338. Следует отметить, что рост сектантских организаций за счет разных страт привел под видом реальных трудовых кооперативов к созданию ложных артелей. Эти артели вели подрывную деятельность против советских органов, поддерживали белогвардейцев, снабжая их продовольствием. Среди сектантов активность по созданию сельскохозяйственных артелей проявляли евангелисты, баптисты, адвентисты и ряд старообрядческих сект339. Вместе с тем по конъюнктурным соображениям лидеры сектантских объединений вступали в соглашение с белогвардейцами и направляли представителей из «братьев» в действующую белую армию. Так, в армиях А. В. Колчака и А. И. Деникина принимали участие боевые отряды «белого знамени», сформированные из сектантов.
Подавляющее большинство населения страны исповедовало православие. Проводимая большевиками религиозная политика с первых шагов велась с явными правонарушениями принципов свободы совести. Революционные фанаты доходили до абсурдных методов оскорбления чувств верующих: выкрикивали оскорбительные слова, заколачивали двери церквей, на глазах верующих сжигали иконы и другую церковную утварь. Такая ситуация усиливала размежевание сил и обостряла борьбу в затянувшейся Гражданской войне. Переживая за судьбы РПЦ и верующих, Тихон в феврале 1918 г. разослал послание, в котором призвал паству «силой веры и всенародного возмущения пострадать за дело Христово и защитить Церковь»340. Вместе с тем патриарх произнес анафему в адрес большевиков и комсомольцев за нарушение обнародованных советской властью принципов свободы совести. Заметим, что владыка страдал от создавшихся условий, в то же время призывал народ проникнуться христианской любовью и преодолевать изнурительные войны и губительную смуту ради общественного и государственного блага.
Определенное место в системе новых взаимоотношений с Советским государством заняли мусульмане России. По численности они занимали второе место после православных. Длительное время последователи ислама испытывали гнет со стороны правительства, и только в ХХ в. им удалось создать политические партии и войти в состав Государственных дум. В связи с политическими переменами 1917 г. председатель фракции мусульман IV Государственной думы К.-М. Тевкелев изыскивал возможности для сохранения культурных центров национальных меньшинств, шел на компромиссы с политическими партиями, в частности с трудовиками и эсерами. Мусульманская элита (как и православное духовенство) возлагала надежды на Учредительное собрание. Вместе с тем исламские лидеры шли на контакты с новым правительством и старались нормализовать взаимоотношения.
Центральное духовное управление мусульман (ЦДУМ) во главе с муфтием Галимджаном Баруди (1857–1921) заявило о признании советской власти, ее постановлений и этим шагом обеспечило временное сохранение автономии мусульман, которое выражалось в создании после Февральской революции Религиозного министерства – Диния Назараты341. (После Гражданской войны этот орган трансформировался в ЦДУМ.) Несмотря на официально заявленные советской властью уступки мусульманам в ходе революционных преобразований, на практике были совершены грубые нарушения свободы вероисповеданий и соблюдения национальных традиций мусульман. Это в свою очередь настроило часть верующих, духовенство против большевистской власти и создало почву для поддержки белой армии.
В январе 1918 г. для руководства мусульманскими народами было создано Бюро коммунистов народов Востока, а для центральных районов страны – Татаро-Башкирское Уральское бюро ЦК ВКП(б) (март 1918 г.)342. Муфтий Г. Баруди шел на компромисс с созданными структурами руководства. В целях стабилизации взаимоотношений с советскими органами он способствовал нейтрализации недовольства мусульманского населения, разъезжал по регионам, беседовал с жителями, сочувствовал деревенской бедноте, по мере своих возможностей делал пожертвования и старался предупредить от необдуманных поступков. Устная история сохранила о муфтии память как о высоконравственной личности с чувством высокого долга духовного служения. Сложности нормализации отношений с административными органами, неоднократные вызовы Г. Баруди в Москву с требованиями содействовать обложению и без того экономически страдающего мусульманского населения непосильными налогами подорвали здоровье муфтия.
Проповеди муфтия Г. Баруди имели воздействие на мусульман, тем не менее некоторые представители страт попадали под влияние контрреволюционных настроений и вербовались в белую армию, создавая особые отряды «Магомеда», «зеленого знамени». Такие подразделения были в армии А. В. Колчака, и для них издавались брошюры и листовки на татарском и башкирском языках, в этих изданиях обыгрывалась идея участия в военных действиях «джихадом» (священной войной против неверных). Лидеры религиозных конфессий испытывали тягу к адмиралу А. В. Колчаку, поскольку он провозглашал популярные лозунги: «равноправие наций», «равноправие вероисповеданий и свободу совести», «право народа на культурное самоопределение»343. На деле в арсенале адмирала не было возможности решения ни одной из обещанных задач, что подтвердила суровая правда жизни.
А. В. Колчак, объявив себя «Верховным правителем», рассчитывал на большую поддержку клира и верующих, поскольку осознавал силу влияния религии на чувства и сознание народа. В целях сплочения вокруг себя православных, составляющих большинство населения, адмирал рассчитывал на установление клерикальной власти с приоритетом РПЦ и предоставление свободы вероисповедания другим конфессиям. Для привлечения ополченцев в его правительстве функционировало специальное ведомство – Главное управление по делам вероисповедания под руководством профессора богословия П. А. Прокошева. Главная задача названного ведомства заключалась в солидаризации духовенства, верующих в борьбе с большевистской властью.
По разным источникам, в колчаковской армии находилось от 2 до 3 тысяч священнослужителей, которые входили в полки или отряды «святого креста», «белого знамени», «богородицы», «Иисуса» и др.344 Особое почтение А. В. Колчак проявлял к старообрядцам, считая именно их истинными хранителями традиций и культуры православного русского народа. В свою очередь старообрядцы с надеждами и благодарностью относились к адмиралу А. В. Колчаку. Собравшись на съезд (Пермь, 1919 г.), они направили адмиралу послание с пожеланиями скорейшей победы над «безбожниками насильниками», дабы «очистить святыни русские от коммунистической мерзости»345. В ответ А. В. Колчак написал: «Глубоко тронут представителями епархиального съезда старообрядцев. Жду от деятелей его активной работы по борьбе с большевизмом и его влиянием в русском быту»346.
Белая армия использовала всевозможные каналы для привлечения в свои ряды ополченцев. Управление по делам вероисповедания живым и печатным словом старалось воздействовать на верующих. Издавались и распространялись в населенных пунктах журналы «Вера и отечество», брошюры «Антихрист», «Запрещает ли Христос участие в войне», многочисленные листовки, содержание которых было нацелено на главную задачу – воевать с мучителями Родины большевиками «с крестом в груди и оружием в руках», дабы ниспровергнуть нашествие антихриста347. Военные священнослужители усердно вели проповеди в отрядах и полках, искусно обыгрывая мысль, что «не всякое убийство греховно, если оно направлено против богоотступников-коммунистов». Руководитель военного духовного ведомства протоиерей Русецкий подбадривал служителей культа и высоко оценивал их умение идеологически обрабатывать бойцов348.
Итак, Гражданская война привела к трудным социально-экономическим условиям существования страны. Это отразилось на позициях духовенства и верующих. Основная масса населения не понимала сути происходящих событий и в силу объективных и субъективных факторов попадала под влияние враждующих сторон – революционных и белогвардейских. Религиозные организации пытались адаптироваться к новым условиям, но сталкиваясь с противоречиями обнародованных правительственных актов и практикой их реализации, оказывались на разных оппозиционных платформах. Суровая реальность внесла новые форматы взаимоотношения государства с религиозными конфессиями, поставив последних в трудные условия функционирования весь советский период.
Борис Савинков о причинах поражения белых армий Верховного правителя России адмирала А. В. Колчака и главнокомандующего Вооруженными силами Юга России генерала А. И. Деникина
А. И. Остапенко
Аннотация. В конце 1919 – начале 1920 г. белые армии Верховного правителя России адмирала А. В. Колчака и главнокомандующего Вооруженными силами Юга России генерала А. И. Деникина были разбиты Красной армией. Это обстоятельство заставило ряд политиков, общественных деятелей и военных задуматься о причинах поражения. Одним из них был Борис Викторович Савинков, который высказал собственную точку зрения по этому злободневному вопросу. Данному сюжету и посвящена настоящая статья.
Ключевые слова: Б. В. Савинков, А. В. Колчак, А. И. Деникин, Н. Н. Юденич, А. Ф. Керенский, М. В. Алексеев, Л. Г. Корнилов, Ю. Пилсудский, П. Н. Врангель, Н. В. Чайковский, «Третья Россия», Польша, Финляндия, Февральская революция, большевики.