В 1917 г. в России произошла Великая русская революция, особенностью которой был ярко выраженный богоборческий антирелигиозный характер. Атеистическая идеология принципиально отвергала религию. Церковь в России подверглась страшным гонениям. Советской власти было необходимо уничтожить Православную церковь, так как сам факт ее существования опровергал основы марксистского мировоззрения. Уничтожение РПЦ стало важнейшей идеологической задачей новой власти.
Следует отметить, что своеобразная «революционная ситуация» сложилась к 1917 г. внутри самой церкви. С 1905 г. значительная часть духовенства, в том числе епископата, проявляла недовольство системой синодального управления. Развивалось движение за реформирование церковной организации.
Новая власть провела ряд мер по секуляризации общества. 20 марта 1917 г. были отменены национальные и вероисповедные ограничения. Теперь для занятия важных государственных должностей и для коммерческой деятельности не требовалось принадлежать к православной вере. 14 июля был принят закон о свободе совести, в котором впервые в российской истории предусматривалось и вневероисповедальное состояние.
Следует отметить, что 1917–1920 гг. – это период гонений советской власти против Русской православной церкви, время «бури и натиска», или «кавалерийских атак» на церковь. Хотя Русская православная церковь сильно сократилась количественно, но гонения способствовали формированию в христианах высоких нравственных качеств.
В 1917–1929 гг. государство характеризуется как секулярное, при котором церковь отделяется от него, ее собственность национализируется, школа отделяется от церкви, граждане получают право свободы совести. Юридически это положение было оформлено Декретом от 23 января 1918 г. «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» (20 января принят, 23 января напечатан). На позиции отделения еще до начала Октябрьских событий стояла определенная часть духовенства. Но при подготовке проекта декрета, и особенно в ходе его проведения в жизнь, государственная власть не координировала свои действия с Русской православной церковью, отказываясь от всякого диалога с ней. В результате церковь была лишена гарантий правовой защищенности, и церковная жизнь стала отделяться от общественной жизни страны. Искажение на местах юридического понятия «отделения церкви от государства» приводило к репрессивным акциям со стороны представителей власти. На проведении декрета в жизнь сказались также условия Гражданской войны и разрухи. Но до 1922 г. у власти не было цельной программы борьбы с церковью как духовным и политическим противником328.
Власть решала первостепенные задачи: окончания войны и борьбы с экономической разрухой. Но уже в 1920 г. Ф. Э. Дзержинский в письме к Лацису отмечал, что без помощи ВЧК с попами справиться будет невозможно. И с 1922 г. борьба с церковью будет идти по двум направлениям – видимому (силами атеистов и безбожников всех мастей) и невидимому (силами ВЧК, ГПУ, ОГПУ, НКВД, МГБ, КГБ)329.
Как известно, голод 1921 г. явился поводом для развязывания кампании по изъятию церковных ценностей, имевшей четкие экономические и политические задачи. В ходе кампании В. И. Ленин в своем письме от 19 марта 1922 г. определил позицию государства по отношению к церкви как «беспощадное сражение черносотенному духовенству». С началом кампании по изъятию ценностей церковь должна была противостоять не только власти, усиливавшей репрессивную политику, но и обновленческим группировкам духовенства, поддерживаемым и оплачиваемым властью, помогавшей им захватить церковное руководство и провести такие реформы, которые превратили бы церковь в религиозное сообщество.
В историографии внимание по-прежнему акцентируется на постановлениях и воззваниях Поместного собора, посланиях патриарха Тихона, антирелигиозных декретах и мероприятиях советской власти, деятельности церковных комиссий по взаимодействию с советским правительством, антисоветских выступлениях духовенства и верующих, организации многочисленных крестных ходов, создании православных братств и обществ защиты церкви. Изменения в исследовательских подходах последних двух с половиной десятилетий можно назвать попыткой своеобразной конвергенции отечественной и западной научной литературы в единую современную историографию. Исследователи приходят к выводу о негативном отношении Русской православной церкви к большевикам и первым шагам новой власти по претворению в жизнь антирелигиозной политики и практики.
В отечественной и зарубежной историографии, освещающей весьма непростые церковно-государственные отношения в советское время, особое внимание уделяется сюжетам очень короткого периода, в пределах практически одного года с небольшим, а особенно – периоду после прихода большевиков и их политических союзников к власти в результате Октябрьского переворота 1917 г.
Интерес этот не случаен, данный период насыщен важнейшими событиями в церковной истории, например созидательной работой не созывавшегося даже по историческим меркам чрезвычайно долго Всероссийского поместного собора, восстановившего упраздненное еще в начале XVIII в. патриаршество и определившего, как тогда казалось соборянам, основные устои дальнейшей, вне синодальных порядков, жизни Русской православной церкви.
Следует отметить, что в ходе своих заседаний Поместному собору пришлось учитывать и быстро менявшуюся политическую обстановку, реагировать на принимаемые молодым советским правительством постановления, касающиеся религиозных организаций. Исходя из доктринальной установки на полное отделение церкви от государства и школы от церкви, новые органы власти в 1917–1918 гг. приняли целый ряд декретов и нормативных решений, призванных регламентировать разные стороны существования в советской стране конфессиональных объединений. Реакция православного духовенства и мирян на первые попытки проведения в жизнь антирелигиозной политики, истоки складывающихся взаимоотношений между Русской православной церковью и социалистическим правительством стали предметом исследования огромного количества историков у нас в стране и за рубежом.
Последнее десятилетие ХХ и начало XXI в. явилось тем историческим периодом, когда стало возможным попытаться осмыслить, что происходило в России после Октябрьского переворота во взаимоотношениях между Православной церковью и Советским государством. Причиной этому стало ослабление государственного контроля за деятельностью церковных структур, а также возможность работы церковных историков с документальными источниками, до этого времени им недоступными.
Рассуждая о причине кровавого конфликта между церковью и государством, один из исследователей справедливо замечает, что «резко отрицательное отношение идеологов новой власти к Русской православной церкви, ее иерархии и духовенству, монашеству как форме религиозной жизни, выразившееся в скрытых и явных гонениях, вместе с желанием этой власти также экспроприировать церковное имущество не могло не привести советскую власть к жестокому конфликту с этими организациями и верующими. В ходе этого конфликта погибли тысячи людей, стоявших очень далеко от политической борьбы, были разрушены огромные материальные богатства нации в виде храмов, монастырских и других зданий, уничтожены создававшиеся веками художественные произведения, закрыты знаменитые учебные заведения, в которых учились граждане не только России, но и других стран мира»330.
У разных историков существуют различные оценки тех людских потерь, которые понесла Русская православная церковь в то смутное время. Одно можно констатировать достаточно объективно, речь должна идти о десятках тысяч человек. Имеются документальные подтверждения тому, что только в одном Петрограде были расстреляны 550 священнослужителей. Часто убийствам предшествовали пытки и издевательства, и можно смело утверждать, что жестокость и непримиримость в борьбе с религиозным культом, не имеющая аналогов в новейшей истории, была почти полностью направлена в этот период против одной Русской православной церкви. Именно ее «вождь мирового пролетариата» и его соратники, судя по их собственным словам и делам, ненавидели люто и бескомпромиссно. Поместный собор 1917– 1918 гг., проходивший в Москве, не смог по объективным причинам довести свою работу до конца, однако успел сделать главное, а именно – избрать патриарха и таким образом восстановить древний канонический принцип управления в Православной церкви. На патриаршую кафедру был избран человек, оказавшийся воистину Божиим Избранником в то нелегкое для церкви время.
Патриарх Тихон (Василий Иванович Белавин) в течение семи с лишним самых трудных для церкви лет являлся тем светлым ориентиром, на который смотрели все здоровые силы, пытающиеся спасти Русскую православную церковь от полного уничтожения. Непомерная тяжесть легла на плечи 52-летнего патриарха после его избрания: лишение церкви статуса юридического лица, закрытие монастырей, духовных учебных заведений, разграбление церковного имущества, вскрытие и осквернение мощей и других святынь – вот неполный перечень проблем, с которыми ему пришлось столкнуться331.
Одной из главных проблем, вставших перед святителем Тихоном с первых дней его патриаршества, стало налаживание нормальных отношений между церковью и Советским государством. Первые его послания заключают в себе обличение принципов, по которым пытался существовать новый строй, призывы прекратить насилия и произвол, чинимый властями, по отношению не только к церкви, но и всему народу.
С начала 1919 г. характер посланий патриарха резко меняется в сторону выражения лояльности к существующему строю. В первую очередь, это было выражено в послании от 8 октября 1919 г. с призывом к духовенству не участвовать в Гражданской войне на стороне какой-либо противоборствующей силы. Но особенно четко политика лояльности патриарха к государству проявилась после его выхода на свободу из заключения в 1923 г., когда перед Русской православной церковью встала угроза не только уничтожения от внешних врагов, но и разложения ее изнутри из-за обновленческого раскола.