200.
6 (19) марта Временное правительство объявило амнистию по политическим и религиозным делам, сократило сроки по уголовным. 12 (25) марта была отменена смертная казнь, на следующий день – военно-полевые суды. 20 марта (2 апреля) последовала отмена национальных и конфессиональных ограничений. В течение первой недели марта прекратили свою деятельность губернаторы, полиция, жандармерия, земские начальники. Все вышеуказанные институты и должности были упразднены Временным правительством, как правило, задним числом. Кн. Львов официально заявлял: «Правительство сместило старых губернаторов, а назначать никого не будет. На местах выберут. Такие вопросы должны разрешаться не из центра, а самим населением»201. Министр путей сообщения кадет Н. В. Некрасов 27 марта (9 апреля) на VII съезде партии заявлял: «Основной вопрос заключается сейчас в том, чтобы идею революции, торжества демократии, идею народовластия провести возможно скорее во всех возможных ее формах»202.
Правительство лишь сохранило за собой право утверждения губернских комиссаров и их помощников. Провозглашалось создание добровольной милиции, причем доступ в нее бывших полицейских чинов был запрещен, а сама эта задача возлагалась на местное самоуправление203. По мнению ведущей кадетской газеты «Речь», граждане свободной России должны были прибегать к органам власти «лишь постольку, поскольку это требуется действительными интересами правового общежития»; при этом при отсутствии признанной правовой системы имелось в виду «право неписаное, живущее в нашем сознании, свойственное всему культурному человечеству»204. Газета отмечала, что сила новой власти может быть «прежде всего моральная», из чего делался следующий вывод: «Действенна она лишь постольку, поскольку опирается не на «войска, милицию и суд», а на организованное общественное мнение страны, на организованную народную волю. Каждый обыватель – частичка этого народа. И первый его долг сейчас – участвуя в организации общественного мнения и народной воли, помогать организации власти»205.
Уже в марте, по мере нарастания анархических тенденций в стране, член кадетского ЦК А. В. Тыркова напомнила лидеру партии П. Н. Милюкову о необходимости применения «старых» методов административного принуждения. На это он отвечал: «Лучше я потеряю власть, но таких методов применять не буду»206. В декларации Временного правительства, изданной в разгар Апрельского кризиса, отмечалось: «В основу государственного управления оно полагает не насилие и принуждение, а добровольное повиновение свободных граждан созданной ими самими власти. Оно ищет опоры не в физической, а в моральной силе»207. Лишь в августе 1917 г. в кадетских кругах был поставлен вопрос о военной диктатуре, но лишь на краткий срок до созыва Учредительного собрания. При этом никаких партийных решений на этот счет так и не состоялось208.
Центральное место в отношениях правительства с провинцией должен был занять институт губернских и уездных комиссаров. По сути, они были единственными представителями государства на местах. Губернский комиссар лишь должен был надзирать за «законностью и целесообразностью» действий органов местного самоуправления, информируя правительство и обращаясь в местный суд. Комиссар мог отменить постановление городской думы и вернуть его на повторное рассмотрение, однако его вето преодолевалось простым большинством. Он также имел право вызова войск, хотя оно оставалось пустой формальностью. Кандидатура уездного комиссара рекомендовалась губернскому комиссару уездным исполкомом общественных организаций и утверждалась правительством209. Участники съезда губернских комиссаров (22–24 апреля (5–7 мая) 1917 г.) отмечали, что без активной поддержки местных Советов «власть комиссара сводится к нулю»210. Механизм нормальной работы комиссаров не был отрегулирован даже к осени, о чем и говорилось на последующем съезде в августе211. Комиссары зачастую действовали без назначения правительством. Финансы распределялись без должного контроля, подчас они тратились на содержание партий и Советов. Различные органы власти (Советы, комитеты общественных организаций) принимали на себя полномочия и функции государственной власти212. Главной силой в городах становились военные гарнизоны213, которые и обеспечили быстрый переход власти к Советам осенью 1917 г.
20 марта (2 апреля) Временное правительство приняло закон о кооперативных товариществах и их союзах. 12 (25) апреля последовал закон о собраниях и союзах. Оба закона предоставляли населению полную свободу инициативы. Министр путей сообщения Н. В. Некрасов создал общественные Советы на железных дорогах, которым передал непосредственное управление214. Как отмечал меньшевик Ю. М. Стеклов, «та же самая программа, которую ныне осуществляет Временное правительство под аплодисменты всей российской буржуазии, встретила бы со стороны командующих классов самое энергичное сопротивление, если бы ее проводили мы под фирмой Совета рабочих и солдатских депутатов»215.
Министр торговли и промышленности (и крупный предприниматель) А. И. Коновалов согласился с введением 10 (23) марта восьмичасового рабочего дня на частных фабриках Петрограда и принял решение о его установлении на казенных (в том числе военных) заводах столицы216. В марте 1917 г. он уже был явочным порядком установлен в 28 крупнейших промышленных центрах217. Один из крупнейших торгово-промышленников С. И. Четвериков открыто предупреждал правительство, что данная мера сразу приведет к сокращению производства на 20%218. Тем не менее коррекции правительственной политики не произошло. Результатом стал рост цен на промышленную продукцию. Началась гиперинфляция. Возникла угроза полномасштабного голода.
Весной российское крестьянство уже приступило к разделу помещичьей земли. Учитывая эти процессы, VIII кадетский съезд (9–12 (22–25) мая) уже внес в партийную программу принцип трудового землепользования (земля принадлежит тем, кто ее обрабатывает)219. События в деревне стимулировали рост дезертирства на фронте. Правительство изначально лишь способствовало ослаблению дисциплины в армии. Благодаря реформам военного министра А. И. Гучкова и социалистической пропаганде происходил распад армии. А. И. Гучков по подозрению в приверженности «старому порядку» в марте – апреле сместил 60 % высших офицеров, в том числе восемь командующих фронтами и армиями, 35 из 68 командиров корпусов и 75 из 240 начальников дивизий220. После первых антивоенных протестов петроградского гарнизона в апреле 1917 г. правительство окончательно отказалось от требования «аннексий и контрибуций» и поддержало идею «демократического мира». Декларация коалиционного правительства, опубликованная 6 (19) мая, начиналась следующими словами: «Во внешней политике Временное правительство, отвергая в согласии со всем народом всякую мысль о сепаратном мире, открыто ставит своей целью скорейшее достижение всеобщего мира, не имеющего своей задачей ни господства над другими народами, ни отнятия у них национального их достояния, ни насильственного захвата чужих территорий – мира без аннексий и контрибуций, на началах самоопределения народов»221.
Имея подобную внутри– и внешнеполитическую программу, Временное правительство не могло развивать военные усилия. Летнее наступление А. Ф. Керенского закончилось полным провалом. В обстановке роста антивоенных настроений вставал неизбежно вопрос о выходе из войны. Временное правительство не могло пойти на сепаратный мир под угрозой международной изоляции и в ожидании скорой победы Антанты намеревалось сохранить фронт, даже не имея возможности наступать и не претендуя на территориальные приобретения и контрибуцию. Большевики пошли на заключение мира, лишь делая ставку на мировую революцию.
Итак, принципы политики нового революционного правительства изначально предполагали ее демократический и социальный характер. Поражение либералов в 1917 г. произошло не в силу их отказа от этих принципов; наоборот, на протяжении первых месяцев революции они продолжали развиваться и дополняться республиканскими и социалистическими положениями. Однако либералы оказались неспособны «организовать общество» и использовать внепарламентские средства борьбы за власть. Не был продуман и создан механизм проведения необходимой политики. Основная ставка была сделана на самоорганизацию масс, что требовало от них проявления высокой политической культуры. Уже к моменту прихода к власти большевиков Россия стояла на пороге Гражданской войны.
Государственно-правовое строительство советской власти в период Гражданской войны
М. И. Голубева
Аннотация. Статья посвящена изучению одного из стратегических направлений деятельности большевистской партии по сохранению и укреплению советской власти в годы Гражданской войны, государственно-правовому строительству. В работе раскрываются различия юридической и фактической конструкции советской власти. Также поднят вопрос о механизмах реализации партией большевиков диктатуры пролетариата. В центре исследования стоят Конституция РСФСР 1918 г. и законодательные документы Съездов Советов.