменения политических обстоятельств». Как сообщается на сайте «ИсламДин», Одижев опасался, что их выпустили на свободу только для того, чтобы потом похитить и убить. Поэтому он решил вернуться в Афганистан. Но его друзья Муса Мукожев и Анзор Астемиров убедили его остаться в Нальчике и заняться формированием вооруженных отрядов для расширения фронта партизанской войны на Кавказе. Одижев не верил в политическую перспективу войны против России и считал ее невыгодной для исламского мира. Но его друзья убедили его в обратном. По вопросам стратегического планирования Мукожев и Астемиров консультировались с генералом Султаном Сосналиевым. Друзья рассказали Одижеву о планах, предложенных Сосналиевым, и о сформулированной им концепции стратегического развития джихада на Кавказе. Одижев согласился с доводами своих соратников и активно включился в работу по организации вооруженного подполья и партизанских отрядов в Кабарде и Балкарии.
Летом 2005 года Кабардино—Балкарский джамаат стал частью Кавказского Фронта вооруженных сил ЧРИ. Его лидер присягнул на верность амиру муджахедов Кавказа шейху АбдульХалиму Садуллаеву. После того, как военный амир Кавказа Шамиль Басаев назначил Анзора Астемирова амиром Кабардино—Балкарского сектора, Руслан Одижев и Муса Мукожев стали его заместителями.
Как рассказывается на сайте вилайята КБКиК, осенью 2005 года муджахиды Западного Кавказа планировали проведение в Нальчике крупномасштабной операции по типу Назрановской. Целью операции было завладение большим количеством оружия, боеприпасов и денежных средств. Планировалось вооружить подпольные группы и создать мобильные партизанские отряды на Западном Кавказе. Кроме этого, захваченным оружием можно было вооружить тысячи добровольцев по всему Кавказу. При любом исходе операция должна была продемонстрировать единство мусульман Кавказа в борьбе против «оккупантов» и отвлечь силы противника от Восточного Фронта. Одижев был одним из организаторов и участников нападения на «оккупационные» структуры в Нальчике 13 октября 2005 года. Он присутствовал на маджлисе амиров боевых отрядов, который проходил в окрестностях Нальчика 11 октября, за два дня до нападения. Согласно плану операции, Одижев с радиопозывным «Дауд» должен был координировать действия отрядов, атаковавших аэропорт, погрануправление, 3й ОВД и ОМОН. По версии следствия, «в ночь с 12 на 13 октября в одном из частных домов в Нартане собралось 15 человек. Около полуночи туда прибыл Одижев и рассказал о поставленной задаче: блокировать бойцов ОМОНа, чтобы они не могли оказать помощь другим правоохранительным структурам. Той же ночью в гараже на окраине п. Адиюх было приготовлено оружие: пулемет Калашникова, семь автоматов Калашникова, пистолеты Макарова, гранатомет РПГ7, гранаты и самодельные взрывные устройства»[202]. По рассказу на сайте «ИсламДин», утром 13 октября, когда Одижев ехал в Нальчик, по роковому стечению обстоятельств он попал в ДТП. Из—за этого он и отряд, который должен был штурмовать базу ОМОН, не смогли в установленное время прибыть на точку сбора. Несмотря на опоздание, Одижев принял решение атаковать этот объект. Он впереди всего отряда бежал по дороге, ведущей к объекту, когда пуля снайпера попала ему в голову. Бежавший рядом с ним боевик был убит. Одижев почти сразу пришел в себя, нашел укрытие и, собрав отряд, отдал приказ блокировать объект. Муджахиды обстреливали базу ОМОНа до тех пор, пока не увидели, что русские войска пытаются взять их в кольцо и деблокировать объект. Одижев принял решение об отходе. Он вывел большую часть группы из окружения, а сам, несмотря на ранение, вернулся в город. Потом выяснилось, что пуля попала ему в лоб и застряла в шее. После этого он ни разу не обращался к врачу, рана сама затянулась за несколько дней[203]. По версии следствия, события развивались так — 13 октября около 9.15 на машинах с оружием боевики подъехали к гаражному кооперативу «Спутник» в Первом промпроезде, в 250 метрах от базы ОМОНа. По команде Одижева участники группы заняли боевые позиции с южной стороны спорткомплекса «Динамо». Нападавшие открыли огонь. Стрельба продолжалась около двух часов. Ранения получили четыре сотрудника ОМОНа. Был убит рабочий завода «Стройдеталь», находившийся в башне бетоносмесительного узла. Обстреляны «Жигули» с тремя гражданскими лицами, заехавшими во время перестрелки в Первый промпроезд. Шестеро боевиков были убиты на месте боестолкновения, остальные по указанию Одижева по железнодорожной ветке проникли на территорию водозабора комбината «Искож». Здесь они встретили пятерых работников, которым представились сотрудниками милиции. Им не поверили. Тогда они сказали, что гражданских не трогают. Две женщины помогли боевикам перевязать раны, в том числе и Одижеву, у которого было легкое ранение головы. Один из работников узнал Одижева. Они были знакомы по городу. К вечеру, сложив оружие в кустах и забросав его ветками, боевики ушли с водозабора. Почти всех задержали в течение нескольких дней. В розыске находились Руслан Одижев и 28летний Алим Жанимов. Мать О