— Я могу в это только поверить.
— Весь мир подвержен циклическим законам движения… Вот на Земле все знают сутки и год. Намного меньше людей знают, что такое звездный год… Это цикл, за который проекция оси вращения Земли на звездное небо совершает круг. Почти двадцать шесть тысяч лет. Проявляется в том, что на восходе солнце проходит все зодиакальные созвездия.
— Так оно летом и зимой восходит в разных точках.
— Это в течение земного года. А если наблюдать за восходом в один и тот же день — день весеннего равноденствия, то сдвиг тоже есть. Измеряя восход в один и тот же момент земного года, мы увидим очень медленный сдвиг относительно звезд. За очень большой промежуток времени, звездный год, светило встает то в созвездии Овна, то — Рыб, то — Водолея… За двадцать шесть тысяч лет оно проходит все зодиакальные созвездия. По две тысячи двести лет в каждом… Я округляю.
— Ты хочешь сказать, что когда-то восход был в созвездии Льва?
— Да. Только для большинства смертных это откровение, а для астрономов и астрологов — факт. Обычный человек этого никогда не заметит. За семьдесят два года точка восхода солнца сдвинется на горизонте в день весеннего равноденствия на один градус. Это меньше твоего мизинца на вытянутой руке.
— Странно, но могу допустить. И что из этого?
— Если доказать, что сфинкс был построен в эру Льва, то есть примерно десять тысяч пятьсот лет до нашей эры, то смотреть он мог только на созвездие Льва. И у него могла быть только морда льва…
— О том, что строители Великих пирамид были виртуозами и фанатами точности, можно писать легенды. Все продумано было до мелочей, а выполнено просто ювелирно.
— У меня есть своя легенда и наглая уверенность в том, что я могу доказать, когда были построены Великая Пирамида и сфинкс, — Марго погладила свой рюкзачок. — Здесь ноутбук с программой трехмерного моделирования звездного неба. Достаточно ввести координаты точки на Земле и дату, программа покажет картинку звездного неба над головой. Если выбрать направление на восход в день весеннего равноденствия, программа покажет зодиакальное созвездие, соответствующее тому времени.
— Но программа написана человеком и может ошибаться.
— Ее уже проверяют несколько лет. Ошибок нет. Да и написана она авторитетными специалистами. Учитывает не только цикл прецессии в двадцать шесть тысяч лет. Она знает, как влияет притяжение Луны не только на водные массы, что порождает приливы, но и на эксцентриситет земной коры из-за движений жидкой магмы внутри. Это влияние иного характера, и цикл около сорока трех тысяч лет. Есть разные циклы Парада планет, но они влияют еще слабее.
— Слушай, откуда ты все это знаешь?
— Однажды девочке на день рожденья папа подарил телескоп…
— И ты с тех пор…
— Вместо дискотек хожу по ночам в обсерваторию и таскаюсь по разным необычным местам. Вместо того чтобы посмотреть в глаза какому-нибудь парню, пялюсь в ночное небо и молюсь, чтобы оно было ясным… Но, Боже, как там красиво…
Другие миры… Цветные… Совсем другая жизнь.
— Фанат?
— Не знаю, — Марго задумалась, и забарабанила пальцами по рюкзачку. — Но Хельгу я им не отдам… Чувствую зацепку. Тут что-то есть!
— А что, есть противники?
— Сколько угодно…
— Но это же в цифрах и формулах доказать можно.
— Все старо, как мир. Многое упирается в авторитетное мнение непререкаемых академиков, которые могут лишиться своих зарплат или гонораров за книги и лекции, если вдруг окажется, что они заблуждаются.
— Галилей пошел на костер, чтобы крикнуть о вращении Земли.
— До такого костра еще нужно дойти… А хочешь, я тебе судьбу предскажу. Отработаю вместо оплаты за проезд.
— Гадаешь по руке?
— Нет, сугубо научно. Все делает компьютер, только говори дату и место рождения.
— В другой раз…
— Нет, Эли, — взмолилась шведка, доставая ноутбук. — Ну, пожалуйста. Дай мне шанс отработать. А то я буду чувствовать себя должником. Это же не карты. Компьютер не врет…
— Ладно. Двадцатого второго июля девяностого… В Глазго. Марго быстро застучала по клавишам. Потом, увидев появившуюся на экране картинку, присвистнула.
— Да ты везунчик, Эли! Ты родилась на грани. И не на одной… А время знаешь?
— Рано утром.
— Эх, если бы ты родилась чуть южнее, на широте Средиземного моря, то было бы идеально… Но, впрочем, тоже хорошо. Грань между эпохами и знаками Зодиака. Статистика говорит, что родившиеся на этой грани сочетают в себе утонченность и власть, стихии вода и огонь, умение фиксировать незаметные мелочи и вести за собой толпу. С одной стороны, это Рубенс, Рембрандт, Дега, Эль Греко, с другой — Юлий Цезарь, Александр Македонский, Наполеон, Распутин… Пользуясь тонкой гранью перехода, ты можешь многое выбирать. Это похоже на ситуацию тонкого баланса, когда внешние силы уравновешивают друг друга настолько, что не оказывают никакого влияния. Если захочешь, можешь быть и тем, и другим. Нырять из эпохи в эпоху…
— А что общего с Александром Великим?
— Так вы родились не только в один день земного года… У вас совпадает день Большой нутации. Это когда два малых цикла по двадцать три и пятьдесят один год совпадают. Бывает очень редко — раз в тысячу сто семьдесят три года… Кстати, в этот день Земля пересекает хвост кометы Цирцеи. Самая загадочная комета. Почти не отражает солнечный свет, состоит из очень тяжелых элементов, а когда чиркает по Земле, у нас происходят чудеса. А ее открыли не так давно. Смогли засечь, когда аномалию обнаружили сразу с трех спутников. Траектория кометы проходит через созвездие Ориона… Да, гостья очень странная.
— А предыдущий день? — дрожащим от волнения голосом спросила Варя. — Ну, когда эта комета прошла рядом с Землей еще раньше…
— Минутку, — Марго ловко забарабанила по клавиатуре. — Тысяча пятьсот двадцать девятый. До Рождества Христова, конечно… Слушай, а периоды Большой нутации и встречей с Цирцеей совпадают. День в день.
— Интересно, — Варины пальцы так сдавили руль, что костяшки побелели. — Это время Восемнадцатой династии.
— Если ты говоришь о Египте, то это возможная дата рождения Хатшепсут Тут у меня обозначен период, точных данных нет.
— О ней вообще мало упоминаний осталось. Тутмос Четвертый постарался. Считал, что она незаконно была фараоном более двадцати лет. Вместо него.
— Женщина-фараон! Насколько я понимаю в истории Египта, это был вызов всем мужикам. Их представлениям о власти, традициям и мироздании. Значит, это была очень необычная женщина… В астрономии тоже много мифов, и там все мужики «сдвинуты» на власть, но и о плотских утехах не забывали. Что греко-римские мифы, что кельтские, а вот скандинавские особняком стоят, хотя у всех Потоп есть.
— Ты веришь в мифы?
— Без них не обойтись, когда говоришь о созвездиях, но если бы я хотела передать что-то потомкам, то выбрала бы именно мифы.
— Почему?
— Любая письменность может быть забыта. Любые рукописи или тексты на камне могут погибнуть. Языки постепенно изменяются, но устный рассказ жив во все времена. Меняется произношение, но суть остается неизменной. Даже сохранившиеся в веках символы могут быть неправильно истолкованы, потому что они мертвые.
— Но живой миф может погибнуть вместе с его носителем.
— Мифы слагаются согласно основным понятиям и традициям, поэтому их жизнь очень длинна. Даже если она на время прервется, миф можно оживить. Стрела из прошлого с рисунками льва и пирамид, что вонзилась в борт шхуны старого рыбака, мне понятна. Это только намек, а правило жизни мифа я знаю. Поэтому остальное легко восстановить. Зная основные законы небесной механики, я понимаю, о чем говорится в мифах о созвездиях и звездах. Только потому, что те, кто придумывал мифы, делали это на основе тех же законов движения звезд. Причем эти законы настолько долговечны, что и через сто тысяч лет будет понятно, о чем говорится в мифах. Эзоповым языком, конечно.
— Не совсем понимаю смысл, — задумчиво произнесла Варя.
— Предупреждение. Наш мир живет по циклическим законам. Зная их, можно предсказать не только утро или весну. Мы к этому привыкли. Но и засуху, условия для возникновения эпидемий, очередной ледниковый период и очередной Потоп при таянии лишних льдов.
— Ты хочешь сказать, что это постоянно происходит на Земле.
— Конечно. Но не так прямолинейно, как в таблице умножения. Это сложный организм. Живой. Существуют факторы, влияющие слабо, но в какой-то особенный момент равновесия сил даже случайное перышко на одной из чаш весов может перевесить. Это случается крайне редко, но бывает.
— Критические дни Вселенной?
— У нее слишком большая энергия и масса, хотя законы те же, — задумчиво проговорила Марго, потом неожиданно спросила: — А ты бывала в Стоун Хедж?
— Когда училась в школе… — улыбнулась мнимая англичанка.
— Это место силы. Под ним проходит мощный излом в коре. Такие, как ты, должны это чувствовать.
— Как я?
— Да. Если захотят… Впрочем, могут и всю жизнь вязать носки.
— Моя тетушка вязала замечательные носки из овечьей шерсти. Теплые, с орнаментом.
— Эли, никогда не поверю, что ты надевала чепец и теплые носки. — Чепец — нет, а вот в носках забиралась в старое кресло и читала… Когда не лазила по деревьям за мальчишками.
— Ну, что же, звезды не врут.
Они рассмеялись, заметив, что так быстро открылись друг другу. Впрочем, случайным попутчикам отчего-то всегда хочется рассказать намного больше, чем старым знакомым. Тем временем впереди показалось зарево над большим городом.
— Указатель на Каир, — Варя проводила глазами сверкнувшую в свете фар табличку на двух языках. — У тебя есть отель на примете?
— Я бедный студент, который не может себе позволить ни такую машину, ни хороший отель.
— Тогда приглашаю на ужин.
— О нет, — грустно вздохнула Марго. — Это страна для мужчин, и две девушки вызовут массу кривотолков… Если можешь потратить немного денег, лучше снимем большой номер на двоих.