– Я думал над следующей главой.
Таня понимающе кивнула.
– Я хочу написать рассказ, – вдруг сказала она.
– Вот как, – удивился Ипполит, – о чем же?
– Ты не будешь смеяться?
– Ну что ты.
– Вообрази себе любовников. С самого начала они оригинальничают. Из своих встреч устраивают небольшие сценки, представления.
– Каким образом?
– Ну, к примеру, он врач, а она приходит к нему на прием.
– И во время врачебного осмотра у них происходит любовная связь. В следующий раз он изображает художника, а она натурщицу, и во время сеанса позирования у них происходит любовная связь. Любовные игры, понимаешь? Они изображают случайных знакомых; железнодорожного кондуктора и пассажирку; учителя и учительницу, ну и так далее.
– Ну и что, этим занимаются многие люди. Я должен тебя огорчить – это не оригинально.
– Но ты же не дослушал. В один прекрасный день им это все приедается, и они решают встретиться, как обычные любовники, то есть изобразить самих себя. Но дело в том, что у них ничего не получается, и после этого они расстаются. Ну, как?
Ипполит пожал плечами.
– В этом, конечно, что-то есть. Но я думаю, ты с этим не справишься, не ломай себе голову.
Таня вздохнула и, отойдя от окна, села за пишущую машинку.
– Впрочем, – небрежно сказал Ипполит, – я, пожалуй, вставлю это в свой роман. Если ты не возражаешь.
– Конечно, милый. У тебя это лучше получится.
Таня принялась стучать по клавишам, а Ипполит задумчиво стал листать книгу.
Грек всю ночь просыпался и звонил Нико. Телефон молчал. Под утро Грек не выдержал. Встал, принял душ, привел себя в порядок, выпил стакан чаю с печеньем и вышел из дому. Только начинало светать. С крыш и деревьев капала ночная влага. Возле автобусной остановки, закрывшись в машине, спал таксист. Грек разбудил его и попросил отвезти на Польское шоссе. Но тот, глянув на часы, выматерился и погнал машину в парк. Тогда Грек остановил проезжающую мимо почтовую машину – грузовик с белой наклонной полосой на борту. Водитель довез его до Польского шоссе. Но дальше ехать отказался. Надо было развозить почту.
На следующей попутке Грек добрался до поворота, ведущего к особняку Яши Грека. Дальше он пошел пешком. Ни одной попутки. Те редкие машины, что попадались на дороге, шли ему навстречу… Через пару километров он наткнулся на осколки автомобильного стекла. В задумчивости Грек поворошил их ногой и пошел дальше. В том месте, где они с Нико курили, ожидая Яшу Грека, Виктор остановился, озираясь вокруг. Влево от дороги, через опушку, шла в лес колея. Долго раздумывать ему не пришлось. Луч выглянувшего из-за горизонта светила вернулся, отраженный чащей. Грек осторожно пошел по колее, высоко поднимая ноги, желая сохранить их сухими, что, впрочем, ему не удалось. Через сотню метров он увидел темно-синий джип "Джи-Эм-Си Джимми". Страшась, Грек подошел к нему и заглянул вовнутрь.
Машина была пуста. Он облазил приличное пространство вокруг. Никого не было. Грек влез в машину. Ключи были в замке зажигания. Двигатель завелся с пол-оборота, Грек включил передачу, чуть придавил акселератор, и автомобиль неторопливо покатил по пересеченной местности.
Перед воротами особняка Грек остановился, но посигналить не успел. Два появившихся охранника, подошли к машине.
– Я в гости, корешки, – сказал Виктор.
– К кому?
– К Яше.
– Его нет.
Грек не нашел, что сказать.
Охранники выжидающе смотрели на него. Грек молчал.
– Ну, – наконец сказал один из них.
– А парень здесь? Я собственно, за ним приехал.
– Какой парень?
– Молодой парень, грузин.
– Нет здесь никаких грузинов.
– А Яша Грек здесь? – вновь спросил Виктор.
– Ты что, приятель, больной, что ли? Сказано тебе, нет никого. Поворачивай обратно.
– Разве здесь не Яша живет? – не унимался Грек.
Охранники переглянулись и вытащили из держателей резиновые дубинки.
Грек плюнул и включил задний ход.
Яша Грек выждал, пока джип не исчез из виду, отвел взгляд от монитора и обратился к человеку, стоявшему рядом:
– Мирон?
– Да, шеф.
– В чем дело?
Человек с косой развел руками:
– Я получил пакет у Черемисина и лично передал этому парню в руки.
Яша поднялся с кресла и подошел к собеседнику. Мирон был высоким плечистым мужчиной, а красивая голова с косой на затылке делала его похожим на американского кино героя. Яша Грек выглядел рядом с ним изможденным арестантом, кем он вообще-то и был в прошлом и будущем. Мирон, бывший мастер спорта по регби, начинал "быком", но после смерти Коростыля Яша сделал его своей правой рукой, как самого смышленого. Но Коростыля ему не хватало. Прав был покойник, утверждая, что спортсменов лучше держать в "быках". То скудное серое вещество, которое они получают при рождении, значительно прореживается за годы занятий спортом.
– Скажи, Мирон, ты способен проводить в жизнь мои решения или нет?
Произнеся эти слова, Яша Грек на мгновение задумался, чем-то очень знакомым повеяло на него от этой фразы. "Решения партии – в жизнь!" – вспомнил он лозунг из недавнего прошлого и улыбнулся.
Мирон, неправильно истолковав улыбку, тоже улыбнулся и, разведя руками, сказал:
– Я все стараюсь контролировать, шеф.
– Не надо скалиться, когда я тебе говорю серьезные вещи. До каких пор я буду за тебя работать?
Улыбка исчезла с лица помощника. С Яшей были шутки плохи.
– Найди этого урода Черемисина. Скажи, что он вернет мне все полученные деньги с процентами. Даю ему два дня сроку. Этот однофамилец начинает меня раздражать.
– Хорошо, шеф.
– Иди.
Мирон направился к дверям.
– Стой, что грузин?
– Привезли врача, наложили гипс. Только зря это все, лишний раз светиться. Все равно надо от него избавляться.
– Ничего, врач свой человек. С однофамильцем сначала надо разобраться. Иди.
Мирон сделал шаг.
– Стой. Срежь косу.
– Зачем?
– Она меня раздражает.
– Она очень нравится моей девчонке.
– А мне не нравится. Кто тебе дороже, я или девчонка?
В устах Яши змеилась улыбка.
Мирон молча смотрел на Яшу. Ударом локтя он сломал бы ему ребра, а ударом головы сокрушил бы челюсть.
Раздался телефонный звонок. Яша Грек взял лежащий на журнальном столике радиотелефон и, нажав на кнопку, сказал:
– Слушаю. – На лице его появилось удивленное выражение. – Хорошо, – сказал он, соединяйте. – И, обращаясь к Мирону: – Вот видишь, ты со мной споришь из-за прически, а тут однофамилец звонит, всерьез, видать, за меня взялся.
Грек, вернувшись домой, сначала набрал номер Нико. Затем позвонил по тому телефону, который когда-то дал ему Яша Грек.
– Барышня, – сказал он, услышав женский голос, – соедини меня с Яшей.
– Кто говорит?
– Виктор Грек. Он знает.
Через минуту он услышал голос Яши.
– Здорово, однофамилец. Как жив-здоров?
– Спасибо, вашими молитвами. Кстати, долю свою получил, большое спасибо. Надо увидеться. Есть разговор.
– Хорошо, – помедлив, сказал Яша Грек. – Приезжай завтра на заставу Кузьмича. Там на площади ресторан есть, "Сосновый бор". Я закажу столик, поговорим. В восемь вечера.
Яша дал отбой и сказал Мирону:
– Передай Черемисину, клиент будет завтра в восемь вечера в ресторане "Сосновый бор".
Виктор Грек подъехал к ресторану ровно в восемь. Застава Кузьмича находилась в одном из самых старых районов города и представляла собой небольшую площадь. Слева и справа тянулись ряды двух- и трехэтажных дореволюционных домов, предназначенных под снос. Зигзагом площадь пересекали трамвайные пути, мощеные булыжником. Стоянка перед рестораном была уставлена машинами и Грек сделал круг по площади, отыскивая подходящее местечко для парковки.
Интерьер ресторана был выполнен в псевдославянском стиле: в дверях стояли два швейцара в расшитых косоворотках и малиновых шароварах; в вестибюле было установлено чучело медведя; в зале на стенах висели берестяные грамоты. Сам Яша Грек сидел в центре зала возле небольшого водоема с фонтаном и лепными фигурами, изображающими дев и щекастых мальчиков, и совершенно не гармонировал с окружающей средой. На нем была черная визитка, из нагрудного кармана выглядывал краешек белоснежного платка. Человек с косой сидел рядом с ним.
Виктор Грек подошел к столу и кивнул.
– Прошу садиться, – сказал Яша Грек.
– Я бы хотел поговорить с вами наедине, – сказал Виктор Грек.
Яша посмотрел на Мирона и дернул головой. Тот встал и пересел за соседний столик.
– Выпить хотите? – спросил Яша Грек.
– Нет, кофе, если можно.
Яша Грек подозвал официанта и заказал два кофе.
– У меня к вам два вопроса, – сказал Виктор Грек, глядя в спину уходящего официанта, – только давайте начистоту. За что вы хотите меня убить? Это, во-вторых. Я вам ничего плохого не сделал. Где парень, который был со мной? Это, во-первых, – ожидая ответа, Грек, словно невзначай, подался вперед. В кармане куртки лежал маленький японский диктофон, который раздобыл для него Толя Хохол.
– Парень лежит у меня в подвале, – спокойно сказал Яша Грек, – ждет своей очереди. Первым на тот свет отправитесь вы, затем он. Еще вопросы есть?
– Да-а – протянул Виктор Грек, – ответ достаточно исчерпывающий и откровенный.
Официант принес кофе. Виктор Грек подождал, пока тот удалится, и сказал:
– Меня еще интересует моральная сторона дела. За что же вы хотите меня убить? Я оказал вам услугу, нашел героин. Мало того, что вы не заплатили мне, как обещали, так еще собираетесь отправить меня на тот свет.
Яша Грек долго размешивал свой кофе, звякая ложечкой о стенки чашки, и, наконец, ответил:
– Только не надо изображать сейчас из себя невинную овечку. Вам сейчас больше подошла бы роль заблудшей овцы. Но у вас даже на это не хватило ума. Кто навел на меня этого грузина? Только не надо говорить, что не знали о его намерениях. Вы, конечно, думали, что он хочет взять у меня автограф. Не так ли? Кто вместе с ним выслеживал меня? Я был слишком долго добр к вам. Честно говоря, даже не знаю почему. С самого начала я испытывал к вам непонятную симпатию. И вот результат. Меня выслеживают, как зайца. Смешно, кому рассказать.