Но Али-паша избрал в свои союзники время, чтобы голод и болезни ослабили русских, и Ушаков, не имея возможности более ждать, стал настойчиво требовать. Тогда Али-паша признался во встречном письме, что у него есть причина не доверять русским. Али-паша высказал её откровенно: «Адмирал должен сражаться против флота, а не осаждать крепости и брать острова».
Это был весомый упрёк в превышении полномочий, и попытка обвинить Ушакова в захвате всего Ионического архипелага. Тогда Федор Федорович решил добиться взятия острова любым способом и написал Али-паше письмо, в которомтребуя спешной присылки четырёхтысячного отряда и, обещая щедро оплатить эту помощь, он настойчиво просил дать ему тот или иной ответ: «Ежели же вы помогать нам не будете, то скажите нам на отказ, тогда мы станем сбирать отовсюду людей, откуда, только возможно. Я последнего прошу от вас благоприятства, скажите нам единовременно: будете вы нам помогать или нет?»
Это была косвенная угроза, между строк, довести обо всём до сведения султана и лишить Али-пашу участия в штурме Корфу. Зная корыстолюбие правителя, Ушаков приказал доставить Али-паше письмо и вместе с ним ценный подарок. По поводу же обвинений в захвате Ионических островов отвечал: «Я послан помогать только Блистательной Порте Оттоманской и здесь — помощник, а не хозяин; послан я с кораблями воевать против флота неприятельского, а против крепостей воюю по случаю открывшихся обстоятельств, и сие не делает мне бесчестия, что я выгоняю из крепостей французов и тем обезопасываю места».
Твёрдость предъявленных условий в сочетании с обычным в турецких областях «бакшишем» оказали свое действие, и Али-паша понял, что затягивать долее невозможно, и послал Ушакову небольшой вспомогательный отряд.
Поведение не только местного князька, но и султана также беспокоило Фёдора Фёдоровича, так из Севастополя к нему прибыло подкрепление в два корабля под командованием Павла Васильевича Пустошкина (1749–1828). Корабли эти долго стояли в Босфоре — их, несмотря на договор о союзе, не хотели пропускать, впрочем, договор был словесным. Только 23 декабря 1798 года скрепили его на бумаге и лишь после этого пропустили Пустошкина. Россия и Турция впервые договорились о совместной обороне Проливов от общего врага.
Писал Ушаков в Константинополь русскому посланнику Томаре, о сложившейся ситуации: «Крайняя необходимость понудила нас требовать войск албанских. Ежели французы осилят Неапольское владение и приблизятся к Ионическим островам, то могут застать русских, атакующих Корфу, при высадке десантов и прорваться в крепость, которую тогда уже взять будет невозможно. Потому необходимо, чтобы теперь усилили нас войсками, и чтобы они во всём мне подчинялись совершенно, не отговаривались бы ничем и были бы они снабдены провиантом, жалованьем и патронами; патронов надобно иметь каждому пять-шесть комплектов. Все такие остановки и замедления повергают меня в крайнее уныние. Я привык дела, мне вверенные, исполнять с поспешностью, а замедления всякие бедствия и худые последствия наводят. Вот, милостивый государь, в каких обстоятельствах я теперь нахожусь».
Союзной эскадре надо было спешить. На юге Италии дела шли всё хуже. Ушаков уже знал, что французы взяли Неаполь и что король оттуда бежал, а пока приходилось беречь заряды, и батареи иногда молчали, не отвечая на выстрелы противника. «Недостатки наши во всём беспредельны!» — жаловался Ушаков. Под проливным дождём, обстреливаемые из всех крепостных орудий, отбивали моряки атаки французов, так как те знали, что лучшая оборона — это нападение. Крепость, стеснённая с двух сторон, наступала, так как солдаты были сытые и находились в сухих казармах. Неприятель делал частые вылазки, но успеха не имел. А голодали русские матросы и солдаты по-прежнему. То немногое, что доставлялось, было негодным, и матросы выбрасывали гнилой провиант в море. Фёдор Фёдорович долго терпел и, наконец, решился — послал верховному визирю Порты «малое количество сухарей и бобов», чтобы попробовал сам.
Французы знали, что люди Ушакова голодают, что у него слишком мало войск для десанта и что одним флотом, крепость взять невозможно. Уверенные в этом, они, смеясь, говорили: «Русские хотят въехать в бастионы на своих кораблях», а сами благополучно отправили линейный корабль «Щедрый[129]» с покрашенными в черный цвет парусами в Тулон.
10 февраля 1799 года, на Корфу прибыли обещанные Али-пашой османские войска, около 4250 человек. Кроме того, на кораблях русской эскадры все еще насчитывалось около 1700 морских гренадеров Черноморских и Балтийских морских батальонов. Ушаковым было принято решение использовать во время штурма часть команд кораблей, которые проходили для этого соответствующую подготовку, и еще около 2000 солдат было получено от греков-повстанцевна острове.
Но 17 февраля 1799 года Ушаков отдал приказ по эскадре: «При первом удобном ветре от севера или северо-запада, не упуская ни одного часа, намерен я всем флотом атаковать остров Видо; расположение кораблей и фрегатов, кому, где находиться должно, означено на планах, данных господам командирам». На военном совете 17 февраля, состоявшимся на флагманском корабле «Святой Павел», был разработан детальный план предстоящей операции. Было принято решение офицерами эскадры, силами корабельной артиллерии подавить береговые батареи крепости и высадить десант на остров Видо, который представлял из себяключ к обороне Корфу.
Штурм крепости начался в 7 часов утра 18 февраля 1799 года. Фрегаты «Казанская Богородица» и «Херим-Капитана» подошли на расстояние картечного выстрела и начали обстрел вражеской батареи № 1 на северо-западной оконечности острова. Линейный корабль «Мария Магдалина первая» (вооружена 26-ю 30-фн пушками, парой 1-пудовых медных «единорогов», а на верхнем деке 26-ю 12-фн пушками, парой 1/2-пудовых медных «единорогов», на шканцах и баке стояли дюжина 8-фн пушек), и фрегат «Николай[130]» начали обстрел из своих орудий батареи № 2.
Остальные корабли эскадры: корабли линии «Святой Павел[131]» (капитан 1 ранга грек Сарандаки), «Святой Пётр», «Захарий и Елисавета», «Богоявление Господне», «Симеон и Анна» (капитан 2 рангаЛеонтович), фрегаты «Григорий Великия Армении» (капитан Шостак), «Святой Николай», «Навархия», шхуна, посыльное судно, а также два османских корабля, еще пять фрегатов и корвет с канонерскими лодками начали обстрел остальных батарей острова, чтобы они не мешали десанту, а глотали каменную крошку, которую высекали отлитые в Туле ядра, от местного камня, из которого построена крепость.
В результате четырёхчасового обстрела были успешно подавлены все пять береговых батарей острова. Поддержку острову попытались оказать линейный корабль «Леандр[132]» и фрегат «Ла-Брюн», но, получив несколько точно пущенных ядер умелыми, голодными и злыми комендорами, были вынуждены бежать под защиту батарей крепости Корфу, так как они были каменными, а корабли деревянными. В 11 часов на острове Видо с двух берегов был высажен десант в количестве 2160 солдат, представлявших собой смесь русских, греческих и албанских подразделений. К 14.00 после двухчасового боя остров был захвачен, так как час ушел на подготовку к решительной атаке, а другой и быть не могло, так как путей отхода предусмотрено не было. Из восьмисотфранцузских солдат, оборонявших французский департамент, четверть былаубита, а половина с двадцатью офицерами взята в плен. К ним присоединился и комендант острова — бригадный генерал Пиврон. Около ста пятидесяти французов смогли переправиться под огнем русских орудий на сам остров Корфу, но они хоть и численно усилили защитников, но несоизмеримо больше ослабили гарнизон, в который попали распускаемыми слухами. Русские солдаты потери понесли в 31 человек убитыми и 100 ранеными, османы и албанцы потеряли 180 человек убитыми и ранеными.
После взятия укреплений, расположенных на острове Видо, «ключ» к крепости Корфу, был в руках союзной эскадры и его командующего Федора Федоровича. Созданные на захваченном острове — Видо русские батареи открыли огонь по всем укреплениям Новой и Старой крепостей острова Корфу. Канонаду поддержали батареи, расположенные у деревни Мандуккио и на холме Святого Пантелеймона, а также корабль «Святая Троица», 46-пушечный фрегат «Сошествие Святого Духа» (капитан Константинов), акат[133] «Святая Ирина», шебека «Макарий» и османский корабль, находившийся у южной части старой цитадели. Ушаков в целях сохранения христианской крови отправил на штурм бастиона Святого Рока башибузуков, но их атака была отбита. Повторный штурм русско-османо-греческих сил заставил французов, заклепать пушки и взорвать пороховые погреба, что ставило на крепости крест, отступить к укреплению Святого Сальвадора. Но союзные войска ворвались в бастион в толпе отступавших и через полчаса массовой ожесточённой рукопашной схватки и использованием преимущественно холодного оружия также овладели им. Через пару часов и последний передовой форпост Новой крепости укрепление Святого Авраама пал под мощным натиском штурмующих их союзных войск.
На следующий день был назначен штурм старой и новой крепостей, но утром потрясенные успехами десанта французы прислали парламентёров, для обсуждения капитуляции. После переговоров, занявших еще день, 20 февраля 1799 года была принята почётная капитуляция французского гарнизона. Согласно согласованного документа, гарнизону разрешалось покинуть остров, но только с обещанием не воевать против союзников в течение 18 месяцев. Бой был настолько ожесточенным, что корабль «Святой Павел» израсходовал 1185 бомб, ядер и картечей. На нем был разбит грот-марса-рей, изорван грот-марсель, в парусах оказалось девять, а в борту две пробоины, значительно пострадали снасти русского флагманского корабля. В плен смогли сдаться 2931 человек, в том числе 4 французских генерала, причем до этого момента таких прецедентов не было. Военными трофеями союзных войск стали: 114 мортир, 21 гаубица, 500 пушек, 5500 ружей, 37 394 бомбы, 137 тысяч ядер и так далее. В порту крепости Корфу были захвачены линейный корабль «Леандр», который был возвращен англичанам вероятно со словами: «это не вы потеряли?», фрегат «Брюне», бомбардирское судно, две галеры, четыре полугалеры, три купеческих судна и несколько других судов. Потери союзных войск составили около 298 человек убитыми и ранеными, из которых 130 русских и 168 османов, а про потери греков ничего определенного сказать не могу.