ало то, насколько именно я оказался к ней не готов.
На строго рациональном уровне мне уже давно пора жить своей жизнью. Самостоятельно зарабатывать, содержать семью, задумываться о детях.
Для этого у меня есть все необходимое, разве что кроме работы, получить которую в жадной зоне не трудно, а вне её на что-то похожее намекала Мадам. Опять же, какая-то пенсия и штраф в пятьдесят монет. С ними тоже стоило разобраться в ближайшее время.
Но помимо рационального, как ощущалось с самого пробуждения в гробу, имелось дофига всего остального. Того, при столкновении с чем мой разум пасовал. Вроде бы все правильно, но что-то все равно не то.
Тропа вывела меня сначала к гигантскому колодцу, больше напоминающему шахту для стратегических боеголовок, а затем и вовсе пропала, сменившись асфальтом.
Я остановился и перевел дыхание.
Мой путь не являлся кратчайшим, Олюэн выстроила его таким образом, чтобы по нему мог пройти даже неопытный практик. Но все-таки оставались опасения не суметь пройти по меридиану.
Травяного поля за спиной уже не было. Заросли тянулись метров на десять, скрывая каменную стену, поросшую мхом и лишайником.
Мой первый самостоятельный меридиан. Когда сегодня утром в разговоре с консулом я упомянул о своих перемещениях возле Стратегической Академии, выяснилось, что центр города представляет собой особое сосредоточение, которое нельзя назвать меридианами, не исказив смысла понятий. Так что моя недолгая прогулка до троллейбусной остановки все-таки не в счет.
Если там достаточно проявить волю и знать, куда идешь, здесь еще важно идти правильно — по меридиану, не отклоняясь от него.
Научусь, пообещал себе я. Теперь для того, чтобы покидать жадную зону, осталось лишь освоить обнаружение меридианов в ней. Не важно, кто обучит меня этому навыку, Медея, Михей или Роффе.
Первые шаги сделаны и горизонты расширены. Вместо одной планеты, которая и без того велика, в моем распоряжении целый сектор магической реальности. Как говорил Константин Эдуардович, планета есть колыбель разума, но нельзя вечно жить в колыбели.
За колодцем, стоило обойти его по часовой стрелке, обнаружился склон и лестница, помогающая спуститься к одной из небольших улочек, по обе стороны которой стояли аккуратные двухэтажные дома.
Чуть поодаль возвышалась пирамидальное сооружение храмового содержания. Высотки, соединяющей этот район города с жадной зоной, отсюда видно не было. Мне предстояло пройти еще один меридиан или воспользоваться городским транспортом. Разумеется, я предпочел попрактиковаться и дойти пешком.
Несмотря на раннее утро, на улице то и дело встречались прохожие. Приходилось то и дело одергивать себя, чтобы не изображать из себя деревенщину, что пялится на все незнакомое.
В таком разнообразии стилей одежды мой вид вряд ли выделялся очень сильно. Тут были люди, которых обитатели жадной зоны обязательно характеризовали как джедаев, встречались группы монахов в сутанах различных цветов.
Я шел по улице и пытался представить себя частью этого мира. Как нужно измениться внешне и внутренне чтобы окружающая экзотика стала привычной?
Ответ ожидал где-то в будущем, неизбежный, манящий и пугающий.
Арка из зеленого камня, о которой упоминала Олюэн, описывая дорогу, оказалась куда меньше, чем я представлял. Чтобы пройти на другую сторону пришлось пригнуться.
Консул упоминала об этом условии для прохождения меридиана, но я не думал, что все организовано таким образом, что иначе просто не пройти.
По ту сторону было чуть более облачно и ветрено. Перепад температуры заставил меня поёжиться. Зато высотка нашлась с первого взгляда.
Я вышел из сквера, в который привела зеленая арка на проспект с магазинами. Тут мы с мамой уже проходили.
Здесь торговали всем, что требовалось для адаптации в жадной зоне. Биографии, которые с легкостью прошли бы любую формальную проверку, включая опрос соседей и анализ архивных документов, профессиональные навыки, недвижимость, облики, артефакты, ослабляющие жадность печати в жадном сегменте.
Последние, к слову, продавались лишь тем, кто мог предоставить разрешение из управы и стоили таких денег, о которых я до этого даже не задумывался. Пришлось сделать вывод, что даже с источником маны в виде авалонского ключа, я по меркам магической реальности все равно был достаточно беден. А уж после того как волшебный болт закатали в ящик, тем более.
В первое посещение этого места было очень обидно за людей, которые живут в мире, не знающем магии. Они вынуждены годами осваивать и обретать то, что человек с гражданской категорией и запасом монет в состоянии купить за полчаса.
Со временем обида улеглась. Теперь, проходя мимо витрин, я мысленно переводил монеты на ценниках в часы сбора маны доступными мне методами. Часы складывались в дни, месяцы, человеко-годы. Удивительно, но при таком переводе одних единиц в другие получалось более справедливо. Если можно стать хорошим востребованным специалистом за пять лет, то эта пятилетка, будучи переведенная в работу, по накоплению маны примерно столько же монет и обеспечит.
Вывод из этого получался все равно не в пользу жадной зоны. Очевидно, за ее пределами получать ману проще. Жадность не мешает.
Путь до высотки обошелся без приключений. Меня никто не окликнул, я ни во что не вляпался. Похоже, мой ангел-хранитель решил, что событий последних двух недель достаточно и свою нормы на ближайшее время я выбрал.
Ангел-хранитель…
От ироничности образа, пришедшего в голову я невольно усмехнулся. Представить бабушку с крыльями и нимбом оказалось не так сложно. Не каждый может похвастаться тем, что знает имя своего ангела. Что ж, я постараюсь не подвести тебя, Алладо!
Третий меридиан размещался уже в самом здании. Тут существовал риск выйти в другом государстве. Отвлечешься ненадолго и думай потом как из какого-нибудь Шанхая выбираться. Пришлось сосредоточиться на образе родного города. В нем тоже есть несколько возможных точек выхода, все в новостройках — но там уже можно и в метро нырнуть.
За исключением необходимости сохранять концентрацию, меридиан в сторону жадной зоны не сложный. Войти через черный ход в подъезд, пройти мимо лифтов и почтовых ящиков к парадному, выйти и несколько шагов, пока за тобой не захлопнется дверь, не оглядываться.
И тут я едва все не испортил. Уже возле лифтов в голову пришла мысль, что при себе нет ни проездного, ни телефона, ни документов, удостоверяющих личности. Да и наличности тоже никакой.
А еще вспомнил о том, что обещал Алисе вчера вернуться с чем-то вкусным к чаю, но так в булочную и не зашел. Заведение Роффе не в счет, оно было уже позже. Концентрация от таких мыслей явно пострадала, так что выйдя на свежий воздух я долгое время не имел представления о своем местонахождении.
Помогла доска объявлений возле детской площадки. Язык русский. Хотя бы со страной не промазал. Приглядевшись внимательнее и вовсе успокоился. Телефонные номера с кодом своего города говорили о том, что и заключительный переход прошел успешно.
А какой район… не существенно. Внутреннее представление о доме как-то раздвинулось и охватило весь город, без исключений. Раньше такое же ощущение появлялось лишь в радиусе двадцати минут пешей ходьбы от родительской квартиры.
Найдя остановку автобусов и подглядев к каким станциям метро идут местные маршруты, удалось определиться с районом.
Дорогу к ближайшему банкомату пришлось спрашивать у прохожих. Наличности в карманах не имелось, а тратить три с лишним часа на марш-бросок до своей квартиры казалось слишком расточительным.
Пускай погода и располагала к прогулкам, но вопрос с картой, переданной через Роффе, все равно требовалось решить.
Сумма на счету оказалась большой. До неприличия. Задумай я забросить саморазвитие, превратиться в расточительного дебила, её и то могло бы хватить на несколько лет.
Спасибо, мама. Спасибо, папа.
Сняв немного денег, на транспорт, я вернулся к остановке и задумался о своем будущем.
Лишив необходимости зарабатывать деньги, родители по сути подтолкнули меня к исходу в магическую реальность. Пусть не прямо сейчас, но в самом ближайшем будущем. Когда смогу ходить по более сложным меридианам без посторонней помощи, а Ворчун с Алисой выйдут из клиники.
Пожалуй, когда придет Михей, я даже соглашусь на ту работу, которую он будет предлагать. Институт оборонительной физики. Интригующее название. Даже если это будет рутина, она придется кстати.
Представление о местной рутине уже имеется, а без повседневности в понимании магической реальности вряд ли получится в нее вжиться как следует. Тот профессор, о котором недавно говорил Ворчун, наверняка как-то связан с такими инстанциями.
Спуск в метро вызвал смутную ассоциацию с прохождением по меридианам. Мимолетная мысль о том, что можно ненароком уехать куда-то не туда, сначала вызвала нешуточное беспокойство, но я быстро вспомнил о том, что без акта проявления свободной воли подобные перемещения не работают.
Парадоксальная мысль, жадная зона словно учит молчанию. Не разбрасываться собственной волей налево и направо. Но если она не устремлена наружу, то тогда… вглубь?
Сосредоточившись на собственных ощущениях, я едва не проехал собственную остановку. Выйти вовремя помог условный рефлекс. Оказывается, такой тоже успел выработаться за годы перемещений по городу.
Перед тем как пойти домой я все-таки зашел в булочную. Магия магией, но свежий хлеб не помешает в любом случае.
Проходя мимо места, где познакомился с Мадам, на мгновение почудилось будто на меня кто-то смотрит, то ли с ностальгией, то ли с легким одобрением. Хотя, скорее всего, это уже мнительность. Пускай ночь в гробу и повысила мою чувствительность к внешним энергиям, но не настолько же.
Ни Алладо, ни Леоники на качелях во дворе не обнаружилось. Они там были, но в прошлом или в том, что на языке жадной зоны называлось сновидениями. Их бытие настолько цепко увязалось с этим местом, что никем не занятое сиденье воспринималось противоестественно.