Крепость города Коринфа, Акрокоринф была взята повстанцами сразу после падения Триполицы. Её положение было первостепенной важности на пути к Аргосу и Нафплиону. Было бы естественно, если правительство разместило здесь отборный гарнизон, во главе с испытанным военачальником. Но правительство выделило для этой цели только 150 человек и главное, верное своей неприязни к военачальникам, поручило командование самому непригодному для этой цели — дьякону Якову Теодоридису. Но у Теодоридиса и мысли не было защищаться и задержать Драмали. В крепости держали самого богатого бея Пелопоннеса — Кямил-бея, и его гарем. Кямил-бей никак не соглашался указать, где скрыты его сокровища. Теодоридис в панике даже не подумал, что Кямил-бея и гарем можно будет обменять и решил разделаться с беем и гаремом, и взорвать пороховой погреб. Бей был убит, но гарем не тронули, и Теодоридис переспав с женой бея и её служанкой «забыл» взорвать погреб. Акрокоринф в ночь позорного бегства 7 июля остался с открытыми воротами. Не веря своему везению, Драмали вошёл в крепость. Ему достались и сокровища Кямил-бея и его молодая вдова. Как свадебный подарок, Драмали предоставил невесте, за поруганную честь, греческих пленных, мужчин и женщин, которых тут же живыми замуровали в стены!
С приближением Драмали-паши греческое правительство покинуло Коринф и перешло в Аргос. В нескольких километрах от Аргоса, осажденные и изможденные голодом османы были готовы сдать крепости Нафплиона.
18 июня было согласовано предоставить туркам 13 кораблей, интересное число, и перевезти их в Малую Азию. Островок-крепость Бурдзи перешла сразу в руки греков. Но соглашение по основной крепости Паламиди приняло не военный, а коммерческий характер. Одна треть имущества оставалась в руках османов, а две трети должно было перейти в руки греков. «Комитет описи», в сопровождении ста повстанцев вошёл в крепость. Но османы получили доступ к продуктам, что им и было необходимо, и стали тянуть время. 7 июля, на следующий день после взятия Коринфа, 49 османских всадников появились у крепости Нафплиона, и рассказывают, что основная армия близко. Осажденные османы, которые уже успели запастись продовольствием, арестовывают «комитет описи».
С приближением основной армии османов, министры, депутаты и простой народ бегут из Аргоса к прибрежному городку Мили. Дмитрий Ипсиланти, на коне, носится по улицам: «верные Отечеству, следуйте за мной». Но и у берега политики чувствуют себя в опасности, грузятся на корабли и уходят на остров Идра, ставший спасением для всех восставших. В эти драматические часы, когда Отечество греков было в опасности, основная забота политической бюрократии была целостность архивов. Политики звали с собой и Дмитрия Ипсиланти, но он, проявив волю, остался на берегу.
Старик Колокотронис, как и многие военачальники, был гоним новоиспеченной политической бюрократией, он был в ней «не свой». Осознав угрозу, которая нависла над революцией и Отечеством, Колокотронис, забыв об интригах и обидах, начал мобилизацию греческих повстанцев. Народ, также забыв о новоиспеченных министрах, обратился за спасением к своим настоящим вождям. Утром 8 июля, у Калавритских ворот Триполицы, Колокотронис обратился к 2000 бойцов и населению: «Эллины, эти персияне и какламаны, что идут, намного худшие воители, нежели местные мусульмане, которых мы победили, и несут с собой богатства. Знаете, кто их заполучит? Те, кто первыми пойдут на них».
Колокотронис командует своему родственнику, Антонису Колокотронису, с 300 бойцами занять позицию у Айос-Еорьоса (опять спартанцы!) Организация лагеря у Айос-Еорьоса, на самой критической позиции от Коринфского перешейка к Аргосу, говорит о том, что Колокотронис уже тогда вынашивал стратегический план окружения всей огромной армии Драмали-паши, в этом, как и сулиотам ранее, грекам должна была помочь природа. Затем Колокотронис посылает Плапутаса на помощь Акрокоринфу. Он и подумать не мог о том, что крепость была сдана без боя! Плапутас, получив это печальное известие, разбил лагерь в местечке Като-Белеси.
9 июля Колокотронис, с 200 бойцами и под своим флагом, выступил из Триполицы в направлении Аргоса. Армия, которую содержало правительство в Аргосе, разбежалась. Влияние лидера на солдат сложно переоценить.
Возле Мили Колокотронис встретился с не последовавшими за правительством на корабли вождями. Это были: Дмитрий Ипсиланти, Петробей, Папафлессас, Креватас и сын Колокотрониса — Панос. Не отсюда ли пошло выражение «Или пан или пропал?». С вождями было всего 500 бойцов. На вопрос Колокотрониса, почему они идут в обратном направлении от противника, ответ вождей был: «Забудь о том, что тебе сделало правительство. От тебя мы ожидаем спасения Отечества. Тебя ждут эллины. Веди нас».
На совете 10 июля все, без возражений, приняли план Колокотрониса. Силы, которые должны были противостоять Драмали, состояли из недисциплинированных отрядов с часто недисциплинированными командирами. Единственной приемлемой и знакомой тактикой была партизанская война. Было очевидно, что Драмали войдет в Аргосскую равнину, чтобы снять осаду с Нафплиона, а затем пойдет на Триполицу. Взяв Триполицу, он один за другим будет подавлять оставшиеся очаги восстания. Следовало перекрыть все дороги, ведущие из Аргоса вглубь полуострова. Это лето, к счастью для греков, оказалось самым жарким за многие десятилетия. Все колодцы были сухими. Следовало перекрыть и доступ к воде. Но старик Колокотронис мыслил не только об обороне. Для осуществления его плана следовало задержать Драмали как можно дольше на Аргосской равнине. Колокотронис решил, что Драмали не двинется дальше, если не возьмет под контроль крепость Аргоса. Вызвав Захаропулоса, он дал ему команду с 100 бойцами занять крепость. Ответом было: «мы пойдем, но пропадем» (Греческая 9-я рота, как много у наших народов общего!) Тактика выжженной земли была применена по всей Аргосской равнине. Были выжжены все склады, посевы, трава и даже камыши. По мере того как силы Драмали входили на равнину, отряды повстанцев ставили заслоны вокруг неё, в горах. Битва у Дервенакии, не была подарком судьбы, а стратегическим шедевром всей военной жизни Колокотрониса. 340 км от моста Аламаны до Коринфа, Драмали прошёл всего за 10 дней. Дав людям и животным передышку, Драмали созвал военный совет, чтобы определить будущие действия.
Многие из его офицеров, во главе с Юсуф-пашой из города Патр, советовали ему сделать Коринф своей базой и с помощью морских сил в Коринфском заливе изолировать Пелопоннес, и только после этого идти на Триполицу. То есть предлагали более осторожный и реалистичный план. Драмали игнорировал эти советы и, полный, не без основания, уверенности в своих силах, решил идти далее, в область Арголиду. 11–12 июля армия Драмали прошла теснину Дервенакию, но уже 8июля его кавалерийский авангард снял осаду с Нафплиона.
Однако первый удар по армии Драмали был нанесен в тылу османов, а именно, в Средней Греции. Там, на перевале, горы Герании, пройденном без боя, Драмали оставил на перевале гарнизон в 300 солдат. 9 июля местные жители смыли позор перед отечеством, перебив гарнизон и захватив орудия. Отряд в 400 солдат, посланный Драмали, чтобы отбить перевал, попал в засаду и также был уничтожен. Конвой, охранявший 360 животных, чтобы набить животы османской армии, был также перебит на перевале горы Китерон. В Беотии повстанцы организовали заслоны у сожжённых Фив. Тысяча афинян и мегарийцев заняли перевал на горе Патерас. Никитарас, который следовал по пятам Драмали, сумел проскользнуть через Коринфский перешеек и соединился с Колокотронисом 16 июля. С собой Никитарас принес и письмо от «предателя» Андруцоса: «посылаю вам 30 000 турок, чтобы вы помирились. Делайте с ними что хотите. Я беру на себя не пропустить Хуршита и других».
Ипсиланти, Яннис Мавромихалис, Панос Колокотронис со своими отрядами, после того как выжгли равнину, заперлись в крепости, вместе с начальным гарнизоном. Но Драмали вошёл в крепость Аргос 13 июля. Вокруг все было выжжено, и привыкший к тому что не встречал до того сопротивления, Драмали был весьма удивлен, что греки собрались защищать столь слабую и лишенную орудий крепость. Начав артиллерийский обстрел, Драмали дает команду атаковать, но осаждённые не только отбивают атаку, но совершают вылазки-контратаки. У осаждённых греков были кое-какие продукты, но с водой было плохо, и они цедили жижу со дна колодца. Ночью к ним пробился Плапутас с провизией. Но это не спасало положение. Было принято решение Ипсиланти, Мавромихалису и Паносу с 450 бойцами пробиваться, что они и сделали, совершив ночную атаку, и пробившись с незначительными потерями. На следующий день, разъяренный Драмали дал приказ любой ценой взять «эту рухлядь», которая задерживала его на равнине. Перед рассветом он лично повел османов в атаку, но осаждённые защитники родины отбили её и Драмали с позором ретировался.
Греческий лагерь в Мили насчитывал уже 5000 человек, подкрепления группами прибывали. Колокотронис дал команду перейти в Кефалари, ближе к Аргосу. Одновременно Колокотронис получил новость, что османы оттеснили Антониса Колокотрониса от Дервенакии. Рушился его план западни. Не теряя ни минуты, «Старик» с несколькими бойцами в ночь с 18 на 19 июля, верхом, пересек равнину через османские позиции по самой кратчайшей и опасной дороге прибыл в Айос-Еорьос.
В тот же день, когда Колокотронис прибыл в Айос-Еорьос, Петробей принял решение атаковать османов из Кефалари и вызволить осажденных в крепости Аргоса. Объединённые силы греков достигли 8000 бойцов. Повстанцы шли тремя колоннами. В одной из них было 150 добровольцев-греков даже из Египта. В начале наступления все шло хорошо. Повстанцы взяли батареи на холме Профитис-Илиас, откуда османы расстреливали крепость. Но в 17:30 «греков побили со всех сторон». Повстанцы отступили в панике, оставив на поле боя 250 человек убитыми. В лагере в Кефалари греческие военачальники начали обвинять друг друга. Получив печальную новость, Колокотронис, как палочка-выручалочка, с малыми силами прошёл ночью западнее Аргоса и 20 июля прибыл в Кефалари. Греческий лагерь был в унынии, и Колокотронису пришлось держать 2-часовую речь!