За указателем, на котором большими буквами было выведено «Намюр 140 км», дорога свернуло влево, и солнце окончательно скрылось за холмом. Над шоссе включилось освещение необычного для русского глаза желтого оттенка. Где-то в подсознании у Маши возникал вопрос, куда и зачем она едет, но он не мог пробиться через какие-то барьеры, установленные ее спутником. Заметив это беспокойство, Марк уверенно произнес:
— Все спокойно. Едем по важному делу. Настроение хорошее. Мысли ясные, чистые. Мой голос слышишь отчетливо. Ощущение легкости во всем теле.
И ей действительно стало хорошо. Общество Марка было приятным и внушало спокойствие. Весь мир как бы немного сместился в сторону, освободив место для этого симпатичного мужчины. Он прочно обосновался в сознании блондинки, вытеснив куда-то далеко-далеко все остальное. Марк представлялся ей большим и сильным. Было приятно слышать его голос и подчиняться ему. Вернее, делать то, что он говорит. И делать с удовольствием, потому что их желания совпадали. От этой мысли Маше даже захотелось прислониться щекой к его плечу и закрыть лаза. Так приятно ни о чем не думать. А его голос все звучал в ней.
— Поспи. Путь не близкий, а тебе нужно отдохнуть. Прислушайся, сейчас зазвучит твоя любимая музыка. Она навеет хорошие сны. А я буду рядом. Всегда рядом. Когда скажу «вот и приехали», ты проснешься.
Большие голубые глаза медленно прикрылись длинными ресницами. Маша глубоко вздохнула и затихла. Откуда-то зазвучала музыка ее детства. Песни, которые она повторяла тысячи раз, когда напевала себе сама.
— Притормози где-нибудь в безлюдном месте, — обратился к водителю Марк. — Нужно проверить, нет ли на ней «жучков».
Выбрав съезд с трассы для пикника, машина плавно припарковалась у аккуратно вырытой в земле ямки для костра и двух скамеечек у деревянного стола. На виду красовался яркий контейнер с черными пластиковыми пакетами для мусора. Водитель погасил габаритные огни, и машина растворилась в темноте. Вдвоем они тщательно обыскали русскую. Ничего подозрительного, кроме двух сотовых телефонов, не нашлось. Да и те были отключены еще перед взлетом в Питере. На всякий случай аппараты были спрятаны в отсек для инструментов в багажнике, который был специально оборудован для экранирования любых высокочастотных сигналов.
— Надеюсь, лайтер простит мне сие прегрешение, — двусмысленно ухмыльнулся водитель, нарочито медленно обыскивая эффектную блондинку. — Я готов к более тщательному личному досмотру, лишь бы потом получить индульгенцию.
— Не переусердствуй, брат мой, — охладил его порыв Марк. — Твоя задача — баранку крутить, с остальным я справлюсь.
— Храни, Господи, Святой Орден!.. — полушутя, полусерьезно произнес водитель, но все же отошел в сторону.
Он побаивался собрата, известного в их обществе как флэшер Марк, посвященный на пятую ступень мастерства. Хотя они часто выполняли оперативные задания вместе, Марк всегда был бесспорным лидером, а его работа была действительно крутить баранку. И это он умел в совершенстве. Лет двадцать назад он сдал свой единственный экзамен, допускающий к работе вне монастыря. По четыре восьмерки на четыре стороны света с закрытыми глазами. Задним ходом. По минуте на каждой из восьми различных марок автомашин. Три брата из Святейшего Совета наблюдали за этим и в десять минут решили его судьбу. Ни одна кегля не упала на внутреннем монастырском дворе, примостившемся в горах, недалеко от миниатюрной Андорры. При этом у водителя отчего-то внезапно разыгралась жуткая головная боль и накатила тошнота, но он выдержал. Когда, пошатываясь, вышел из восьмой машины и снял повязку с глаз, недомогание так же резко прошло, как и появилось.
— Поздравляю, бимер Райт, — сухо поприветствовал его один из троицы экзаменаторов. — Мы довольны.
— Но меня зовут…
На возражения никто не обратил внимания. Так в братстве появился классный «водила», по имени Райт, способный покорять любой представительский лимузин или мощный спортивный автомобиль, стоило ему лишь положить ладонь на рулевое колесо. Как-то он смог уйти от форсированного полицейского «Форда» по горному серпантину в Испании, управляя обычной машиной в наручниках. Правда, ему сделали внушение за то, что он вообще допустил такую ситуацию, но этим все и ограничилось.
Час спустя Райт свернул с шоссе Е411 на грунтовку. Неказистая проселочная дорога петляла между холмами, скрывая пункт назначения от любопытных глаз. На самом деле «подушка» под гранитной крошкой была не хуже, чем у шоссе и могла бы выдержать средний танк. Без единого огонька и указателя невзрачная дорога оканчивалась у мощных ворот необитаемого на первый взгляд замка. Когда машина с выключенными фарами и габаритами подкатила к воротам, те бесшумно поднялись, пропуская ее во внутренний дворик. Даже внимательное радионаблюдение в этот момент вряд ли привлекло бы внимание специалиста к потрескиваниям в длинноволновом спектре, воспринимаемым обычно, как технические помехи.
Трое вышли из машины, оставив все двери открытыми, и остановились подле нее, словно ожидая чего-то. Через несколько минут дверь на первом этаже отворилась, освещая дорожку из квадратных каменных плит, ведущую внутрь. Марк помог женщине пройти до двери. За ними следовал водитель.
— Вас ожидают в малом зале, — скупо приветствовал гостей на английском старческий голос слуги.
— Спасибо, Раф, — тихо отозвался Марк.
Он помог эффектной блондинке подняться по широкой мраморной лестнице на второй этаж и провел в небольшой зал, оформленный в средневековом стиле, без излишеств. Двое пожилых мужчин вели неторопливую беседу за чаем. Их столик между двух глубоких кресел был сервирован очень скромно, но, очевидно, это было неглавным.
— Храни, Господи, Святой Орден! — тихо поприветствовал собеседников Марк.
— Храни, Господи, Святой Орден! — прозвучали в ответ два уверенных голоса. — Предложите даме кресло поближе к нам, и пусть она отдохнет с дороги…
Флешер усадил русскую перед собеседниками и удалился, пробормотав приветствие, но его уже никто не слушал. В небольшом зале, освещенной парой свечей, воцарилось напряженное молчание. Блондинка провалилась в глубокий сон, не ощущая ничего. Двое за столиком перед ней казались напряженными.
— Признаться, я не вижу ничего особенного, уважаемый лайтер, — первым нарушил тишину солидный пожилой мужчина, чьи округлые телеса не могла скрыть даже бесформенная белая накидка. — Разве что следы слабого воздействия, оставленные Марком.
— Это поспешный вывод, дорогой Герт, — тихо проговорил его сосед, которого никто никогда не называл по имени, только лайтер. — Сказываются последствия вашего общественного бытия. Отсутствие необходимых тренировок и злоупотребления закрывают информационные каналы, — он помолчал, погруженный в какую-то свою, незримую работу, потом продолжил: — Святейший Совет Ордена сознательно пошел на этот шаг, разрешив Вам публичную жизнь, нарушающую некоторые параграфы бытия Сынов Света, ибо каждому делу себя нужно отдавать полностью. А успехи возглавляемой Вами компании нам хорошо известны, — лайтер опять притих на некоторое время, но потом возобновил разговор: — Собственно говоря, я не случайно попросил Вас посмотреть русскую, чтобы удостовериться в уровне противника. Не обижайтесь, дорогой Герт, но думаю, что не ошибусь, определив Ваш теперешний уровень, как третий… Не возражайте. Нет ничего постоянного в нашем мире. Только труд. Я сплю не более четырех часов в сутки, что позволяет мне выделять время для работы над собой. Не только поддерживать форму, но и развиваться. У Вас другие задачи.
Лайтер взял со стола чайную чашечку изящной работы и пригубил напиток.
— Если внушить организму, что он находится в пустыне и это последний глоток, удовольствие и эффект от этого глотка будут несравнимо больше, чем от ведра жидкости. Сознание дано разумному человеку, дабы отличаться от верблюда. Энергию, которую нужно было бы потратить на добычу, транспортировку, хранение, употребление, переработку и борьбу с излишками, правильнее использовать для развития своего интеллекта… Извините за нравоучение, но мне больно смотреть на Ваш организм.
Лайтер еще некоторое время рассматривал тонкий узор чашки на просвет огонька свечи и вернул ее на поднос.
— То, что вы заметили только работу Марка, а я кое-что еще, говорит о примерном уровне нашего оппонента. Думаю, никак не выше четвертого… Ничего личного, Герт… У русской есть две тени на временном отрезке более полугода назад. Но туннель неглубокий. Прослеживается прикрытое алое пятно. Скорее всего, смерть не очень близкого человека. Потенциально сильного. А вот яркое зеленое пятно мне пока непонятно. Блондиночку явно сканировали. Есть намеки на работу каменщиков, и это нужно понять. Придется собрать информацию и поработать.
Лайтер мысленно обратился к кому-то, и в дверь робко вошел Марк.
— Брат мой, проанализируйте все контакты русской. Надеюсь, что-то у нее с собой было.
— Два сотовых телефона и записная книжка, уважаемый лайтер.
— Чудесно. Пусть аналитики покапают. Через два часа жду результаты.
Он жестом отпустил флэшера и обратился к толстяку:
— Спасибо за помощь, Герт. Отправляетесь по своим делам. Бизнес — дело серьезное.
— Храни, Господи, Святой Орден!! — с облегчением выдохнул президент крупной торговой компании, принадлежащей Сынам Света.
— Храни, Господи, Святой Орден! — вторил ему лайтер, погружаясь в размышления.
Северная Крепость Ордена находилась километрах в пятнадцати от города Намюр, в старом замке, некогда принадлежащем рыцарю Лаво. В средние века он считался неприступным, так как с трех сторон был защищен притоком реки Маас, а с другой — мощными воротами и высокой стеной. Но со временем река обмелела и ушла в сторону. Остался только красивый пруд, огибающий две угловые башни. Тихое место вокруг считалось непригодным для земледелия и было заброшено. Местные жители обходили стороной это частное владение, а туристы никогда не появлялись. Редкие гости, которые даже между собой не упоминали о замке Лаво, а говорили о поездке в Намюр, никогда не привлекали внимания окружающих. Замок будто бы и не существовал, находясь почти в центре Европы, рядом со скоростными магистралями.