В условиях революционно-демократических преобразований православное духовенство прилагало усилия по преодолению кризиса внутри церкви. Раскол и оппозиционные настроения клира наметились в период первой революции с возникновением течения обновленцев, которые предлагали соединить вероучения религии с идеями социализма. Лидеры обновленцев (А. И. Введенский, В. Д. Красницкий, С. Е. Калиновский) усиленно вербовали своих сторонников, используя недопустимые с позиций веры методы (установление вместо крестов звездочек, перекрашивание храмов в красный цвет и др.). Накал массовых движений 1917 г., раскол церкви подвигли духовенство к созыву Поместного собора. Цель Собора заключалась в выработке стратегии и тактики выживания РПЦ в создавшемся политическом положении России. Поместный собор был созван в августе 1917 г. Главными задачами его стали вопросы консолидации духовенства и укрепления связи пастырей с паствой, стабилизация действий структурных звеньев благодаря усилению централизованного руководства приходами. Главным решением Собора явилось восстановление патриаршества, упраздненного императором Петром I около 200 лет назад.
На должность патриарха избрали митрополита Московского и Коломенского Тихона (Белавина Василия Ивановича). Личность Тихона (1865–1925) почиталась многими клириками и прихожанами как духовно одаренного, обладающего житейской мудростью лидера. Он окончил Псковскую семинарию, Петербургскую духовную академию, в 1891 г. принял постриг под именем Тихона Задонского, прошел стадии духовного роста: епископа, архиепископа, был ректором Казанской духовной академии. Документы прошлых лет свидетельствуют, что Тихон обладал харизмой, высоким интеллектом, знал несколько языков, публиковал статьи, ратовал за справедливость и правду, в быту был скромным, к чему призывал пастырей.
Свое видение пастырского служения патриарх изложил на интронизации (ноябрь 1917 г.): «Сколько придется глотать слез и испускать стонов в предстоящем мне патриаршем служении и особенно в настоящую тяжелую годину! <…> Отныне на меня возлагается попечение о всех церквах российских и предстоит умирание за них во все дни. <…> Нахожу подкрепление в том, что избрания сего я не искал, и оно пришло помимо меня <…> по жребию Божию»333. Его пророческие слова подтвердились суровой практикой жизни, обострение которой началось с Гражданской войны и усилилось в последующем, особенно в связи с изъятием церковных ценностей (1922) и проведением политики воинствующего атеизма Союзом безбожников.
Гражданская война ввергла все институты и социальные слои населения страны в противоборство. Особую позицию заняли религиозные организации, прежде всего Русская православная церковь, которая имела экономические, финансовые, юридические привилегии, выполняла важные государственные функции в сфере влияния на общество. Произошедшая в обществе поляризация противоборствующих сил условно на «белых» и «красных» адекватно повлияла на пастырей и паству. Высшее духовенство и большинство клира среднего и низшего звена оказалась на стороне белых, паства и незначительная часть церковнослужителей поддержали красных. Многое зависело от агитации, насильственной вербовки участников боевых сражений. Основная масса населения не понимала сути происходящих событий, не осознавала политического положения и классовую расстановку сил и, как правило, попадала под жернова белого или красного террора. РПЦ призывала православных верующих защитить святыни русской земли, храмы, церкви, сакральные аксессуары – богослужебную утварь, иконы, мощи, религиозные книги др. Она обращалась к народу встать на защиту былой могучей православной Руси334.
Советская власть, свергнув Временное правительство, привела к новым форматам взаимоотношения с религиозными организациями. Пришедшая к власти партия большевиков поставила задачу преодоления религии и разрушения всех ее институтов. Своими первыми законодательными актами советское правительство лишило религиозные организации государственной, политической, финансово-экономической поддержки, прав юридического лица и частной собственности, превратив их в объединения, существование которых всецело зависело от возможной материальной и моральной поддержки верующего населения. Подтверждением изменившего статуса церкви (как собирательного образа теологических организаций) явился декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» (январь 1918 г.).
Духовенство пыталось адаптироваться к новым условиям, изыскивало возможности пойти на компромисс с советской властью, сохранив за собой необходимые условия функционирования. Однако все усилия духовной иерархии были тщетны, а революционная эйфория, которой были подвержены отдельные слои населения, перехлестывала разумные действия в рамках объявленных возможностей свободы совести. В некоторых центральных регионах, на Урале одержимые идеей быстрых социалистических преобразований революционеры закрывали храмы, конфисковали церковное имущество, изгоняли служители культа, нередко подвергая их надругательству и арестам.
В связи с названными грубыми нарушениями объявленных принципов свободы совести патриарх Тихон в ноябре 1917 г. создал комиссию, которая предоставила конкретные факты игнорирования административными органами законодательных актов, обнародованных советской властью, и обратилась к правительству с требованием прекратить «разнузданные» действия и злодеяния революционеров по отношению к церкви, верующим и духовенству. Для поддержки предпринимаемых усилий патриарх обратился к пастве с воззванием «Ко всем чадам православной Российской церкви», в котором призывал верующих воспротивиться проводимым мероприятиям советской власти335.
Отметим, что наступление на церковь методом «бури и натиска» под воздействием революционной эйфории, с одной стороны, и сопротивлением зажиточных слоев и попавших под их влияние рядовых верующих приводило к столкновению внутри семей, страт, классов, общества в целом, что и характеризует проявление Гражданской войны. Позиции и противоборство верующих, духовенства приводили к нарастанию и поляризации сил, органически включаясь в события Гражданской войны, вместе с тем классовая борьба и политическая ситуация сказывалась на окончательном выборе ориентаций конфессиональных организаций.
Первые предпринятые шаги церковной иерархии по нормализации отношений с советской властью не дали ожидаемых результатов. Более того, с принятием Декрета о свободе совести наступление на религиозные организации усилилось. В связи с этим Тихон и Священный синод (январь 1918 г.) в послании призвали верующих и духовенство препятствовать действиям «сатанинской» власти большевиков, которая ввергла «русскую землю» в тяжелое положение, нещадно проводит гонения «на истину Христову». Послание заканчивалось призывом к православным «взять меч и утвердить порядок по указанию Божии Церкви»336.
Противоборство и столкновение интересов верующих и революционеров в условиях Гражданской войны вынудили советские органы принять нормативные акты и инструкции, регулирующие тактичное проведение декрета о свободе совести, не оскорбляя религиозных чувств. К таковым относится инструкция «О порядке проведения в жизнь декрета «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» (август 1918 г.), в которой четко прописывались требования по реализации принципов свободы совести и предоставления права верующим свободного вероисповедания в храмах, переданных им на договорных условиях.
В системе религиозных конфессий особое место занимали сектанты. Отметим, что РПЦ вела с ними борьбу в целях сохранения своего влияния на верующих. Большинство сект при самодержавии попадали в разряд гонимых или терпимых и не поощрялись правительством. Православная церковь изучала их, анализировала методы вербовки, дабы оградить паству от их влияния, и доносила на них соответствующим органам власти. Внутри сект создавалась иерархия из руководителей и их помощников и рядовых членов – братьев и сестер, строго подчинявшихся пресвитеру. Советская власть, учитывая прошлое положение сектантов и надеясь нейтрализовать их в классовой борьбе, пошла на уступки сектантским организациям. Были отменена воинская служба, сняты налоги, дано разрешение на создание трудовых кооперативов и артелей.
Вопрос об отношении к сектантству требовал дифференцированного подхода, однако в рассматриваемый период к нему подходили огульно, поскольку не было возможности вникать в их социально-политические ориентации. В качестве информационного материала и пособия для представления о сектах могло служить исследование, проведенное в начале века православным профессором богословия А. Г. Куляшовым337. Профессор провел аналитическое исследование сектантских конфессий соответственно требованиям своего времени на основе культово-богословских воззрений. Автор не ставил задачи выявления их отношения к существующему режиму, а, взяв за основу их вероучения и культовые практики, разделил их на две группы: рационалистические (адвентисты, духоборы, молокане, штундо-баптисты, пашковцы, иеговисты) и мистические (хлысты, скопцы, малеванцы, новый израиль, еноховцы, иоанниты, прыгуны, мормоны, шалапутство). Материал послужил пособием для православных священнослужителей и светских чиновников. С точки зрения классовых позиций и социальной ориентации данная классификация не выдерживает критики. В условиях революции и Гражданской войны сектанты проявили себя неоднозначно, что выявилось в конкретных действиях создания и функционирования сельскохозяйственных артелей, а также участии в сражениях на фронтах белых и красных формирований.
Предоставленные льготы сектантам притягивали к ним разные слои населения, что привело к существенному росту сектантских организаций, равно и числу создаваемых артелей. В созданные сектантские кооперативы входили бедняки, кулаки, буржуазные элементы и другие, стремившиеся отказаться от воинской повинности и налогов. До революции в России насчитывалось около 500 тыс. сектантов, а к началу 1920-х гг. их численность выросла до 3 млн