. Но в 1919–1920 гг. власти уволили почти всех сотрудников «знаменного отделения» Военно-исторического музея и Народного Военно-исторического музея войны 1914–1918 годов (Музея Великой войны), переименованного в «Фонд Мировой войны». Огромную роль в учете и сохранении этих военно-исторических коллекций сыграли историки-музееведы П. И. Белавенец (офицер старой армии) и Г. С. Габаев949.
В июле 1920 г. Наркомат по военным делам и Наркомат просвещения подготовили проект совместного приказа, предусматривавший создание при Управлении делами Реввоенсовета РСФСР Военного научно-технического комитета по делам музеев, который должен был способствовать объединению и направлению деятельности всех центральных и местных военных музеев, созданию новых музеев и использованию собираемых для них материалов в научных и культурно-просветительских целях. К сожалению, это начинание не удалось воплотить в жизнь. Наоборот, приказом Реввоенсовета РСФСР и Наркомата просвещения № 2456 от 30 октября 1921 г. была законодательно оформлена передача всех военных и морских музеев в ведение военной секции Главмузея950. Правда, для их поддержки и развития у обоих центральных ведомств в то время не хватало средств951.
11 сентября 1920 г. командующий Западным фронтом М. Н. Тухачевский издал приказ: «В целях охраны исторических и культурных памятников прошлого приказываю образовать при агитационно-пропагандистском отделе политуправления фронта отделение учета и охраны культурных ценностей в районе Западного фронта»952.
Последним днем 1920 г. датирован красноречивый приказ по войскам 4-й армии Южного фронта (командующий В. С. Лазаревич) дислоцировавшимся после разгрома и эвакуации Добровольческой армии генерала П. Н. Врангеля в Крыму:
«§ 1. С приходом Советской власти Крым стал частью единой Советской республики, и все его сокровища, которыми буржуазия до сих пор пользовалась и наслаждалась только для себя, сделаны достоянием всего трудящегося народа.
Эти сокровища – книги, картины, статуи, старинная мебель, фарфоровая посуда, музыкальные инструменты. Всем эти предметам, находящимся в городских особняках и экономиях, угрожает сейчас опасность расхищения, потери, порчи, употребление на топливо.
Точно также находятся в опасности древние здания, дома, мечети, созданные трудами целых поколений татарского и караимского народов.
§ 2. Всем частям Красной армии, расположенной в Крыму, бережно относиться к предметам искусства и культуры. Военкомам немедленно передавать их в Секцию по охране старины и культурных ценностей (Симферополь, Крымнаробраз) или уполномоченным ею на местах.
§ 3. Освобождать по первому требованию Секции или уездных заведующих здания исторического или художественного значения, занятые под постой, и впредь не занимать взятых на учет Секцией»953. Этот весьма своевременный приказ сыграл большую роль в сохранении историко-культурного наследия Крыма в начале 1920-х гг.
В октябре 1922 г., узнав о бедственном положении Бородинского музея, командующий Московским военным округом Н. И. Муралов подчинил его лично себе в целях сбережения. В том же году был учрежден Одесский областной военно-исторический музей им. Фрунзе при Одесском доме Красной Армии и Флота, просуществовавший до 1925 г. Как видим, представители военной интеллигенции, оказавшиеся на командных постах РККА, в том числе происходившие из офицеров старой армии, понимали важность сохранения и использования памятников истории и культуры. Такие же тенденции проявлялись и Белом движении.
Расхищение историко-культурных ценностей, как и пренебрежение их судьбой, имели место и в районах, находившихся под контролем антибольшевистских сил. Ценным собранием реликвий (и не только культового характера) обладал Соловецкий монастырь на Белом море. Летом 1918 г. на Соловках молебном и колокольным звоном монахи приветствовали славяно-британский легион полковника Торнхилла. Отбывая из Соловецкого монастыря, англичане захватили с собой из Преображенского собора серебряные венцы с икон и ризы с драгоценными камнями. Осенью 1919 г. вместе с эвакуировавшимися из России интервентами бежала группа соловецких монахов, увезших часть монастырских ценностей954.
Северо-Западная армия генерала Н. Н. Юденича, который дважды в 1919 г. (в мае – июне и октябре – ноябре) разворачивал наступления на Петроград, «прославилась» ограблением историко-культурных ценностей в пригородных дворцах Гатчины, Павловска и Царского села. Расхищали все, что только могли увезти; прямо из рам вырезали ценные полотна художников, а остальное (мебель из красного дерева, зеркала) безжалостно ломали и разбивали955. Потерпев поражение и отступив на территорию Эстонии, военные мародеры принялись распродавать награбленное: серебряную дворцовую утварь, дорогой фарфор с вензелями (в том числе Константиновский сервиз), старинные скатерти и попоны, охотничью карету Александра II и другие раритеты956.
Такая же деморализация была характерна и для белых армий на юге России. 19 марта 1920 г., находясь в Ялте, академик В. И. Вернадский с огорчением записал в дневнике: «Работать приходится с великим трудом в современное время. Удивительно, как везде и здесь большевики поддерживают культурные начинания, а Добровольческая армия губит»957. Врангелевцы вывезли ящики с ценностями из казначейства Александровска (золотые часы, браслеты, портсигары, кольца с бриллиантами, серебряные ложки и др.)958.
Но и в стане белых проявлялись созидательные тенденции, о которых тоже не стоит забывать. Как полагает Л. Херец, на деятельность генералов, создавших в провинции, на Юге Европейской России очаг антибольшевистского сопротивления, повлияли исторические образы народного ополчения 1612 г.959 В отличие от большевиков, едва не снесших в 1918 г. первый московский монумент работы скульптора И. П. Мартоса на Красной площади, для Белого движения Минин и Пожарский оставались символами российского патриотизма. На 100-ру-блевых бумажных ассигнациях, выпускавшихся в 1919 г. Вооруженными Силами Юга России (ВСЮР), поместили изображение монумента освободителям Москвы в годы первой русской Смуты, на 1000-рублевом билете – Царь-Колокола и Георгиевской оранжево-черной ленты (посему их стали именовать «колоколами», «колокольчиками» либо «ленточками»). Памятник «Тысячелетие России» представлен на врангелевских билетах Государственного казначейства достоинством в 250 и 500 рублей. Военный инженер, полковник академик Н. В. Шевелев изобразил в 1919 г. на денежных знаках Северо-Западного правительства (его главой был нефтепромышленник С. Г. Лианозов, командующим армией генерал Н. Н. Юденич) двуглавого орла с распростертыми крыльями, державшего когтями грозовые стрелы-молнии и ленты воинской славы. На груди орла художник поместил геральдический щит с изображением памятника «Медный всадник»960.
Еще до эмиграции, в годы Гражданской войны, военный историк, профессор Николаевской военной академии Генерального штаба, генерал-лейтенант Н. Н. Головин, стоявший на антибольшевистских позициях, возглавлял военно-историческую комиссию, занимавшуюся сбором военных архивов по истории Первой мировой войны. На Дону в январе – начале февраля 1918 г. предпринимались шаги по увековечению памяти атамана А. М. Каледина и других активных участников борьбы с большевиками. В воззвании генерала П. Н. Краснова «К населению» от 23 ноября (6 декабря) 1918 г. также говорилось о необходимости создания фонда для сооружения памятников народным вождям и героям, боровшимся с большевиками на Дону и Кубани961. При деникинском Осваге действовала комиссия для сбора военно-исторических материалов, а учрежденная в августе 1919 г. при помощнике управляющего отделом пропаганды художественная коллегия, в частности, должна была делать заключения об экспонатах, которые приобретались музеями962.
1 ноября 1919 г. Донским правительством был создан в Новочеркасске Комитет по устройству выставки памятников борьбы Дона с большевиками. Его председателем являлся генерал-майор А. В. Богаевский. На выставке предполагалось экспонировать карты и планы, диаграммы, документы, фотографии, произведения живописи, военные трофеи. Из-за наступления на южном направлении Красной армии деятельность комитета, однако, продолжалась недолго, по 17 ноября963.
Главнокомандующий П. Н. Врангель еще в апреле 1920 г. приказал всем воинским частям и учреждениям сдать в специально созданную комиссию военно-исторические материалы, относящиеся к «освободительной от большевиков войне», и делать это постоянно964. Российская интеллигенция не раз обращалась за поддержкой к командованию Добровольческой армии, чтобы сохранить от уничтожения и расхищения историко-культурное наследие Крыма. Вот строки из докладной записки профессора В. А. Обручева и академика В. И. Вернадского на имя генерала П. Н. Врангеля от 2 мая 1920 г.: «В эпоху развала и разрушения России охрана всех уцелевших еще культурных очагов является особо важной задачей власти; уничтожение Ялтинского музея нанесет большой ущерб росту русской культуры в Крыму и просветительной работы в Ялте. Ввиду важности дела просим Вас обратить на него свое просвещенное внимание и с