[30] позволяющая наблюдать за заданным объектом: содержание электронных писем, история поисков и интернет-навигация, деятельность в социальных сетях. Можно даже установить слежку в реальном времени за любым пользователем Интернета. Причем находящегося как в любой точке мира, так и в этой же комнате, которого можно увидеть, оглянувшись через плечо.
Джей вырос в ту эпоху, когда не существовало даже мобильных телефонов и домашних компьютеров. Его одновременно восхищало и ужасало количество информации о частной жизни каждого из миллиардов людей, которой располагала такая лавочка, как «Вотч Корп».
Что произойдет, если однажды эта власть попадет в плохие руки? Единственная мысль, которая приходила ему в голову: «Возможно, это уже произошло».
Джей уставился на экран, где высвечивались демографические данные архипелага.
Общее число населения: 16 409
Мужчины: 8056
Женщины: 8353
Моложе 18 лет: 3296
Белой расы: 12 323
Африканской расы: 1649
Индейцы или уроженцы Аляски: 148
Азиатской расы: 591
Уроженцы Гавайев и других островов Тихого океана: 16
Испаноязычные или латиноамериканцы: 1682
Джей ввел две цифры, чтобы отобразить новые данные.
В возрасте 16 лет: 193
Он произвел несколько дополнительных манипуляций, и появился следующий результат.
В возрасте 16 лет белой расы мужского пола: 68
Джей долго изучал эту цифру. Поразмышлял. И начал новый поиск.
В возрасте 15-16-17 лет белой расы, мужского пола: 167
Он откинулся на спинку кресла, сложив руки на затылке. Кто знает, не изменила ли тогда Мередит его возраст — так же, как наверняка изменила его имя. Джей снова постучал по клавишам. Появились имена семнадцатилетних. Напротив каждого — телефонный номер. Взгляд на циферблат: почти час дня. Времени еще предостаточно. Он медленно пробежал глазами колонку имен пару раз, но ни одно из них не показалось ему знакомым. Джей запустил PROTON — программу, собирающую метаданные на отображаемые номера. Для таких людей, как Джей, метаданные — то есть данные, касающиеся телефонного звонка: кто кому звонил? когда? сколько длился разговор? — были первоосновой. Они представляли едва ли не больший интерес, чем само содержание бесед. Представьте себе женатого человека, которому поздно вечером звонит женщина, но не жена. Молодая женщина, которая в тот же день связывалась со своим гинекологом, лучшей подругой и клиникой, специализирующейся по абортам. Чтобы узнать, что там происходит, вовсе не нужно знать содержание разговоров.
Параллельно Джей запустил поиск по прошлому: благодаря огромному архиву Агентства национальной безопасности он мог получить доступ не только к метаданным реального времени, но и к данным за минувшие годы. Метаданные, собранные Агентством национальной безопасности и такими субподрядчиками, как «Вотч Корп», поступали на хранение в две базы данных: «Марина» и «Мейнвей». В первой содержался интернет-трафик, вторая могла предоставить до миллиарда и больше фонограмм телефонных звонков в день. В секретный бюджет справочных бюро каждый год частными гигантами телекоммуникаций вносились сотни миллионов долларов.
Все прослушиваемые номера начинались с префикса 360, что соответствовало западной части штата Вашингтон, за исключением города Сиэтл. Но в официальном запросе Джея указано, что страна-адресат — Венгрия, международный код которой 36. Так что, если б их подловили на этом, они отговорились бы ошибкой в операции. Акт о негласном наблюдении в целях внешней разведки от 2008 года, который защищал частную жизнь американцев, не разрешал контролировать содержание разговоров никого из своих граждан, даже если тот общается с американцем иностранного происхождения, заранее определенным как «представляющий угрозу для безопасности страны».
Излишняя предосторожность, Джей это знал. На самом деле нет даже одного шанса на миллион, что кто-то сунет нос в их дела. Акт о негласном наблюдении в целях внешней разведки был создан в 1978 году Конгрессом США, чтобы избежать злоупотреблений при электронной слежке. Этот акт был одним из самых секретных в стране, и его пункты определены как «ультраконфиденциальные». Джей знал, что он был принят, только чтобы успокоить общественное мнение, и что никто не контролирует его соблюдение. В течение шести минувших лет не было отклонено ни одного запроса, сделанного разведслужбами.
В качестве объяснения, почему он выслеживает подростков на кучке островов, Джей во всех подробностях опишет угрозу, исходящую от тинейджеров — фанатов Качинского,[31] которые загружают в Интернет инструкции по изготовлению бомб. А слово «терроризм» работает безотказно.
Еще около часа Джей продолжал сопоставлять данные: мальчики от пятнадцати до семнадцати лет, живущие с одинокой матерью. Но, возможно, Мередит изменила семейное положение. В таком случае она могла указать и своего мужа, бывшего или нынешнего. Мальчики, не родившиеся на островах, а прибывшие в течение прошедших шестнадцати лет. Для более ранних лет не хватало данных.
Мужчина вошел на страничку с результатами, чтобы сделать общий обзор. Еще час он провел, изучая метаданные ста шестидесяти семи телефонных номеров — объектов слежки, пытаясь истолковать их, обнаружить что-нибудь необычное, повторяющиеся действия. Но информации было слишком много, чтобы усвоить ее за один раз. Ему надо будет вернуться к этому снова, пока некоторые повторения не начнут сами попадаться на глаза. Бумажные распечатки шли с грифом «требуется специальный доступ». Далее следовало имя, которое он выбрал для программы: «Цыпленок». Конечно, Джей планировал еще сделать запрос в PRISM[32] — программу-маяк Агентства, собирающую электронную переписку, файлы, фото и видео, так же как и все статусы, послания и комментарии, оставленные в соцсетях.
«Выслеживать подростков — одно удовольствие, — размышлял Джей. — Интернет — центр их вселенной». В противоположность людям старшего поколения, он для них не вспомогательное устройство, а средоточие деятельности, эмоций и всего существования. Место, где происходит всё: где они доверяются друг другу, заводят новых друзей, хранят личную информацию и откровенничают.
Невозможно представить, чтобы шестнадцатилетний подросток не завел себе аккаунт в Интернете. А значит, Джей уверен по крайней мере в одном: он здесь — тот, кого они ищут, спрятавшийся где-то в этих пакетах данных.
Была уже ночь, когда Джей доехал до Лидс-Мэншн на юге Клифтона в сельской местности штата Вирджиния. Час двадцать на машине от Форд-Мид. Частное владение, спрятанное в лесах, найти не так-то легко, но Джей смог бы добраться туда с закрытыми глазами. Его «Мустанг» ревел, петляя посреди обширных пространств, разделенных оградами, к которым примыкали конюшни и теннисные корты. Одни дороги пересекались с другими, на перекрестках не было никаких указателей, чтобы ориентироваться: либо вы знаете, куда ехать, либо не знаете. Во втором случае вам нечего делать в этих краях.
«Мустанг» проехал под туннелем из деревьев, в конце которого остановился перед массивными воротами из кованого железа. Переговорного устройства нет, но есть две видеокамеры. Здесь тоже либо вы знаете, зачем вы здесь, либо вас тут не должно быть. Джей подождал, пока тип из службы наблюдения не идентифицирует одновременно его пропуск и его лицо: видеосистема инфракрасного излучения была снабжена программным обеспечением для распознавания лиц.
Пройдя кордон, он опустил стекло, чтобы вдохнуть запах скошенной травы и послушать пение сверчков, но услышал нечто другое: гудение где-то вверху, в темноте, над машиной. Дрон… Последняя игрушка «Вотч Корп». Предназначенная не только для театра военных действий в Афганистане или Ираке. Дроны готовы были вторгнуться в нашу повседневную жизнь. Пройдет совсем немного времени, и они будут доставлять пиццу и наши заказы онлайн, будут охранять наши дома гораздо эффективнее немецких овчарок, заразят вирусами любой интернет-сайт. И в случае необходимости позволят всяким ушлым хитрецам прийти взглянуть на ваш сад.
Дорога змеилась посреди коротко постриженных лужаек и групп высоких ольховых деревьев, выделяющихся на фоне ночного неба. В поле зрения никого — но Джей знал, что от этого за ним следят не меньше. Затем после крутого поворота появился особняк в стиле Тюдор. На закате солнца это было очаровательное зрелище, но с наступлением ночи каменный фасад являл миру свой суровый облик. Здание построено меньше пятнадцати лет назад, но оно копировало стиль Старой Европы: окна с мелкими стеклами, зубцы на мощных стенах, высокие крыши с крутыми скатами и глубокие камины внизу, украшенные готическим орнаментом. Небольшие светильники на фасаде усиливали театральный эффект. Возможно, эта игра светотеней производила впечатление на посетителей, но не на Джея. Он жил в спартанской квартире размерами меньше, чем вестибюль этого особняка, спал на матрасе прямо на полу и почти не владел никакой собственностью. Он не прочел ни одного из греческих философов, но если б сделал это, то, без сомнения, согласился бы с ними: он был человеком с на удивление скромными потребностями, которые очень легко удовлетворить.
Главный вход представлял собой большое каменное крыльцо с шестью ступенями, оснащенное средневековой стальной решеткой с шипами. Могло показаться, что ты попал в «Айвенго». Этим жарким летним вечером решетка была открыта настежь. Джей вышел из машины и вынул сигару. Он знал, что босс уже извещен о его прибытии, но иногда раб может позволить себе некоторые вольности в отношении хозяина. Свежий ветер нес к нему запах открытой и освещенной конюшни. Как обычно, все пребывало в молчании. Грант Огастин ненавидел шум: он утверждал, что в наше время единственная подлинная роскошь — это тишина. Работн