твой аккаунт. Начать с того, что ты сам — приемный ребенок, которому так называемые мамы запрещают выкладывать свои фотографии на «Фейсбуке», у тебя точно такой возраст, какой нужен, и никто на острове не знает, откуда ваша семья прибыла на самом деле. У тебя просто идеальные данные, чтобы быть сыном Гранта Огастина. Ты знал, что патологоанатом обнаружит беременность Наоми и эта информация дойдет до моего босса. Разумеется, как ты и предвидел, он не мог противиться искушению сделать сравнительный тест своей ДНК с ДНК эмбриона. Должен сказать, ты проявил поистине дьявольскую хитрость. Ведь Грант не собирался брать для сравнения ДНК его матери, нет! Чего ради? Ведь он искал сына, а не дочь. Ему просто необходимо было знать, что этот эмбрион — его внук, чтобы подтвердить то, что уже заподозрил. Какая блестящая хитрость!
— Спасибо, — спокойно произнес Генри, изобразив улыбку.
Над их головами через одинаковые промежутки времени проходила светящаяся кисть. Мужчина и подросток сидели друг напротив друга, на дне качающейся лодки, промокшие до костей. Джей потирал то лодыжку, то окровавленное запястье, на котором виднелись следы зубов Генри. Или же вытирал кровь, которая выступала на его лице, смешиваясь с дождевой водой.
— Все почти сработало. Как и всякий стандартный сравнительный анализ ДНК, этот заключался в исследовании некоторого количества генетических маркеров. Эти маркеры, которые используются в криминалистике, как ты знаешь, не говорят совершенно ничего о самом человеке — не больше, чем отпечатки пальцев. Неизвестно, блондин это или брюнет, голубые у него глаза или карие… Короче говоря, блистательный Грант Огастин со всеми своими прослушиваниями и системами безопасности оказался в ловушке, которую расставил ему шестнадцатилетний парень! Снимаю перед тобой шляпу.
Джей наклонил голову, пристально глядя на ствол пистолета, который Генри поднял на несколько сантиметров.
— Даже не думай, — сказал он.
— В чем ты проявил очень большую ловкость — это устроив так, чтобы все сцены твоей истории, которые могли быть подтверждены другими свидетелями, являлись предельно точными. А те, свидетели которых мертвы, или те, где ты был один, переписал по своему усмотрению. Как, например, та очень трогательная сцена, где твои матери якобы рассказали тебе о Мередит и Гранте. Или телефонный разговор, произошедший вчера у тебя с матерью. Тот, где она тебе во всем призналась. Полиция подтвердила, что такой звонок действительно имел место. Вот только так получилось, что ты сказал ей выйти в сад и воспользоваться своим секретным телефоном, чтобы никто не смог подслушать разговор. О чем вы говорили? Там ты на нее и набросился, вдали от посторонних взглядов? Также готов спорить, что на Оутсов донес не Шейн, сделав анонимный звонок в полицию, а ты, Генри… Ты рассчитывал так или иначе выставить их убийцами своих матерей, и тебе это удалось. Это еще не считая того, что произошло на верхушке маяка. Все же, встав поперек дороги этим выродкам, ты здорово рисковал… А когда появились Старик и другой его сын, ты сделал вид, будто только что прибыл в лодке после всех событий, хотя уже какое-то время там находился. Ведь это ты поджег дом, и ты их убил…
— Это каким же надо быть чудовищем, — усмехнулся Генри. Внезапно в его голосе послышались такие дерзкие нотки, что Джей вздрогнул. — Они считали себя моими мамами… Что они о себе возомнили? — Джей увидел, как лицо подростка сделалось жестким. — Они никогда не были мне родителями! — выкрикнул он с неожиданной горячностью. — Никогда! Я их ненавидел. Они держали меня в клетке на этом сраном острове, словно я — какое-то чудовище… Они думали, что любят меня, но я прекрасно видел в их взглядах страх передо мной. Уже в Лос-Анджелесе они стыдились меня. Лив даже однажды сказала, что жалеет о том, что усыновила меня. Она тогда не знала, что я ее слышу…
— Они всем пожертвовали, все бросили ради тебя.
— Вы что, пытаетесь пробудить во мне чувство вины?
— А эта идея держать деньги, которые ты вымогал у жителей острова, в хранилище своей матери и сделать вид, будто затем нашел их! Один из наших людей недавно освежил память охраннику в мебельном хранилище: теперь он утверждает, что ты приезжал два раза… Или идея выслеживать Таггерта, а затем и Даррелла Оутса из-за кусочка пазла, который ты сам и подбросил на этот пляж! Конечно, ты уже знал, что вы с Чарли найдете в компьютере Таггерта… Мы везде понемногу покопались. Даже несмотря на умение заметать следы, Генри, ты в этом не так искусен, как думаешь. Но все же ты чертовски одаренный хакер. Очевидно, ты уже долгие годы развлекаешься, залезая в компьютеры соседей и прочих жителей вашего чертова острова. Ты знал все, или почти все, об обитателях Гласс-Айленд задолго до нас. Ты и есть тот шантажист… Должно быть, ты здорово веселился все это время.
— Не вам бросать в меня камень, — возразил Генри.
В его глазах полыхали новые огоньки. Теперь он совсем не выглядел испуганным. Незаметно лицо его изменилось, теперь это он был похож на хищника.
— Очко в твою пользу, — согласился Джей. — А Наоми — ведь это ты нанес ей все эти шрамы, не так ли?
Джей увидел, как губы подростка скривились.
— Наоми… Она все принимала слишком всерьез и так меня боялась… До сих пор не могу поверить, что ей хватило смелости порвать со мной в тот вечер на пароме! Знаете, это и послужило последней каплей для моего решения. Как вы и сказали, я тогда все предусмотрел, но это оставалось чисто умозрительным сценарием, понимаете? Просто моя фантазия. Даже когда я послал эту открытку, я не был уверен, что пойду дальше, я хотел просто… посмотреть, что будет, к чему нас это приведет. Но когда Наоми заявила, что хочет порвать со мной, я сказал себе, что она сама определила дальнейшие события.
Джей прочел на его лице высокомерие и услышал ликование в голосе.
— Не знаю точно, с какого момента она поняла, что находится в опасности. Может, когда я проявил слишком большой интерес к ее истории… или когда они с матерью тоже, в свою очередь, получили электронное письмо от шантажиста. Наоми наводила справки обо мне, всюду совалась… Даже поучаствовала в вечеринке этого урода Хардинга, чтобы посмотреть, не хожу ли я туда! И вот, чтобы ее наказать, я начал скарифицировать ее. Сначала маленькие разрезы то тут, то там, затем все больше и больше… После я утешал ее, клялся, что всегда буду с ней, что есть только мы, — и тогда я действительно так думал. В то же самое время эта история с вашим боссом буквально преследовала меня. Я прекрасно видел, что здесь есть… некая возможность. Затем Наоми забеременела, и все потихоньку начало вставать на свои места.
— Что ты ей сказал в тот вечер на пароме?
С губ Генри не сходила язвительная улыбка. Демонстративная.
— Что сейчас я выкину ее за борт, что убью ее.
— Поэтому она и спряталась в туалете, — заметил Джей безразличным голосом.
— Значит, этой ночью вы собирались убить меня? — ухмыльнулся Генри. — Знаете, Джей, вы действительно опасный тип!
— Я привез тебя сюда не для того, чтобы убить, Генри.
— Да ну? Тогда для чего?
— Где она?
— Это еще кто?
— Мередит, мать Наоми. Где ты ее выбросил? В ту ночь у тебя было не так много времени, чтобы сделать это, учитывая, что тебе предстояло заняться самой Наоми. Значит, это где-то недалеко…
— У вас нет никаких доказательств, — качнул головой Генри. — И вы сейчас умрете.
— В самом деле? А что подумает твой… отец, не увидев меня завтра? Я не один в курсе дела, Генри. Ты не выпутаешься из этого так просто.
Надежда была как прилив: она приближалась и отступала.
— Ты хочешь быть сыном или нет? — внезапно спросил Джей.
В его правой руке появился какой-то предмет — маленький, черный, похожий на револьвер мелкого калибра. Но на этом расстоянии достаточно большой, чтобы поджарить Генри мозги. Джей наставил свое оружие на подростка. С самого начала пистолет был привязан к его лодыжке.
— Твой не заряжен, — добавил он.
Волны колотили в корпус лодки, дождь поливал пассажиров.
— Вы лжете!
— Нажми на спусковой крючок и увидишь.
Два черных дула смотрели друг на друга. Джей увидел, как Генри нажимает на спуск. Щелчок. Ничего не произошло.
— Вот видишь. Ну, так что? Хочешь быть сыном или нет?
— А?..
— Сыном Гранта Огастина. Ты так близок к цели…
Несмотря на то что света было маловато, Джей увидел недоумение в глазах Генри.
— С чего бы вам мне помогать?
— А почему ты думаешь, что я это делаю?
Джей все так же сидел на дне лодки, прислонившись спиной к одному из вращающихся сидений кабины управления, от которых отскакивали капли дождя; его маленький револьвер был направлен на Генри. В его глазах промелькнуло что-то похожее на пылкость, преданность… и любовь.
— Верность, братство — слова, которые тебе чужды, верно, Генри? — Джей заговорил до странности нежным и взволнованным голосом. — С этим человеком я вырос, как ты вырос с Чарли. Когда нам было по десять лет, мы были самыми лучшими друзьями на свете… Мы расстались только тогда, когда я поступил в морскую пехоту, а твой отец — в университет. Я утверждаю, что это мой самый лучший друг — и в такой же мере мой босс. Твой отец из того разряда людей, которыми невозможно не восхищаться… или завидовать, в зависимости от темперамента. Я им не восхищаюсь, — уточнил Джей, — но я ему предан. Я знаю, что твой отец меня никогда не оставит, так же как я никогда его не предам. Потому что жизнь нас так свела, понимаешь?
Очевидно, Генри не понимал. Должно быть, он спрашивал себя, почему Джей без конца повторяет слово «отец», не новая ли это ловушка — как та, когда он сделал вид, будто обезоружен, чтобы побудить Генри раскрыть свою игру.
— Я прожил всю жизнь, служа этому человеку, — объяснил Джей. — Каждый раз, когда он нуждается во мне, я был здесь. Должно быть, кому-то вроде тебя это кажется бессмысленным, но подумай: кто из нас в действительности является хозяином другого? Для него я пожертвовал всем, для него делал наихудшие вещи. Если я открою ему правду, это станет для него ударом, от которого он не оправится. У него было подозрение, надежда, хоть и крохотная, — однако он мог жить с этим… Но открыть такое: что у него никогда не было сына, что его дурачили с самого начала, что его дочь стала жертвой убийства… Через несколько дней состоятся выборы, очень важные для нас. Даже и речи не может быть о том, чтобы он оказался замешан в случившемся здесь. Итак, ты поедешь с нами, будешь играть свою роль, и когда выборы пройдут, ты будешь официально представлен как найденный сын Гранта Огастина. Не беспокойся, я тебе помогу. У тебя такие возможности…