Из-за того, что самелианке немного мешал стол, нож оказался смещён чуть ближе к правой стороне шеи. Непроизвольно отодвигаясь от острого кончика, мне пришлось наклонить голову.
Теперь я смотрел на свою пленительницу чуть искоса. Большую часть обзора занимала стиральная машина, в барабане которой осталось много выстиранного, но не повешенного на сушилку белого белья. Похоже, в моё отсутствие Алиса устроила стирку.
— Увы, в таком раскладе твоя нежить тоже обречена, — словно почувствовав, что я думаю о девушке, добавила Орлата. — Да и сохранять жизнь твоему Ворчуну тоже нет никаких оснований.
Что-то в увиденной картине было неправильным. Я не отдавал Алисе распоряжений стирать. У неё не было такого количества белых вещей, разве что в барабан закинули всё постельное бельё в доме.
И о каких только глупостях не начинаешь думать, когда на кону твоя жизнь.
Ах да, по плану Орлаты я в любом случае обречён. Наверное, оттого и лезут в голову всякие нелепицы.
Например, мысли о схожести перекрученного белья с чем-то таким, чему явно не место в стирке. Парейдолия, однако.
— Сколько бы магии ты не получил от артефакта, пользоваться ей тебя всё равно не научили, — видя, что я смотрю куда-то в сторону и даже нож не заставляет меня сосредоточиться, добавила самелианка. — У тебя минута на размышление!
В этот момент детали головоломки сошлись, и я от души расхохотался, отвлекая внимание пленивших меня дам.
Глава 73
— Это у него нервное, — неуверенно предположила перворожденная, как будто невзначай протягивая руку к моему лежащему на столе кулаку. Возможно, на рациональном уровне, там, где должно было быть четкое осознание происходящего, такое движение не задумывалось. Но когда тебя манит волшебство, приоритеты смещаются, самые нелепые вещи кажутся естественными. Это вам не тарок, действующий тонко и почти неуловимо. Тут мощь, которая на сворачивание гор даже не станет размениваться.
Своим монологом Орлея невольно перехватила внимание матери и, тем самым, выиграла несколько драгоценных секунд.
— Потерять близких, остаться без шансов на благоприятный исход… Вот психика и не выдержала. Такой приступ может за минуту не пройти. Может, мы его как-нибудь… успокоим?
Перворожденная пыталась играть в сочувствие, но выходило крайне неубедительно. Такой неестественной игры я не встречал со школьных годов, когда приходилось участвовать в каких-то утренниках, разыгрываемых по сценарию скучающей классной. Но, тем не менее, я прекрасно понимал Орлею: её мысли все больше и больше места занимал источник магии, ради которого стоило на время отложить все остальные планы, даже материнские.
В кулаке я сжимал волшебный болт, искажающий восприятие самим фактом своего появления на свет, отвлекающий от всего остального. От практика на другом конце руки, сжимающей желанный артефакт. От необходимости слушаться мать. От того, что дверца стиральной машины уже не заперта.
— Нет, — запоздало насторожилась Орлата, вскакивая на ноги. Происходило что-то за пределами моего восприятия. Изменения угадывались интуитивно. Масштабные изменения. Как будто вся эта история была только комиксом, напечатанным на обертке от конфет. И сейчас эту обертку неторопливо разворачивали. А в привычном восприятии нож сначала просто отодвинулся от моего горла, а затем и вовсе был сброшен на пол. Если верить приметам, дело идёт к ссоре.
От этой мысли стало еще смешнее. Но совсем ненадолго, потому как Орлата заметила первого хорька лишь когда тот выскочил наружу.
— Лезвие тьмы!
Обе незваные дамы ухитрились выругаться хором. Орлата совершила какой-то совершенно фантастический прыжок, оказавшись ногами на столе. Было в этом движении что-то от спецэффектов фильма про Вия. Там примерно с той же противоестественной динамикой передвигалась покойная панночка.
Перворожденная громко взвизгнула, отскакивая в сторону мойки. Так визжат когда видят мышь, а не хорька. Но хотя бы в её движениях все выглядело по-человечески. Может даже слишком. Только что она была бизнес-леди с замашками наследницы мафиозного клана, а мгновением спустя это уже испуганная женщина старше средних лет, с перенапряжением нервной системы и всем из этого вытекающим.
Как множество белых зверьков складывались в фигуру Олюэн, разглядеть не получилось. Самелианки начали драться в своей иномировой манере — и моментально сломали нафиг всё окружающее пространство.
Вестибулярный аппарат человека, даже перворожденного, не приспособлен для пребывания поблизости от таких поединков.
Вновь свалившись на пол и свернувшись в позу эмбриона я отчаянно блевал и молился. Где-то на кухне, не знаю на каких расстояниях от меня и можно ли было в принципе использовать эту метрику, в той же позе страдала перворожденная. Подозреваю, что прихожую и комнату смещения также затронули, как охватили бы и часть города, если бы не топологическая изоляция.
Предметы наползали друг на друга, выворачивались наизнанку, разбухали фракталами.
Я видел размазанный по потолку холодильник из которого торчала моя загнутая спиралью нога, наблюдал как заполняет мои внутренности фрактальный плинтус. При этом остатки рассудка и тактильные ощущения утверждали, что я лежу с закрытыми глазами, уткнувшись носом в колени, обхватив руками голову — чтобы та не слишком часто проваливалась внутрь себя. Увы, веки тоже подвергались топологическим деформациям, оттого даже зажмурившись или закатив глаза игнорировать происходящее не удавалось. В какой-то момент, помню, что мечтал стать плоским, а еще лучше одномерным: только ради того, чтобы кошмар стал не столь многомерен.
Должно быть, никто из более ли менее местных не заметил. когда же эта болтанка подошла к концу. Какое-то время нас ещё колбасило, мозжечок накладывал вето на любое движение не связанное с дыханием. Да и его старался свести к минимуму.
А затем я решился открыть глаза и встретился взглядом с перворожденной.
С её дикими, безумными глазами. Хотя, справедливости ради, выглядел я вряд ли лучше её.
— Глллм!..
Возможно, она попыталась произнести что-то более отчетливое, но судорожно напряженные голосовые связки еще не оправились от пережитого.
Только я ее все равно прекрасно понял. К материнской программе-минимум добавилась еще страстная жажда владеть этим треклятым болтом.
Оставайся мы в нормальном состоянии, началась бы драка не на жизнь, а на смерть.
Вместо нее каждый удвоил усилия по возврату контроля за собственным телом. Иронично, но какое-то время назад я уже проворачивал этот маневр. Отец как будто догадывался о том, что мне предстоит в обозримом будущем.
Вспомнив как пользоваться рукой и быстро перепроверив, что мышцы готовы сгибаться в правильном порядке, я попытался вооружиться жевательной резинкой от Алладо. Когда в другой руке до сих пор находился, источая ману во все стороны авалонский ключ, атакующие подушечки должны были сработать на ура. Правда, до них следовало сначала добраться.
Перворожденная гневно смотрела на мои действия, пусть и неуклюжие, но все равно более успешные, нежели те, что получались у нее.
Копаться по карманам лежа на полу — занятие не из приятных. Тем более, что перед этим нас капитально вывернуло наизнанку. Упаковку с заклинаниями удалось нащупать в кармане джинсов. К сожалению, туда же, на автомате, я засунул и свой телефон. А эти дамы, между прочим, даже забыли обыскать пленника. Или побрезговали. Или побоялись активировать какую-нибудь из ловушек Алладо.
Не время для размышлений о том, отчего противник поступает так, а не иначе. Позже подумаю, если доживу.
Мой переход из лежачего положения к перекатыванию и подъему на колени вызвал у Светланы отчетливое чувство паники. Справляться с конечностями ей было непросто. Левая нога перворожденной, после нескольких неудачных попыток разобраться с последствиями драки самелиан, застряла между ножками стола, сместившегося к плите и собственно дверцей духовки. Зато правая рука поднесла ко рту какую-то пилюлю…Похоже, в столь извращенной разновидности ковбойской дуэли я все-таки проигрывал. Но только если Светлана собирается применить что-то атакующее. Чей допинг сработает быстрее, тот и победитель?
А тут, как по закону подлости, телефон застрял в кармане. Пытаясь вытащить его наружу я сосредоточил внимание на нем и едва не упустил момент когда перворожденная сделала свой ход в нашем противостоянии.
Пускай наши тела двигались крайне неловко, у магии таких ограничений не существовало. Я успел увидеть как перед Светланой-Орлеей сформировался муаровый сгусток энергии. Небольшой, но очень яркий, размером с ноготь большого пальца. Женщина закусила губу от напряжения и даже не обращала внимания на то, что из уголка рта стекает слюна розового окраса.
А вот это совсем нехорошо.
Я успел отклониться в сторону чтобы этот магический снаряд меня не задел, но он приближался по воле своей создательницы и тоже скорректировал траекторию.
В какой-то момент яркость этого сгустка перешла в диапазон, видимый глазу обычного человека.
Вот блин, в меня бросили натуральный фаербол!
Пытаясь защититься, я выставил вперед руку с авалонским ключом и, не без усилий, разжал кулак.
Светлана подалась вперед, навстречу — и едва удержалась от того, чтобы не завалиться на пол лицом вниз.
Фаербол отреагировал на приближение болта резким угасанием. К тому моменту как он таки врезался мне в предплечье, это был уже совсем крошечный сгусток маны.
Я же сопоставил лежащее на своей ладони с тем, что разглядывал в самом начале своей магической карьеры. Образ сокровища надежно отпечатался в моей памяти, а оттого теперь приходилось констатировать, что артефакт изменился!
Теперь, помимо болта, сверкающего латунью, ближе к шляпке располагалась небольшая, практически незаметная шайба. Никогда не упустил бы из виду столь четкую деталь!
Потерпев неудачу с фаерболом, Орлея что-то невнятно простонала и в мою сторону полетел валявшийся на полу нож.