662 И в красной столице и на местах изгнание Белой армии из Крыма воспринималось тогда (да и позже в советское время) как окончание Гражданской войны. Не ушедшие по разным причинам в эмиграцию солдаты, офицеры, служащие военных и гражданских учреждений, предприниматели и коммерсанты и просто «унесенные ветром» Гражданской войны надеялись на прощение или милосердное наказание.
В день опубликования приказа № 1 М. В. Фрунзе 17 ноября был обнародован приказ № 4 созданного на несколько дней ранее Крымревкома о регистрации иностранно-подданных (1-я категория лиц), офицеров и солдат Добрармии (2-я категория). К еще одной категории (3-й) были отнесены «все лица, прибывшие на территорию Крыма после ухода советской власти в июне 1919 г.»663. После заполнения кратких анкет с указанием данных о себе зарегистрировавшиеся были взяты под стражу. Так в Крыму начался заключительный и самый страшный в его истории красный террор. Краткий, но чрезвычайно интенсивный период красного террора длился с середины ноября 1920 до весны 1921 г. (до марта, по мнению одних историков, до мая, по мнению других). В общей сложности он занял не менее четырех месяцев.
Масштабы и характер этого террора, получившего отражение в воспоминаниях, публицистике, художественной литературе и других информационных источниках, приковал к нему долгосрочное общественное внимание и отложился в памяти нескольких поколений жителей Крыма.
Актуальность темы и наличие довольно обширного круга разноречивой тематической литературы, от научной до политически пристрастной публицистической, определило выбор предмета исследования, которым является в первую очередь анализ имеющихся публикаций источников и основного историографического массива.
Начиная с выхода в 1923 г. книги С. П. Мельгунова «Красный террор в России»664, который приводит явно завышенные цифры жертв репрессий (от 50 до 100 и более тыс.)665, не прекращаются споры, научные и околонаучные, о масштабах красного террора в Крыму после эвакуации армии П. Н. Врангеля. Достаточно обратиться к Интернету, и вы сразу же наткнетесь на взаимно исключающие противоположные оценки этого террора (см., напр.: «Красный террор в Крыму…» с его от 52 до 96 тыс. (авт. Прихожанка)666 и «К вопросу о масштабах красного террора в годы Гражданской войны» (авт. Н. Заяц) с его от 5 до 12 тыс.).
Большинство публикаций в Интернете представляют собой гиперсубъективные и умеренно субъективные обзоры данных о численности репрессированных в послеврангелевском Крыму. В одном из них, напечатанном в журнале «Скепсис», отмечается, что «эти события до сих пор не становились предметом фундаментального исследования». Но если в обзоре Прихожанки цифры завышены, то Н. Заяц, на наш взгляд, цифру занижает, так как учитывает не все источники и не все конкретно-исторические обстоятельства. Однако с замечанием о том, что «ситуация в Крыму была исключительной, так как аналогичной по масштабам волны репрессий против пленных армий Деникина и Колчака не проводилось», нельзя не согласиться667. Рассматриваемый текст из журнала «Скепсис» совпадает с публикацией в Интернете под названием «Красные репрессии в Крыму без учета мифов», которая помещена с пояснением: Из доклада на заседании круглого стола в Государственной думе «От Октябрьской революции к Гражданской войне: причины, тенденции, результаты» 7 декабря 2017 г.668
Среди публикаций в Интернете наиболее широка по своему предметному спектру обзорная статья под названием «Красный террор в Крыму», помещенная в «Википедии». Она посвящена террору 1920– 1921 гг. и имеет детализированную рубрикацию. Из выделяемых сюжетов следует отметить следующие: краснопартизанский и стихийный террор, формирование крымских карательных органов, оценки общего числа жертв, память о терроре, его отражение в литературе, кинематографе и прессе. В «Википедии» также помещены материалы о красном терроре во всех крымских городах: Симферополе, Севастополе, Феодосии, Евпатории, Керчи, Ялте, известные и по другой литературе. Все обзоры составлены по одной схеме. Комплекс опубликованных в «Википедии» статей о красном терроре в Крыму подготовлен вполне профессионально и, похоже, авторами работ по данной тематике.
Самой ранней в постсоветский период и самой фундаментальной работой о Гражданской войне в Крыму является вышедшая двумя изданиями (1997; 2008) монография А. Г. и В. Г. Зарубиных о Гражданской войне в Крыму, в которой немало места уделено красному и белому террору, включая террор конца 1920–1921 гг. Нарратив о терроре основывается на широком круге источников, в том числе архивных. Монография содержит также краткий историографический обзор по числу жертв террора669.
В постсоветских обобщающих работах о терроре в годы Гражданской войны можно отметить книгу А. Л. Литвина, в которой имеется материал о красном терроре в Крыму. В ней, в частности, введен в научный оборот фрагмент из представления к награде видного чекиста Е. Евдокимова, уточняющий масштабы красного террора в Крыму670.
В 2000-х гг. начинают выходить книги авторов главным образом из исследовательской группы крымских историков, занимавшихся архивными поисками в рамках общеукраинского проекта по подготовке региональных книг памяти лиц, репрессированных в советское время. Это коллективные и индивидуальные книги, основанные на архивных источниках и посвященные репрессиям 1920–1953 гг.671 Ряд публикаций по тематике террора в Крыму, в том числе и размещенных в Интернете, принадлежит Дм. Соколову672. В рамках литературы о красном терроре следует выделить работы о репрессиях священнослужителей673. Отдельную группу составляют статьи о действовавших в Крыму чекистских органах674.
Больше всего нового фактического материала содержится в изданной на Украине инициативной монографии юриста Л. М. Абраменко, который ввел в научный оборот так называемые расстрельные списки чекистских органов, проводивших красный террор в Крыму в 1920–1921 гг. Эти хранящиеся в архиве украинской службы безопасности (СБУ) списки, содержат обширную источниковую информацию и сгруппированы по крымским городам, включая Бахчисарай и Джанкой. Документы сопровождаются очерками, посвященными красному террору. В первой части монографии имеется общий очерк о проблеме террора, включающий и такие сюжеты, как персональная характеристика руководящих чекистов, судьбы военнопленных, заложников и членов семей репрессированных675. Как юрист, Абраменко рассматривает массовый террор с точки зрения установок международного права, что позволяет представить его бесчеловечность в гуманитарном аспекте, но не всегда оценочно совпадает с научным объяснением (но не оправданием), учитывающим конкретно-историческую практику революционной власти и действие революционной стихии.
В современной украинской литературе следует отметить посвященную созданию Крымской АССР монографию Т. Б. Быковой, в которой имеется отдельный параграф «Красный террор». Быковой использованы материалы из киевского архива СБУ и архива Автономной республики Крым, но новых фактов о терроре, введенных в научный оборот, у нее немного676.
Одной из последних работ, где затрагивается сюжет о красном терроре, является наша статья «Крым ревкомовский», опубликованная в материалах юбилейной международной научной конференции, проходившей в Институте истории России РАН677. Вызвавший на секционном заседании этой конференции полемику вопрос о численности жертв террора явился стимулом к данной попытке разобраться в источниках и историографии темы. Начало же постановке вопроса в постсоветской историографии положило выступление В. П. Петрова на конференции, организованной Таврическим университетом им. В. И. Вернадского еще в 1992 г.678
Перейдем к рассмотрению источниковой базы, поскольку дальнейшее развитие исследовательского поиска лежит в сфере исторических источников. Самым значительным вкладом в изучение темы, помимо монографии Л. М. Абраменко, включающей материалы киевского архива СБУ, явилась реализация так и незаконченного полностью общеукраинского издательского проекта, в рамках которого вышли девять книг «Реабилитированные историей. Автономная республика Крым» (2004–2014)679. Издание представляет собой «Книгу памяти» с пофамильным в алфавитном порядке указанием граждан, которые были репрессированы в советское время. По каждому из них приводятся имеющиеся в архивах данные о возрасте, национальности, местожительстве, социальном и профессиональном положении, судебном решении и др. (в зависимости от того, что выявили исследователи). В двух последних книгах содержатся перепечатка документальных материалов из книги Л. Абраменко и новые дополнительные сведения о репрессированных гражданах из крымских архивов. Книги серии включают также вводные статьи и очерки, посвященные отдельным репрессированным персоналиям.
Сложность исследования пофамильных списков репрессированных в книгах вышеназванной серии заключается в том, что их приходится просматривать за все годы полностью, чтобы отобрать из алфавитной последовательности искомую датировку. Следует также отметить, что приводимые в 7-й книге сводные цифры о жертвах репрессий до 1929 г. вызывают недоумение. Автор вводной статьи В. В. Тоцкий приводит такие данные: «Было осуждено 4793 человека, в том числе к высшей мере наказания (расстрелу) 862»