Весной 1827 года Ибрагим, возглавляя 15 000 своих солдат, 3000 османов из гарнизона крепости Патр, под командованием Дели-Ахмеда, и 2000 человек предателя Ненекоса, выступил из Патр к монастырю Мега Спилео. На полпути, армия Ибрагима разбила лагерь в Ливади. Ибрагим, совершая прогулку со своим адъютантом, заблудился в лесу и вышел на Ненекоса и его людей. Ибрагим отдохнул, и даже задремал, несколько часов в гостях у Ненекоса, после чего тот отвёл его в османский лагерь. Когда Колокотронис узнал о том, что Ибрагим был в «греческих» руках и не был пленён, он пришёл в ярость. Он «откровенно поклялся Великому богу эллинов, что желает смерти Ненекоса и готов убить его своими руками. Подобное, странное, заявление впервые вышло из уст Колокотрониса». Колокотронис написал приказ Афанасию Саясу, разрешающий тому убить Ненекоса, любым возможным способом. Колокотронис встал перед иконой Богородицы «на коленях, трижды перекрестился и испросил у Богородицы разрешение, после чего подписал приказ, заявляя, что он это делает ради Отечества и что он убивает не христианина, а турка». Через несколько месяцев, в начале 1828 года, Саяс нашёл момент, чтобы «разделаться с предателем». Ибрагим подошёл к монастырю и разбил лагерь в Салмена. Монахи запросили помощь у Колокотрониса, и он выслал им подкрепление, во главе со своим адъютантом и секретарём, Фотакосом.
Монахи и прихожане начали строить укрепления ещё с предыдущего 1826 года, после второго разведывательного налёта Ибрагима. Была построена башня к северу от монастыря. Две башни были построены на вершине скалы, на маленьком расстоянии одна от другой, чтобы поддерживать друг друга огнем. Самая южная из башен была многоэтажной, располагала цистерной воды и при ней была построена часовня Вознесения. Монастырь располагал всего двумя пушками: одна была расположена на вершине скалы, а вторая к северу от монастыря. Вокруг монастыря были вырыты многочисленные окопы. Окопы были вырыты в двух важных для обороны монастыря секторах: в 500 метрах северо-западнее монастыря и на холме Праздник Богородицы, у реки Вурайкос и в 600 метрах западнее монастыря. Перед фасадом монастыря была выстроена стенка длиной в 60 метров.
19 июня Ибрагим написал письмо монахам монастыря с требованием покориться. Монахи ответили, что «поскольку они ушли от мира сего и считают себя не существующими в этой жизни, они не боятся смерти». Получив ответ, Ибрагим решил взять монастырь приступом. Монастырь защищали шестьсот бойцов Петимезаса и сто бойцов Фотакоса.
23 июня Ибрагим послал 3000 своих солдат занять горы за монастырём, чтобы никто не убежал. 12 000 солдат он расположил юго-восточнее монастыря, на позиции именуемой Псилόс Ставрόс (Высокий Крест). Ненекос, со своими силами, расположился к северо-востоку от монастыря. Утром 24 июня, на виду защитников монастыря, османы и люди Ненекоса гнали по ущелью под монастырём пленных женщин и детей. «Пленные шли вперемежку с, захваченным османами скотом, и представляли картину стада», писал Фотакос. В этот момент, возмущённый монах заявил Фотакосу, что им, бойцам, следует стыдиться того, что они допустили, чтобы османы «тащили в рабство наших женщин». Почти сразу, из монастыря выступила сотня вооружённых монахов, во главе с проигуменом Герасимом. Монахи сменили рясы на греческую фустанеллу[260] и «распустили свои длинные волосы». Проходя мимо позиций бойцов, монахи заявили: «Смотрите, как мы будем драться».
Фотакос пишет, что «мы покраснели от стыда и немедленно выступили за свои позиции». Османы и люди Ненекоса заняли оборону, но не смогли отразить атаку монахов и бойцов. Фотакос признаёт, что монахи убили больше османов, нежели бойцы, «почти в два раза» и добавляет «турки почувствовали, что такое монашеская война». Пятьсот османских всадников атаковали холм Праздник Богородицы. Защитники холма отразили атаку, не в последнюю очередь, благодаря огневой поддержке одной единственной пушки, точно стрелявшей из монастыря. Всадники были вынуждены прекратить атаку, ожидая генеральной атаки Ибрагима паши. Но атака не состоялась, и кавалерия отступила с потерями. Неудача постигла также османские силы атаковавшие часовню — Всех Святых, расположенную юго-восточнее монастыря. Сопротивление защитников часовни вынудило осман отступить. В другом секторе боя, на позиции Высокий крест, несмотря на гибель командира её защитников, Андреаса Сарделианоса, повстанцы не только отразили атаку осман, но и сами контратаковали. Османы потеряли более трехсот человек убитыми и раненными. В довершение османские силы подверглись атаке маленького отряда, оставленного в тылу Петмезасом. Опасаясь подхода сил Колокотрониса, Ибрагим решил не испытывать судьбу в узкой теснине и не повторять участи Драмали-паши. Ибрагим ушёл от монастыря в очередной раз, оставив его взятие на будущее. Дели-Ахмед и Ненекос ушли в Патры. Ибрагим вернулся в Триполицу, сжигая от злости сёла на своём пути.
Другого случая для взятия Мега Спилео Ибрагиму не представилось. После уничтожения турецко-египетского флота в октябре 1827 года при Наварине, Ибрагим лишился возможности получать подкрепления и потерял инициативу действий. Монастырь остался в греческих руках до конца войны. Через год после того как Иоанн Каподистрия принял правление, ещё сражающейся, Грецией, он праздновал Воскресение Христово в апреле 1829 года в монастыре, вместе с монахами и прихожанами.
Еще чуть раньше в июле османская эскадра, под командованием Тихи-паши, вышла из Дарданелл в Эгейское море. Одновременно, 17 июля, австрийский флот подверг обстрелу остров Спеце. Были убиты многие жители и нанесён ущерб судам и городу. 20 июля лорд Кокрейн достиг небольшого успеха, захватив у Гларендзы османские корвет и шхуну. 26 июля османо-египетский флот, выйдя из Наварина, обстрелял побережье Мани.
Одновременно, мощная османо-египетская эскадра, насчитывавшая пять десятков боевых кораблей и сорок транспортов, вышла из Александрии курсом на Пелопоннес и прибыла в Наварин 27 августа.
28 августа греческий флот, под командованием Кокрейна, направился в Ионическое море и 5 сентября встал перед Месолонгионом. Попытка взять островок Василади прикрывавший лиман была неуспешной. Маленькая эскадра греческого флота, под командованием англичанина Томаса, была послана Кокрейном в бухту Итеа и сразилась с небольшой османской эскадрой в бою без победителей. 11 сентября «Картериа», под командованием Гастингса, уничтожил прямым попаданием османский боевой корабль и захватил три австрийских торговых судна, причем все с военной контрабандой. Затем, на рейде города Патры потопил австрийский галет. 22 сентября французский адмирал де Риньи, представляя флоты трёх держав и осуществляя миссию «Принуждение к миру», потребовал от Ибрагима прекращения военных действий и замирения.
Художник Пулакас, Иоаннис. Морское сражение в Итеа в 1827 году. В центре парусно-паровой корабль «Картериа»
29 сентября с флотилией малых парусных судов «Картериа» под командованием Гастинса потопил в бухте Итеа, недалеко от города Салона, (Амфисса) 9 из 11 участвующих в сражении турецких кораблей.
После сражения в бухте Итеа, Ибрагим счёл себя несвязанным никакими обязательствами и дал команду всему своему флоту идти в Коринфский залив. 5 октября, перед турецко-египетским флотом встала британская эскадра адмирала Кодрингтона, и османский флот вернулся в Наварин. Адмиралы союзных эскадр Британии, Франции и России пришли к заключению о невозможности длительного пребывания вне гавани и приняли решение войти в Наваринскую бухту и встать рядом с турецко-египетской эскадрой. И раз мы уже упомянули о Наварине, давайте перейдем к этому знаменательному событию мировой истории.
Наваринское сражение
Совместному выступлению флота европейских держав против Османской империи послужило заключенная 6 июля 1827 года Лондонская конвенция. Она была подписана представителями России, Великобритании и Франции. Великобритания и Франция пошли на заключение этой конвенции, чтобы ослабить влияние России, заинтересованной в создании на Балканах дружественных ей государств.
Лондонская конвенция предусматривала коллективные действия всех трехгосударств по отношению к Османской империи с целью побудить её прекратить военные действия против греков, предоставить Греции автономию на условиях уплаты ежегодной дани султану. Секретная статья конвенции, включенная по настоянию России, предполагала, в случае отказа султана, сближение союзников с греками (учреждение консульств в важнейших греческих городах при одновременном отзыве послов государств-участников конвенции из Константинополя). При недостаточности этих мер объединение военно-морских эскадр трёх стран, в Средиземном море, для предупреждения расширения военных действий между греками и Османской империей и установления между ними перемирия.
Султан Махмуд II, войска и флот которого 24 апреля 1827 года одержали убедительную победу над повстанцами при Фалироне, отверг предложения европейских государств, как вмешательство в суверенные дела его империи. Возможно, султан расценил союз трех государств, как создание новой священной лиги[261]. Конечно, его никак устроить не могло. В том же 1827 году, соединённая эскадра России, Великобритании и Франции (всего 1276 орудий) под командованием старшего в чине английского вице-адмирала Эдварда Кодрингтона подошла к Наваринской бухте, где находился османо-египетский флот (всего до 2200 орудий) под командованием Мухаррем-бея. Главнокомандующим османо-египетским войсками и флотом был Ибрагим-паша.
Османо-египетский флот находился под защитой береговых батарей 165 орудий и шести брандеров, впрочем, пользоваться которыми османские моряки боялись. Османский флот уступал союзному флоту по количеству линейных кораблей в три раза. Но значительно превосходил его по числу фрегатов, корветов и бригов. Можно утверждать, что флот Османской империи подходил для борьбы именно с греческим флотом в многочисленных островах Архипелага, и линейные корабли служили лишь как представительные флагманы эскадр состоящих из фрегатов, корветов и бригов.